Вадим Панов - Запах страха
– Такое случалось, – согласился Сантьяга.
– А зная ваше трепетное отношение к режиму секретности…
– Нет, – твердо произнес комиссар. – С учеными мы всегда договаривались. Практически никто из них не отказался от предложения поработать в наших библиотеках.
– Но попадались упрямцы?
– Попадались, – признал Сантьяга. – В этом случае мы стирали их в порошок с помощью подкупленных научных оппонентов и отлично сфальсифицированных доказательств. Этот способ очень надежен.
– Надежен?
– Смерть порождает подозрения, а осмеянная теория становится безопасной навсегда. – Комиссар развел руками: – Поверьте, Андрей Кириллович, Служба утилизации умеет работать, а уж на проблеме ваших ученых, всех этих исследователей и подвижников, она собаку съела. Нам нет нужды их убивать.
– Все когда-нибудь случается в первый раз.
– Вы до сих пор мне не доверяете, – грустно улыбнулся нав.
– Я полицейский, – спокойно ответил Корнилов. – Никому не верить – моя прямая обязанность. Я должен все проверять и перепроверять. – Майор понял, что ответ прозвучал чересчур жестко, и решил смягчить высказывание: – Но я догадываюсь, что лично вы и ваш Великий Дом не имеете отношения к смерти профессора.
– Спасибо и на этом, – с иронией отозвался Сантьяга.
– Не за что.
– И еще. – Комиссар поднял указательный палец. – Надеюсь, вы по-прежнему верите, что мы не убиваем челов просто так, ради развлечения. Если к убийству Лужного причастен житель Тайного Города, значит, речь идет о преступлении.
– Виновные в побоище в Битцевском парке до сих пор не найдены, – напомнил майор.
– Я не всемогущ, – кротко ответил нав.
Корнилов понимающе улыбнулся. Сантьяга вздохнул.
– Хорошо, Андрей Кириллович, обещаю лично проверить квартиру профессора Лужного и выяснить, не причастен ли к его убийству кто-то из жителей Тайного Города.
Глава 2
Берег Волги, где-то между Ульяновском и Саратовом,
за две недели до описываемых событий
Они разбили лагерь на дне небольшого, густо заросшего кустарником оврага, на маленьком пятачке, который пришлось расширить с помощью топориков, потому что иначе на нем бы не поместились две палатки. Странный выбор, учитывая, что родник с питьевой водой находился в полумиле к северу, а по ночам овраг затягивал промозглый туман. Странный, но вполне объяснимый, если предположить, что владельцы палаток не желали лишний раз привлекать к себе внимание.
А сделать такое предположение было нетрудно, ибо на обычных туристов владельцы палаток не очень-то походили.
– Мурза, сколько еще мы будем здесь копаться?
Мужчина, к которому был обращен вопрос, поднял голову от миски с кашей, облизал ложку и спокойно ответил:
– До тех пор, пока не выкопаем.
Он был единственным, кто вышел к ужину в чистой одежде, но произошло это отнюдь не потому, что Сергей не работал, – просто остальные предпочитали переодеваться непосредственно перед сном, а до тех пор щеголяли в перепачканных землей комбинезонах. К тому же он, опять же – единственный, был гладко выбрит и аккуратно причесан.
– Леший прав, – поддержал приятеля Глыба. – Мы уже пять дней здесь пасемся, а толку нет.
Две ржавые, не подлежащие восстановлению «трехлинейки» едва ли не Гражданской войны да несколько патронов к ним – вот и весь улов. Совсем не то, на что рассчитывали копатели. От энтузиазма, с которым мужчины ехали на Волгу, не осталось и следа. Но если Сахар и Мурза оставались спокойны, то Глыба с Лешим, ожидавшие, что экспедиция даст быстрый результат, уже второй день пребывали в угрюмом настроении.
– Что, если карта врет?
– Карта не врет, – коротко ответил Мурза и вернулся к каше, давая приятелям понять, что тема закрыта.
– Лужный мог ошибиться, – не отставал Леший.
– Карта подлинная, – вступил в разговор Сахар. – Три историка не могут ошибиться.
– Тогда где этот хренов клад?
– Найдем.
– Когда?
– Устал? – осведомился Мурза.
– Надоело «трехлинейки» выкапывать. – Леший зло сплюнул. – И не факт, что здесь есть что-нибудь еще!
Первый звонок. До сих пор Леший предпочитал копить неудовольствие в себе, теперь же вынес его на всеобщее обсуждение. Имеет право.
Сергей безмятежно прожевал очередную ложку каши, потянулся, взял металлическую кружку с чаем, сделал глоток и напомнил:
– Промежуточные результаты мы всегда подводим через неделю.
Несколько лет назад, когда команда только формировалась, Сахар и Мурза объяснили друзьям, что археологическая экспедиция – это не поход в магазин и делать выводы после двух-трех дней работы глупо. Договорились на неделю. Но эта поездка стояла особняком. Слишком уж легкой она показалась. Подробная карта с указанием местонахождения клада расслабила ребят, Глыба и Леший решили, что дело займет пару суток, и теперь злились.
– Такие результаты стыдно подводить.
– Неделя еще не прошла.
– Но…
– Тихо! – Глыба предостерегающе поднял руку. – У нас гости.
Мужчины замерли.
– Сколько? – прошептал Мурза.
– Один, – ответил Леший.
В свое время они с Глыбой служили в разведке ВДВ, где и научились читать шорохи леса.
– Нормально, – едва слышно произнес Сергей.
Один – это немного. Но существовала вероятность, что приятели приближающегося незнакомца где-то рядом, поэтому Леший метнулся к своей палатке, вытащил лежавшую у самого входа кобуру с пистолетом и мягким движением ушел в кусты. Глыба положил под левую руку нож. Сахар тяжело вздохнул. Мурза с сожалением посмотрел на недоеденную кашу – опять придется разогревать, – облизал ложку и прищурился на вышедшего к палаткам парня.
– Добрый вечер.
– Д-добрый вечер. – Пришелец огляделся. – Можно погреться?
– Присаживайся, – кивнул Сергей и бросил взгляд на Глыбу. Тот едва заметно мотнул головой: других гостей не слышно.
– Спасибо.
Парень уселся прямо на землю и уставился на огонь. Все правильно – дает возможность себя разглядеть.
Лет двадцати, хлипкий, тощий, узкоплечий. Свитер, куртка, джинсы, ботинки, на плече болтался небольшой рюкзак, теперь лежит рядом – в таком виде парень легко затеряется в городе, а вот для длительного похода экипировка не самая лучшая. Значит, не конкурент, не парламентер от другой команды копателей.
