Госпожа Шестого Дома (СИ) - "Эуреон Серебряный"

Доходы, которые Дом получит благодаря работе мастеров, помогут решить целый ряд вопросов, в том числе — оплатить образование будущих жриц: в Доме аж пятеро благородных девочек, которые вот-вот станут девушками. И если она хочет, чтобы через несколько лет эти девочки стали полноценными жрицами, владеющими мощными заклинаниями, то за их обучение придется платить, причем немало.

Дому бы также не помешало обзавестись зачарователями. Зачарованных доспехов, оружия и украшений в Доме непозволительно мало, а продаются они очень дорого.

В северном крыле есть много места, где можно разместить хоть сотню мастеров. А вот где их найти, мастеров этих? Вот об этом нужно еще подумать. Из-за бездействия бывшей матроны в Доме уже не одно десятилетие не было ни каких-либо мастеров (не считая парочки дворфов, умеющих чинить поврежденные доспехи), ни полезных контактов, и пока Инстра слабо себе представляла, с чего и как начинать. Если обычных кузнецов еще можно найти среди простолюдинов, то где найти мастеров, умеющих зачаровывать?

Еще ей все еще предстояло решить, как быть с магом-полукровкой. Он потихоньку выздоравливал и уже скоро стал бы вполне боеспособным. Основная проблема в том, что нельзя ожидать от него покорности, понимания протоколов поведения и готовности четко им следовать, как в случае с настоящими дроу, даже если они лишь простолюдины. Если бы полукровка был обычным бойцом, его бы спокойно отправили в отряд из рабов. Но маг… если снять с него ошейник, он будет представлять опасность для членов Дома. А в ошейнике от него не будет никакого толку.

Пока что этот маг — будто спрятанный в сапоге кинжал, как выразились бы воины: если возникнет такая необходимость, она его достанет — и заставит его рассказать о своих нанимателях владычице Первого Дома. А дальше Инстра уже решит, как с ним быть. Так или иначе, маг — слишком ценное имущество, и убивать его нельзя.

Услышав звук открывшейся двери и шаги, Инстра возмущенно вскочила с места. Кто это посмел войти сюда без стука и разрешения? Но когда она увидела стоящую на пороге жрицу, губы сами растянулись в улыбке. Лледрит.

Жрица в откровенном темно-красном платье, демонстрирующем верхнюю часть груди, прошла в помещение и радостно улыбнулась Инстре.

— Инстра, моя драгоценная! Как же давно я тебя не видела!

Эта жрица была, пожалуй, самой прекрасной женщиной на свете — так, по крайней мере, казалось всегда Инстре. Блестящие белые волосы до бедер, пышные груди, бедра и ягодицы, сияющие рубиновые глаза, отливающая черным кожа — каждая часть ее тела буквально требовала, чтобы ее коснулись, пощупали, стоило случайно бросить на нее взгляд.

Они не виделись несколько недель, но казалось, будто целую вечность. Лледрит вызвали в школу, где требовалась ее помощь с обучением будущих жриц некоторым заклинаниям и ядоварению: предыдущая преподавательница, обучавшая когда-то и Инстру, и саму Лледрит, недавно скончалась. Уезжая, Лледрит прощалась с дочерью матроны. Теперь ее встречала уже матрона этого Дома. Наверняка ведь Лледрит слышала новости…

— Итак, ты теперь матрона! Как же я горжусь тобой! Хотя я и не сомневалась, что рано или поздно ты свое получишь!

Инстра усмехнулась. Лледрит не спросила, что и как случилось. Никто никогда об этом не спрашивал. Все знали, как это бывает.

— Скажу тебе по секрету, моя драгоценная, что в школе все это время все только и говорили, что о тебе. За короткое время ты не просто стала матроной, но и смогла защитить свою собственность от посягательств аж дважды и даже взять пленников из Дома якобы на ступень выше. Твои достижения впечатляют.

— Действительно, много всего произошло за эти недели.

— Стало быть, ты не скучала? — Лледрит надула губы. В ее мыслях, однако, была вовсе не досада, а самоуверенность: она ни на мгновение не сомневалась в том, что Инстра все это время думала о ней.

— Еще как скучала, — Инстра медленно приблизилась к жрице, погладила щеку и накрыла ее губы своими. Мягкие, вкусные, как и раньше.

