Дарья Снежная - Агентство «ТЧК». Война с астралом
— Я бы предпочла сделать это, как Ника, лет через шесть, — со вздохом озвучила я, не придумав ничего иного.
— У тебя, как и у Ники, нет выбора, — нахально ухмыльнулся маг.
Мотор машины взревел, мы наконец обогнали раздражающую мага «пятнашку» и через полчаса прибыли на место.
Родители Криса жили в небольшом двухэтажном коттедже в Химках, и, глядя на аккуратный домик с нарядным, свежевыкрашенным забором, никто и подумать не мог, что здесь проживают два самых жутких темных мага нашего времени. По крайней мере, они такими являлись для меня.
Пока Крис выгружал Никин чемодан из багажника, а саму Нику — из машины, я не торопилась вылезать, но, когда распахнулась дверца и маг протянул мне руку, путей к отступлению не осталось.
— Сабрина. — Он притянул меня к себе и мимолетно поцеловал. — Все будет хорошо.
Я вымученно улыбнулась. Кто-кто, а суккубы никогда не фигурировали в списке завидных невест с точки зрения матерей женихов. Внуков не дождешься, и сына непонятно как и с какими корыстными целями приворожила. Мне мучительно не хотелось стоять сейчас перед этой массивной дверью с непрозрачными стеклянными квадратиками и слушать, как внутри сначала отгуляет хрустальная трель звонка, затем раздадутся шаги, звякнут в замке ключи и…
Дверь распахнулась. Высокая стройная женщина возраста «около пятидесяти» с до боли знакомыми изумрудными глазами и темно-медными волосами, забранными в низкий пучок, обвела нашу скульптурную композицию недоуменным взглядом и озадаченно произнесла:
— О…
— Здравствуй, мама. — Крис не намерен был топтаться на пороге, ожидая окончания паузы, а потому оттеснил родительницу в сторону и приглашающе махнул нам. — Познакомься, это Сабрина, моя девушка, и Ника, моя дочь.
— О… — на этот раз звук прозвучал несколько придушенно, а рука с длинными, унизанными перстнями пальцами взметнулась вверх. То ли за сердце схватиться, то ли метнуть в нас чем-нибудь смертоубийственным.
Мы с Никой как-то синхронно задвинулись за спину Кристиана.
— Бабушка. Мария Леопольдовна, — продолжил представление темный маг.
Так, вот тут главное не перепутать! Если я от нервов назову потенциальную свекровь бабушкой Машей, то мне не только о свадебном платье, но и о красивом гробике мечтать уже не придется! Нечего будет хоронить…
— А где отец?
— В магазин поехал. К сожалению, — медленно проговорила Мария Леопольдовна, переводя взгляд с меня на Нику и обратно. — Если бы он сейчас был здесь, его бы хватил удар, и я наконец-то смогла бы вернуться на родину беззаботной вдовой… И не вздумай ему подобным образом сообщать такие новости! — Она стремительно переменила тон. Ах, эти наши непостоянные натуры… — Ни стыда ни совести!
— Чего нет, того нет, — развел руками Кристиан.
Его мать закатила глаза и покачала головой, а затем присела и ласково улыбнулась Нике. Девчонка зарделась, как маков цвет, и уткнулась лицом в отцовскую футболку.
— Ну, милая, не стесняйся, покажись… — Неуверенный взгляд в сторону сына. — Бабушке… Кристиан, мне кажется или она все-таки не очень похожа на новорожденную?
— Мама. — Настала очередь мага закатывать глаза. — Прибереги свой яд до приезда отца, а то он тебя обгонит в подборе язвительных замечаний.
Я стояла за его спиной тише мыши и радовалась, что, судя по всему, ненаглядный оказался прав. Новообретенная шестилетняя внучка впечатлила Марию Леопольдовну куда больше, чем моя скромная персона.
— Не переживай, сынок, моего яда на всех хватит. — С этими обнадеживающими словами она выпрямилась и повернулась в мою сторону. — Ну а вы, Сабрина, тоже стесняетесь?
Я растерянно хлопнула ресницами, не ожидая такого быстрого переключения интереса. Крис ободряюще сжал мою ладонь, и я неожиданно для себя произнесла:
— Нет, я не стесняюсь. Я боюсь.
Крис на меня досадливо шикнул, а в глазах Марии Леопольдовны зажегся опасный интерес.
— Есть причины?
Я молча вытянула из-за ворота медальон и пристроила поверх майки.
— О… — в третий раз произнесла матушка моего ненаглядного, окончательно теряя дар речи.
Она помедлила несколько мгновений, прервав зарождающееся крисовское: «Мама, я сейчас все…» — легким жестом руки, а потом повернулась к нам спиной, озвучив свой вердикт:
— Все ясно. Есть у русских замечательная фраза — здесь без пол-литра не разберешься…
— Мама!
— Чаю, мой дорогой, хорошего английского чаю. А ты что подумал? Здесь же ребенок, в конце концов. А я всегда говорила твоему отцу, что родительский пример из него никудышный… И где его носит? Меня же разорвет сейчас из-за желания выпытать из тебя все подробности и необходимости дождаться сначала его возвращения. Вот ты не мог явиться со своими сногсшибательными новостями хотя бы на полчаса позже?
Судя по тому, что Крис даже не пытался вмешаться в этот очень выразительный, но, по ощущениям, бесконечный поток слов, ему к такому было не привыкать. И мы молча и послушно двинулись гуськом на кухню.
Очевидно, после долгих лет совместной жизни у родителей Криса выработалось нечто вроде телепатической связи, и, в отличие от своей очаровательной супруги, господин Тайлер не торопился становиться вдовцом. Потому что едва мы расселись за столом, как следом за нами вошел высокий седой мужчина с густой ухоженной бородой и задорным юношеским взглядом, сверкающим из-под кустистых бровей.
— Honey, I’m…[2] — Он оборвался на полуслове, увидев нашу компанию, и совсем неожиданно закончил: — Опаньки.
Крис взял быка за рога и представил нас по второму кругу. Брови его отца круто взлетели вверх при слове «дочь», а взгляд цепко уперся в медальон при слове «девушка», однако в голосе, когда он заговорил, не слышалось ни удивления, ни озабоченности, только легкий, почти неуловимый акцент:
— Джеймс. Просто Джеймс, пожалуйста. Мэри одной-единственной повезло в России с отчеством.
— Я так не считаю. Как ты стал вести себя после просмотра шедевра советской мультипликации? Стоило мне чуть задержаться в ванной, ты уже колотил в дверь и кричал: «Леопольд, выходи, выходи подлый трус!», — парировала госпожа Тайлер.
— Ну… — Джеймс сел напротив и положил на стол сцепленные в замок руки. И под его взглядом лично я почувствовала себя напакостившей пятиклашкой. — Рассказывай.
Крис был куда менее впечатлительным, поэтому, когда он заговорил, ни заискивающих, ни извинительных интонаций в его голосе слышно не было. Сухие факты: встретил, увлекся, ребенок; работали вместе, начали встречаться, теперь вместе живем. В свете происходящего и нашего непосредственного в нем участия потребовалась помощь.
