НеТемный 4 (СИ) - Изотов Александр
— Ногу тоже надо посмотреть, — с деланным сочувствием я опустил взгляд. Мои пальцы так и продолжали держать его плечо.
— Да сожги тебя Яриус! — тот дёрнулся, — Что ты хочешь узнать⁈ Чего тебе надо⁈
— Ничего, — я улыбнулся, — Я и так всё знаю.
Эсхил вытаращился на меня… А потом стал говорить.
О, как много может рассказать мерзавец, когда пытается спасти свою никчёмную жизнь. Уже через несколько минут я знал всё.
Имена его подельников, который торговали вместе с ним мимо кассы. Имена людей в свите кнеза, через которых Сидор решал свои делишки. Имена предателей в дружине кнеза…
И прозвище того, с кем был связан Сидор в Моредаре. Я прищурился, когда Эсхил назвал его «Кровавым Господином». И этот Кровавый Господин решил, что Сидор уже достаточно послужил в Солебреге, и его пора списывать. Заодно устроив здесь настоящий бардак.
Кровавый… А ведь о ком-то таком мне и говорила Агата Ясная.
— Кровавый Господин? — переспросил я, — Ты имеешь в виду Кровавого Левона, ведь так?
— Откуда ты… — начал было Эсхил, но тут же уткнулся в землю лицом, когда я его оглушил ударом ладони.
— Смердящий свет! — просвистел я сквозь зубы, повинуясь инстинктам и пригибаясь в траве.
Я ничего не мог с собой поделать. Обычная реакция Тёмного Жреца, когда тот вдруг чувствует светлую ауру паладина рядом.
Глава 11
Упав в траву, я быстро пополз в сторону деревьев, пытаясь через чутьё Кутеня определить, с какой-же стороны приближается паладин. Одновременно надо было увести медоежа подальше — будет глупо, если наша свара начнётся из-за любопытного зверя.
А, может, он пройдёт мимо и не заметит нас? Ух, смердящий свет, принесла же нелёгкая этого… как его там… Храмовника Яриуса! Эти светлые что в том мире, что в этом, в каждой бочке затычки, ни одно тёмное дело без них не сделаешь!
Кутень метнулся в одну сторону, в другую, слушая вокруг эфир. И мы с ним одновременно уставились обратно на цветочную полянку, рассматривая угасающий всполох света, пробивавшийся из-под земли.
Обычным зрением его было не увидеть, но на магическом плане он выглядел, как длинный колеблющийся лепесток, невообразимо громадный. Изгибаясь, тот упирался в небо, исчезая там, как радуга, только белая, одноцветная…
Мне показалось, или я увидел где-то в небесной синеве крону Вечного Древа? Нет, ещё мгновение, и все видения стали исчезать, как та самая радуга после дождя.
Я на всякий случай моргнул, сбрасывая зрение Кутеня. Обычный человеческий глаз не видел ничего — всё та же летняя полянка, всё то же синее солнечное небо. И давление светлой ауры паладина исчезло…
Цербер стал волноваться, летая над поляной, и снова разгорелось светящееся пятно на его груди. Миг, он вспыхнул, и тут же снова стал тёмным… и вот опять вспыхнул. Стал мигать, словно фонарь тайного ночного связного, при этом каждая его вспышка сопровождалась потерей нашей с ним связи.
Медоёж, как ни странно, оказался тут же, и с любопытством обнюхивал землю в том месте, откуда только что пробивался луч незримого света. Неужели тоже что-то увидел или почуял?
А впрочем, что я удивляюсь? Так-то медоежи водятся в магической зоне и, насколько помню, у особо матёрых особей даже проявляются какие-то способности.
Поднявшись, я вернулся обратно. Эсхил ещё не очнулся, да так и валялся, уткнувшись лицом в землю.
— Нет, надо бы уже с этим заканчивать, — проворчал я.
Вокруг наверняка рыщет дружина кнеза. На месте Павлоса я бы допросил выживших людей Сидора со всем пристрастием, и там точно найдётся хоть один, кто слышал про это место.
Со вздохом я топнул по земле. Вот Десятый точно дождался бы темноты, у него терпения было хоть отбавляй. А варвар Малуш уже ждать не может.
Я топнул ещё:
— Сидор, в расщелину тебя! Выходи!
Медоёж фыркнул, глядя на меня. Прорычал, потом приподнялся на задних лапах и со всей мощи ударил передними по земле. Кажется, даже листва на деревьях вокруг сотряслась, так тряхнуло полянку.