Но правда была в том, что в последние недели она крайне редко вспоминала о Лледрит: ее мысли почти все время были заняты делами Дома, а плотскую страсть она удовлетворяла с Сорнтраном. Но сейчас, увидев жрицу и вновь почувствовав вкус ее губ, Инстра вдруг вспомнила, как же соскучилась по объятиям с кем-то равным. Или почти равным. Соскучилась по поцелуям, по взглядам в глаза, расслабленным улыбкам…

— Итак, как дела в школе? — Инстре нелегко было оторваться от поцелуев, но нужно же было хотя бы из вежливости задать несколько вопросов.

— Ничего не изменилось. Иди-ка сюда, — Лледрит начала целовать шею Инстры, крепко обняв ее талию.

— Как твоя дочь? Она же скоро уже закончит обучение?

— Да-да, и присоединится к нашим рядам, — Лледрит улыбнулась, но подумала, что зря Инстра отвлекалась на дурацкие вопросы вместо того, чтобы сосредоточиться на ласках.

Торопливо расстегивая рубашку Инстры и продолжая целовать ее, жрица думала о том, как же давно они не развлекались вместе. Но когда ее пальцы скользнули под рубашку и нащупали грудь, она вдруг прервала поцелуй.

— В тебе что-то изменилось, — улыбка исчезла с лица жрицы, ладонь изучающе пощупала грудь Инстры, потом спустилась к животу. Помолчала несколько мгновений, будто прислушиваясь к чему-то. — Ты… Инстра, по-моему, ты беременна.

Инстра хотела что-то сказать, переспросить, но не нашла подходящих слов и, промычав что-то, просто уставилась на жрицу.

— Видела бы ты сейчас свое лицо со стороны, — Лледрит рассмеялась.

— Я… я не думаю, что… Погоди… ты уверена?

— Мне кажется, что да, но подтвердить это смогут лишь клерики.

Из комнаты будто разом выкачали весь воздух: дышать стало трудно, сердце застучало в безумном, бешеном ритме.

Лледрит могла бы быть отличным клериком, если бы когда-то не решила стать боевой жрицей. У нее всегда было хорошее чутье на состояние здоровья: еще подростком она могла просто по выражению лица жертвы определить, подействовал ли ее яд.

Могла ли она сейчас ошибаться?

— Если я права, мне, как первой, заметившей это, полагается награда, — губы Лледрит вновь впились в шею Инстры. — И я требую ее прямо сейчас.

— Подожди… Лледрит, подожди… — Инстра не без труда высвободилась из объятий жрицы. — Если ты права, это может быть опасно и…

— Не говори глупости, — сжав ее плечи, жрица вновь начала покрывать поцелуями ее лицо и шею. — Не помнишь, что мы вытворяли во время моих беременностей? И ничего — все ведь было нормально. Расслабься, я знаю, что делаю. Я же не мальчишка какой-нибудь.

Инстра уже много лет хотела ребенка, много партнеров было у нее за это время, но ничего не получалось. Клерики говорили, что в последние годы число, так сказать, не очень плодовитых мужчин заметно выросло. Инстра хотела им верить, но в глубине души боялась, что дело было в ней. Признаваться в этом даже самой себе ей, конечно, не хотелось, но иногда такая мысль закрадывалась в ее голову.

Сейчас рождение ребенка важнее, чем когда-либо. Если она окажется бесплодной — или уже бесплодной, рано или поздно ее свергнут и уничтожат. Но если Лледрит права и Инстра действительно беременна, это обезопасит ее и позволит стать настоящей матроной. Особенно если это будет девочка. Даже если не девочка, в будущем можно будет зачать и девочку. Главное, чтобы уж в этот раз это был здоровый ребенок.

— Не беспокойся так, моя дорогая! — Лледрит улыбнулась, видимо, догадавшись, что происходит у нее в голове. — Я уверена, что в этот раз все будет хорошо. Вот увидишь.

— Знаю. Богиня на моей стороне.

Уверенности в этом не было никакой, но даже Лледрит этого нельзя было показывать.

— Прости, но я не хочу, — решительно сказала Инстра, поймав руки жрицы, пытающиеся расстегнуть завязки на ее штанах.

Разочарование отразилось и на прекрасном лице жрицы, и в ее мыслях: она же приехала всего на несколько часов и так хотела увидеть Инстру и поразвлечься с ней!