Терри Гудкайнд - Второе Правило Волшебника, или Камень Слёз
— Да благословит тебя Создатель.
Служанка подняла глаза, и лицо ее расплылось в широкой беззубой улыбке:
— Спасибо тебе, сестра. Да будет благословенно твое служение Ему.
Маргарита улыбнулась в ответ и проводила взглядом старуху, которая с трудом тащила ведро вниз по ступенькам. Бедная женщина, подумала Маргарита, ей приходится работать по ночам. Но что поделаешь?
Вот и сестру Маргариту тоже подняли сегодня посреди ночи.
Платье отчего-то непривычно жало в плечах. Наклонив голову, Маргарита увидела, что в спешке неправильно застегнула верхнюю пуговицу. Приведя одежду в порядок, она толкнула тяжелую дубовую дверь и вышла в темноту.
Расхаживавший по двору стражник увидел сестру и бросился к ней. Она зевнула, прикрыв рот книгой. Стражник, пошатнувшись, остановился.
— Сестра! Где аббатиса? Он зовет ее! У меня мурашки по спине бегут, так он кричит. Где аббатиса?
Сестра Маргарита пристально посмотрела на стражника. Когда он отступил на шаг, сестра медленно продолжила свой путь.
— Аббатиса не приходит просто потому, что пророк что-то кричит, — бросила она через плечо.
— Но ведь он зовет ее, именно ее!
Она остановилась, крепко сжимая книгу в руках.
— Может быть, ты желаешь сам нарушить ночной покой аббатисы просто потому, что пророк этого захотел?
В лунном свете лицо стражника стало мертвенно-бледным.
— Нет, сестра!
— Достаточно и того, что из-за него подняли с постели сестру.
— Но, сестра… Вы же не знаете… Он кричал, что…
— Довольно! — Она повысила голос. — Должна ли я напомнить тебе, что, если хоть одно слово пророка сорвется с твоих губ, ты потеряешь голову?
— Нет-нет, сестра. — Рука его непроизвольно метнулась к горлу. — Я бы никогда никому не повторил его слов. Никому, кроме сестер.
— Никому, даже сестрам. Его слово никогда не должно коснуться твоего языка.
— Простите меня, сестра. — В голосе стражника послышалась мольба. — Просто я еще никогда не слышал, чтобы он так кричал. Он вообще никогда ничего не говорил, только иногда просил позвать сестру. То, что он сказал, встревожило меня. Он никогда еще не говорил таких вещей.
— Он прорвался сквозь щит. Такое уже случалось. Иногда ему это удается. Вот потому-то его стражи связаны обетом никогда никому не говорить о том, что им случится услышать. Что бы ты ни услышал, лучше бы тебе забыть об этом навсегда. Если ты не хочешь, чтобы тебе помогли забыть.
Он только покачал головой, от страха не в силах вымолвить ни слова. Сестре не хотелось его запугивать, но что ей оставалось делать? А если он сболтнет лишнее за кружкой пива? Пророчества опасны для непосвященных. Маргарита мягко положила руку на плечо стражнику.
— Как тебя зовут?
— Меченосец Кевин Андельмер, сестра.
— Если ты дашь мне слово, меченосец Андельмер, что сумеешь удержать язык за зубами ради своего же блага, я подумаю, что можно для тебя сделать. Для этой службы ты определенно не годишься.
Он рухнул на колени.
— Будь благословенна, сестра! Да я скорее соглашусь встретиться с сотней варваров из Диких земель, чем еще раз услышать голос пророка! Я ничего не скажу, клянусь жизнью.
— Ну что ж, хорошо. Возвращайся на свой пост. А когда сменишься, найдешь капитана и скажешь ему, что сестра Маргарита велела перевести тебя на другой пост. — Она положила руку ему на голову. — Да благословит тебя Создатель.
— Спасибо, сестра. Вы были очень добры ко мне.
Она пошла дальше, через арку, мимо небольшой колоннады, вниз по винтовой лестнице, в освещенную факелами залу, к двери в покои пророка. Два стражника, вооруженные пиками, стерегли вход. Они склонились перед сестрой.
— Мне передали, что пророк говорил сквозь щит.
— Разве? — Холодные темные глаза удивленно посмотрели на нее. — Я ничего не слышал. А ты? — Говоривший повернулся к товарищу, который стоял, опершись на копье, подпирая рукой подбородок.
— Ни слова. Тут тихо как в могиле.
— Это тот, что наверху, он, что ли, распустил язык? — спросил первый стражник.
— Долгое время пророк ничего не говорил, только просил позвать сестру. Мальчик никогда еще не слышал слова пророчества.
— Мы должны сделать так, чтобы он вообще больше ничего не слышал? И не говорил?
— В этом нет необходимости. Он поклялся молчать, а завтра его переведут в другое место.
— Поклялся! — с кислой миной повторил стражник. — Клятвы — не более чем пустые слова. Кровь — вернее.
— Вот как? Должна ли я понимать это так, что и твой обет молчания не более чем пустые слова? Кровь — вернее? — Сестра Маргарита сурово посмотрела на него.
Стражник опустил глаза:
— Нет, сестра. Мой обет — настоящий.
Она кивнула:
— Кто-нибудь еще слышал слова пророка?
— Нет, сестра, никто. Как только он начал звать аббатису, мы тут же проверили помещение. Нигде не было ни души. Тогда я усилил посты и послал за вами. Раньше пророк никогда не звал аббатису, только сестер. Я подумал, пусть лучше сестра решит, стоит ли будить аббатису среди ночи.
— Правильно подумал.
— Теперь, сестра, когда вы здесь, мы, пожалуй, еще раз проверим посты. — Его голос вновь стал суровым. — На всякий случай.
Она кивнула:
— И кстати, вам бы лучше надеяться, что с Андельмером ничего не случится и что он не свалится со стены и не свернет себе шею. Но если вы услышите, что он повторил хотя бы одно слово пророка, вы немедленно скажете об этом сестре.
Войдя в дверь, она почти сразу же почувствовала щит. Она крепко прижала книгу к груди и попыталась обнаружить прореху. Найдя дыру, она улыбнулась: крошечное отверстие в сети. Очевидно, пророк трудился над этим долгие годы. Она прикрыла глаза, соединила сеть и связала ее заклинанием. В следующий раз, когда пророк подойдет сюда, он ощутит магический удар. Опять, уже в который раз, сестра восхитилась его гениальностью и его настойчивостью. Ну что ж, вздохнула она, что же еще ему остается?
Огромные покои пророка были залиты светом. На стенах висели гобелены, а полы устилали разноцветные, голубые с желтым, ковры. Повсюду — на стульях, на диване, на полу — лежали раскрытые книги, а самая большая кипа потрепанных фолиантов возвышалась возле камина рядом с любимым креслом пророка.
Сестра Маргарита подошла к изящному палисандровому столику, опустилась в кресло и, открыв книгу, пролистала ее почти до самого конца в поисках чистой страницы. Пророка нигде не было видно: наверное, вышел прогуляться в садик. Ведущие туда двустворчатые двери были распахнуты, и в комнату вливался напоенный ароматами воздух. Из ящика стола она достала чернильницу, перо и коробочку с мельчайшим песком и разложила все это рядом с открытой книгой пророчеств.
