Ирина Успенская - Конт
— Иди ко мне, малышка. Иди, не бойся.
Девочка вцепилась в Ольта и замотала головой. И тогда Тур, до сих пор внимательно, без тени улыбки наблюдающий за контом, сделал то, что никто от него не ожидал. Он подошел к девочке, взял ее за руку и подвел к сидящему мужчине. Твердо посмотрел в глаза конту. Викторию словно молнией пронзило, настолько недетским был этот строгий взгляд. Паренек долго вглядывался в серые глаза, а потом чуть — чуть улыбнулся и вложил маленькую ручку заплаканной девочки в большую ладонь хмурого мужчины. Конт кивнул ему, Тур тихонько отошел и вновь встал в сторонке от остальных детей.
— Малышка, смотри на меня, — тихонько произнес Алан, поглаживая девочку по голове. — Все то, что с тобой случилось, было в прошлом. Я не могу вернуть твою маму, но сейчас она смотрит на тебя с небес и гордится своей девочкой. Помни ее, и она, где бы ни была, будет помнить тебя. — Девочка всхлипнула и затихла, уткнувшись взглядом в землю, лишь изредка вздрагивая худенькими плечиками. Совсем малышка, лет семь, не старше.
— Крамольные речи говорите, кир Алан, — раздался тихий голос, и один из братьев Искореняющих вышел из — за угла сарая. — Одержимая гниет в нижнем мире и никак не может смотреть с небес. Черви пожирают ее плоть, злобные птицы выклевывают глаза, и мука сия длится вечно на радость Вадию.
— Не слушай его, — шепнул на ухо девочке конт, — он все перепутал. Я клянусь, — возвысил он голос, — что никто в замке Кровь больше не будет продан, если он сам этого не захочет. Вы принадлежите мне — конту Алану Валлид, а я своих не бросаю. А вы подумайте над моим предложением, завтра мы вновь соберемся, и вы расскажите, что решили. А теперь — кыш! — Дети исчезли моментально, только Тур на секунду задержался, бросив на конта странный взгляд. Виктории показалось, что в нем мелькнула надежда, мелькнула и погасла.
А кто говорил, что будет просто? Никто.
— Когда вы были на исповеди, кир Алан? — мягко произнес ксен.
— Не помню, брат Искореняющий. После удара по голове у меня сплошные провалы в памяти.
— Откуда вам известно, куда попадают после смерти души?
— А разве это тайна? Мне отец рассказывал. — Прости, старый конт, но ты умер, а нам еще пожить охота.
— А он откуда об этом узнал?
— А что, это секрет?
— Для служителей Ирия — нет, но обычно дворяне не интересуются такими вопросами.
— Как же вам удается держать людей в повиновении?
— Храм должен нести в массы веру, а не запугивать прихожан.
— Ой, не рассказывайте мне сказки, брат Взывающий, — усмехнулся конт Валлид, опираясь спиной о камень. Солнце как раз появилось из — за гор и теперь отражалось от красной скалы, наполняя двор бликами рубинового цвета, казалось, что замок залит кровью. Вот о чем говорил Рэй. Красиво. — Если народ не пугать муками мира Вадия и не обещать блага мира Ирия, то чем их можно удержать в рамках заповедей божиих?
— А в уважение и любовь к богу вы уже не верите? — ксену было явно интересно общаться с контом.
— Не верю, брат Искореняющий. Вот такой я… неверующий. — Интересно, как звучит на местном языке «скептик»? Словарного запаса не хватало катастрофически. — Люди должны заблуждаться и бояться, тогда есть шанс заставить их делать то, что вам нужно.
— У вас интересный взгляд на веру, кир Алан. Я бы с удовольствием продолжил нашу беседу в более располагающей обстановке.
— Надеюсь, не в моей пыточной? — двояко пошутил конт.
— О, нет. Пока нет, — кротко улыбнулся ксен. Капюшон скрывал его лицо, и конт видел лишь губы и овал выбритого подбородка.
Риторику Виктория Викторовна изучала в университете и могла часами беседовать ни о чем. Очень полезная привычка, между прочим. Не раз выручала в жизни. Так что поговорим. Языком молоть — не мешки ворочать. Да и что жители этого мира могут противопоставить знаниями землянки двадцать первого века? Неужели не отбрешется? Да запросто! Нравы здесь просты, люди незамысловаты, и вряд ли кого — то всерьез удивит поведение конта. Особенно после ранения. Какой спрос с больного на голову человека? Не сожгут же ее на костре за небольшие отклонения от нормы?
Виктория про себя самодовольно усмехнулась, еще не зная, как же сильно она ошибается.
Раздался скрип и шум катящейся по склону гальки. Конт поднял голову. Прямо на него летел камень. Большой. Очень большой. Огромный. И кто утверждал, что здесь нет обвалов? Виктория метнулась в сторону, но не рассчитала размеров нынешнего тела, камень слегка задел плечо, и конт упал, зацепившись о неровность на земле. Вздохнув с облегчением, мужчина начал подниматься, не подумав, что камень может быть не один. По пути булыжник прихватил с собой в полет несколько голышей поменьше, они с легким шорохом россыпью слетели со скалы, и один из них хорошенько приложил конта по многострадальной голове. Дьявол!
— Убили! Убили! Искореняющий убил господина! — еще услышала она вопль рыжей Эльсы. Голос девицы звучал подозрительно радостно, и Виктории захотелось треснуть эту шумную занозу чем — нибудь тяжелым, но день исчез, наступила беззвездная ночь.
ГЛАВА 4
…Тогда создал Ирий реки и родники,
а Вадий превратил часть суши в песчаную пустыню.
Ирий вырастил из песчинок животных полезных,
а Вадий из глины слепил хищников и гадов летающих и ползучих.
III Песнь Жития— А я вам говорю, это дух Старка мстит конту, — шептала одна из кухарок, рассыпая по столу пригоршню крупы. Проворные пальцы ловко выхватывали черные зернышки, откидывая их в отдельную кучку. — Когда конт приказал его четвертовать, он его проклял! — Она смахнула чистое зерно в глиняную миску с отколотым краешком и потянулась за следующей порцией.
— Глупости, — Райка деловито шинковала овощи, изредка поглядывая на большой закопченный котел, висящий над открытым огнем. В нем закипал бульон, и стряпуха боялась прозевать момент, когда вверх пойдет серая пена. — Я была на казни. Старка не мог проклясть хозяина. Ему язык первым делом вырвали.
— А я говорю, проклял! Он когда на дыбе висел, тогда и проклял! Зверем обещал обернуться и прийти за киром Аланом! Мне Нюха говорила, а ей Леона сказала, а ей Жека рассказал, он — то врать не будет! — не унималась кухарка.
— Это безухий? — с любопытством повернулась в их сторону еще одна женщина. — А я все думаю, что это Нюха к нему на стену бегает в его дежурства, — хихикнула она. — А может и правда, а, тетка Райка? Господина — то ведмедь подрал. А день, помните, какой был? Тарании Воительницы! В этот день все проклятия сбываются!
