На дне глубочайшей из впадин (СИ) - "Susan Stellar"

Он свернул на другую улицу, ведущую к Отделу: возле правительственных зданий всегда вертелись люди, и толпа смогла бы укрыть его в дневное время. Ночью, когда посторонних здесь почти не наблюдалось, попасться полиции было легче лёгкого. Сейчас он водил за нос и полицаев, и стражу, и кровь у него бурлила от волнения. Шпион всё не отставал.

Возле Отдела стояла, отвернувшись от окон примерно на сорок градусов, небольшая телега, гружённая яблоками. Дэраэль нашарил в кармане средних размеров камень и незаметно швырнул его в ветхую ткань, закрывавшую внутренность телеги. Второй камень, крупнее, перешиб деревяшку, удерживавшую заднюю часть яблочного ящика: и вот хилые зелёные фрукты со сморщенной кожурой запрыгали по истрескавшимся камням.

— Я-яблоки! — восторженно ахнул мужчина рядом с Дэраэлем.

— Где?..

— Какие яблоки?

— Хватайте быстрее!

Как легко было раствориться в этом гомонящем столпотворении!..

Несколько десятков метров Дэраэль прошел, не оборачиваясь. Ощущение слежки, неприятно сдавливавшее голову, медленно его отпустило. Остановившись, он оглянулся себе за плечо: шедшая позади девушка хихикнула, прикрываясь серым платком, и быстро прошмыгнула мимо.

Нет, и впрямь никого. Однако в сердце у него по-прежнему ныло щемящее беспокойство.

Быстрым шагом он вошёл в тихий, унылый серый домишко. Под лестницей целовались оборванные парень и девушка, ступени устилали осколки битых бутылок, раздавленные сигареты и нестерпимый, густой табачный дым. Отмеряя шаги, Дэраэль чувствовал, как всё быстрее и нетерпеливее становится стук его сердца.

Дверь с лёгким скрипом открылась перед ним. Молчание.

Кинжал сверкнул в его руке. Запоздалое понимание проступило сквозь сонную вуаль, окутавшую разум.

Шпионы на входе куда-то исчезли…

Он резко подался назад. Быстрый ли вздох его выдал, звон оружия или стон двери — было уже неважно. В комнате раздались шаги. Три чёрных силуэта застыли напротив него, и он онемел.

— Ты попался, Дэраэль Таболт, — сказала холодным голосом девушка из Отдела писцов, та самая, кого Дэраэль отключил однажды в зале.

Плечом к плечу с ней стоял огромный, звероподобный мужчина с длинной гривой пепельных волос и чудовищным шрамом через всю щёку. В руке у мужчины сверкал длинный ятаган — а под лезвием ятагана трепетала тонкая грязная шея Картеса. Рот его был заткнут кляпом, руки крепко связаны за спиной — а в глазах застыл холодным занавесом ужас.

— Тебе придется ответить на несколько наших вопросов, если ты не хочешь, чтобы мы его убили, — почти весело промолвил мужчина, придвигая ятаган к шее Картеса. — А ты, я вижу, этого действительно не хочешь…

Глава 7. Побег

Астаэль хмуро смотрела в грязное окно. Её похитители запрещали ей подходить к стеклу близко, а, тем более, прижиматься к нему, они были бы рады, если бы их пленница вообще не знала, где она находится. Но Астаэль была упрямой, и если она хотела чего-либо добиться, то получала это. Если бы она была слабохарактерной и зависимой, ей не удалось бы взобраться на такой ответственный пост на своей любимой родине. Если бы она струсила от угроз Дэраэля или страшилок Касиада, то собственная мать с презрением отвернулась бы от неё как от слабачки. Астаэль понимала, что её существование скрывают ради её же собственного блага, и всё-таки даже в прибранной, хотя бедной, комнате без всякого собеседника ей было невыносимо тоскливо. Она подкрадывалась к подоконнику, укладывала на него подбородок и пристально начинала рассматривать серую улицу. Здесь, в Секторе, один день был до боли похож на другой, а времени суток практически не существовало: трудно было его определить, так как и днём, и ночью переулки здесь покрывал густой серый туман. Астаэль тем не менее не надоедало это зрелище: всё же она наблюдала за чем-то новым и непознанным, чего она раньше никогда не встречала. Женщины здесь любили выставлять напоказ свои прелести, едва прикрываясь серыми тряпками, а мужчины ходили быстро, опустив головы и ссутулив плечи. У всех у них был тёмный цвет одежды, кроме стражников: те, в ярко-синей форме и с кривыми мечами на боку, в любое время суток стояли на углу улицы, словно два безмолвных болванчика. Астаэль считала, что они спят на работе, поскольку на её появление у Касиада дома они не обратили ни малейшего внимания. Стражники всегда вели себя так, будто бы они находились в глубокой спячке, и за то время, что Астаэль за ними наблюдала, они ни разу не повернули головы, не шаркнули ногой и даже не высморкались, как это любили делать прохожие, хватаясь за крылья носа двумя пальцами и наклоняясь к мостовой.