— А ну-ка ещё, — я прищурился, — Ты же понимаешь?
Тяжеленный зверь кивнул, высунув от удовольствия язык, потом приподнялся и… БУМ!
И снова — БОМ!
Думаю, там внизу были совсем не рады нашему самоуправству. Магия магией, а в той норе летящая с потолка земля и трясущиеся стены напугают даже самого смелого контрабандиста. Быть заживо погребённым не хочет никто.
БАМ!
Медоёж явно разошёлся. Наверное, он что-то слышал внизу, поэтому он перестал бить передними лапами, а стал прыгать над сидоровым убежищем. Всей своей медоежиной массой он вызвал на поляне самое настоящее землетрясение, ведь весила зверюшка немало.
БАМ!
Я растянулся в улыбке. Не знаю, как остальные там, но бард наверняка оценит эту музыку. Ритма медоёж особого не держал, но явно старался. Бедный, бедный Виол…
Даже птицы снялись с деревьев вокруг и загалдели над нашей головой. Правда, как только Кутень перехватил пару особо любопытных пташек, схрумкав прямо в воздухе, вся пернатая стая будто испарилась.
— Умница, медоёж, — похвалил я, задумавшись, — Как же тебя назвать-то?
Имя, как я думал, должно было нести ту ярость и мощь, которую внушал этот громадный, колючий и клыкастый зверь.
— Может, назвать тебя Монстр? А может, Гнев? — рассуждал я, направляясь к скрытому под травой люку. Да уж, придумывать клички явно было не моим коньком. — Или Демон? Ярость?
Тут я кардинально задумался, удивлённо уставившись на медоежа. А это вообще мальчик… или девочка? Почему у меня не возникал такой вопрос?
Медоёж тоже на меня уставился, в его глазах так и читалось: «Э, ты чего, мужик⁈ Я — мужик!»
Додумать важную мысль мне не дали. Не прошло и полминуты, как одинокий саженец посреди поляны затрясся, и целый пласт земли под ним стал приподниматься.
Я уже сидел рядом в траве, скрываясь, насколько позволял бросский рост. Поднял руку, заставив медоежа притихнуть.
Вот пласт земли, приподнявшись, замер. Оттуда опасливо выглянул маг, чутко прислушиваясь. Наверняка Сидор послал его разобраться с лесным зверьём.
Ну, бросский варвар в лесу — тоже зверь…
Подняв руку, я сжал кулак, надеясь, что медоёж меня поймёт. И тут же:
БАМ! БАМ! БАМ!
Приподнявшийся над магом люк, покрытый слоем земли, заходил при этом ходуном и щедро насыпал разведчику грязи за шиворот.
— Ух, да ну на хрен! — выругался тот, перетряхивая волосы. Куда там, на него высыпалось ещё больше.
Маг сразу же полез наружу и заорал:
— А ну брысь отсю!..
В этот раз я даже не стал церемониться — метнулся вперёд, одновременно окружая себя огненным щитом. Маг успел даже повернуть голову… успел взмахнуть коротким жезлом… Вот только замах закончить я ему не дал.
Мой кулак, чуть подсвеченный «огненным яйцом», втыкается в челюсть бедолаге. У противника тоже срабатывает какой-то щит, но я всё равно вижу, как закатываются удивлённые глаза… и потом магическая тушка, дёрнув головой, вылетает из-под люка. Кувыркается и исчезает в траве.
Эх, жаль, что нельзя бить в полную силу. Столько дури в мышцах, чтоб коварным врагам шеи ломать — и нельзя! Ну, Бездна, об этом мы ещё поговорим.
Впрочем, щит у мага всё-таки сработал. Потому что, едва вылетев на поляну, тот даже смачно выругался:
— Ну, шваль кнезова!!! — и даже успел вскочить. Его грозный силуэт с замахивающимся жезлом снова показался среди колосков травы.
А потом там пронеслась туша медоежа, и больше никаких ругательств и силуэтов уже не было. Следом пролетело пятнышко возмущённого Кутеня, который тоже хотел участвовать в расправе:
— Сам-сам-сам!
Судя по уносящемуся топоту, медоёж делиться славой не хотел. Я проводил их взглядом. А может, назвать его Тараном?
— Закрывай!!! — донеслось до меня знакомое сидорово тявканье.
Рядом раздался шелест магии, и скрежет закрывающегося лаза. Люк стал опускаться, но я, подскочив, тут же попытался упереться руками, останавливая его.