— Снова смотришь в окно? — сухо спросил её Касиад на своём языке, отворяя дверь.

Астаэль медленно повернулась к нему, облизнула губы и безо всякого стыда в глазах сообщила:

— Мне скучно. Я попала в незнакомое место, так что тебе не следует удивляться моему желанию всё здесь рассмотреть как следует.

— Я и не удивляюсь, — отмахнулся Касиад, — но не могу скрывать, что меня твоё любопытство напрягает.

— Чем? — односложно спросила Астаэль: чтобы выразить свою заинтересованность более полно, ей не хватало слов.

— За нами, скорее всего, уже и здесь следят, — невесело пояснил Касиад, присаживаясь рядом, — просто они не знают, что ты у нас. Они подозревают, но доказать это ничем не могут. Если они заметят странную женщину в окне, то сразу кинутся на штурм, не сомневайся. В этих кварталах часты разборки со стражей: никто не придёт на помощь. Впрочем, здесь вообще не живут такие понятия, как взаимовыручка.

Вздохнув, Касиад покачал головой и опустил подбородок на сцепленные руки. Под глазами у него набухли обведённые синеватой тенью мешки, а кожа была ещё бледнее обычного, с каким-то желтоватым оттенком. Астаэль дала ему разумный совет:

— Вам надо высыпаться лучше, Касиад.

— В такой обстановке как следует не… — он оборвал фразу, усталая улыбка на его лице погасла, и он настороженно повернул голову. — Ты слышала? — в его голосе прозвучала тревога.

— Да, — дрогнув, отозвалась Астаэль и поспешно вскочила.

Касиад встал, загораживая её собою, и опустил руку на рукоять своего короткого клинка. К ним приближались чьи-то громыхающие страшные шаги, это были даже не шаги, а безумный топот, как будто к ним мчался до смерти перепуганный человек. Касиад обнажил сверкнувший в сером свете меч и выставил его перед собой. Шаги приближались, подошвы человека колотились о пол в таком же ритме, в каком прыгало сердце в груди у перепуганной Астаэли, которая инстинктивно шарила мокрой ладонью по своему боку, но никак не могла найти на нём отсутствующее оружие.

Дверь распахнулась так резко, что, казалось, она сейчас сорвётся с петель. На пороге предстал Дэраэль: весь в крови, с безумными глазами, он тяжело дышал, ко лбу его липли спутанные волосы, а зрачки были расширены. На несколько мгновений он замер, ссутулившись и опершись окровавленной рукой о хлипкий, трухлявый дверной косяк. Касиад отступил от Астаэли, опуская меч, и медленно, настороженно приблизился к преступнику.

— Дэраэль? Что произошло? Где твой товарищ?

— Он мёртв, Касиад, — прохрипел Дэраэль, вскинув голову. Глаза его были преисполнены страшного безумия. — За нами идет отряд особого назначения из Отдела… его возглавляет палач Тесоро, а на побегушках у него та девчонка, Майту…

— Чёрт побери! — выкрикнул поражённый Касиад. — Но… но как? Почему? Я… я ничего не понимаю! — и он едва было не выронил из руки вдруг резко отяготивший её меч.

Дэраэль уже выпрямился, откинул со лба волосы и бросился к товарищу и застывшей на месте девушке. Одним резким движением он ухватил обоих и толкнул их на середину комнаты, свежие капли крови размазались по их одежде и лицам.

— Потом, всё потом… они потеряли мой след, но нам надо бежать и отсюда: нас всё равно найдут. У нас есть немного времени, хватайте всё самое необходимое и следуйте за мной.