Кровная месть (СИ) - Капба Евгений Адгурович
Она встала и принялась собирать разбросанные по палатке вещи. Буревестник приподнялся на ложе и наблюдал за грациозными движениями обнаженной девушки.
— Прекрати так смотреть на меня! — на ее лице появился румянец. — Кажется, что ты сейчас набросишься на меня снова, и…
— Набросишься? Вот так это по твоему было? Кажется, ты сама…- не удержался Рем, а потом спохватился: — А черт, прости! Я не это имел в виду…
Ничего не ответив, полуэльфийка принялась одеваться. Он сел и потянулся за штанами. Что-то тут было не так — в ее поведении, взглядах, смущении, недоговорках…
— У тебя есть другой мужчина, — проговорил Аркан и сжал кулаки так, что ногти до боли впились в ладони.
Кровь стучала в висках, дыхание стало тяжелым, выходило из груди с хрипом. Мысли стали вдруг тягучими и вязкими. Глаза застила багровая пелена.
Сай ведь ничего не обещала ему, верно? Никакого совместного будущего! Они отлично проводили время по дороге на Дымный Перевал. Разговаривали, веселились, любили друг друга… Но — никаких обещаний. Он ведь сам отослал ее с письмом в Аскерон, чего же удивляться? Он скрипнул зубами.
Вдруг девушка испуганной ланью метнулась к Аркану, встала на колени и схватила его за руку:
— Ты ведь ничего ему не сделаешь? Клянись! Клянись что ничего ему не сделаешь! — теперь она вовсе не походила на ту грозную дриаду, которая насмерть жалила стрелами рыцарей на той проклятой равнине. В ее глазах стояли слезы!
— Э-э-эй, Сай, ты чего? — Рем принялся гладить ее по волосам, а потом отдернул руку. — Ты спала с ним? А-а-а, черт!
Он чувствовал себя полным кретином. Весь его жизненный опыт, все приключения, сражения и чудеса — всё это не имело никакого смысла, никакой пользы. Как поступать в такой ситуации он и понятия не имел. А потому встал, натянул штаны и подошел к столику с письменными принадлежностями. Там стояла початая бутылка вина, к которой он и присосался, опорожнив наполовину одним большим глотком.
В голове зашумело, чувства притупились, и баннерет сказал:
— Я ничего не сделаю ни тебе, ни ему — сейчас. Но я больше никогда не хочу тебя видеть. И кто бы он ни был — его тоже. Иначе — убью вас обоих.
Она испуганно кивнула, а потом сказала:
— Понадобится время, я… Мы не можем подвести соратников…
— Дальняя разведка. Мне нужны разведчики. Ты и твои полуэльфы — думаю вы справитесь с этим, если не передумаете воевать за меня. Хотя я понятия не имею, какие причины могут заставить тебя теперь помогать мне. Мне нужно видеть Эадора, он ведь сейчас твой командир? Мы обсудим с ним детали…
— Но он ведь… — девушка прикусила губу, кивнула, быстро оделась и выскользнула в рассветный полумрак.
Битва на Каменистой Равнине — так ее теперь называли.
Наверняка у той глуши и названия-то никакого раньше не было. Так, участок дороги между двумя лесными массивами. Но стоило западным рыцарям тут обломать зубы о борта ортодоксальных фургонов — и место сие тут же стало легендарным и стало именоваться с двух больших букв. Народная молва понесла весть о сражении по окрестностям, и всем было наплевать, что кроме ополченцев с юга Аскеронского герцогства тут были стрелки-полуэльфы Эадора, личная дружина Аркана где ортодоксов было раз-два и обчелся, и баннереты, которые, в общем-то и сделали большую часть боевой работы.
Для местных это была победа чуть ли не «лапотной крестьянской рати» над чужаками-феодалами. Здесь, на западе герцогства, в предгорьях Берегового хребта, враждебность между вольными ортодоксальными общинами и оптиматской знатью едва-едва удерживалась на тонкой границе между злобными взглядами, руганью и — открытым бунтом. Титулованные аристократы — графы и бароны, и рыцари-башелье всячески пытались уменьшить права общин и урезать их земельные наделы. А упертые фермеры-поселяне продолжали держаться за дарованную императорами привилегию из всех феодальных повинностей платить только чинш — деньгами, да содержать в порядке пути сообщения. Социально-экономические противоречия тесно переплетались с религиозными, и потому — Каменистая Равнина стала той самой каплей, переполнившей чашу.
— Поднял Аркан знамя черное с ликом страшным и красным, и сказал верным своим: начну я с нечестивого барона Массакра да с променявшего совесть на свиную рульку Закана, а там дойдет черед и до каждого кровопийцы, что народ правоверный угнетает! Запылают жарко замки от Последнего моря и до Рубона Великого, содрогнуться грешники, расплачутся кровавыми слезами бритые бошки — служители птичьего демона! Но поздно… — вещал седобородый воин, из делая широкие жесты руками. — Поздно, ибо настали тонкие времена, и каждому воздастся по вере его! Довольно мы терпели над собою еретиков-оптиматов, невместно честному труженику-ортодоксу гнуть спину на нечестивца! Народ видит — за Арканом правда, его дело — Божие, и коли встанем и не побоимся, и посадим Буревестника на престол Аскерона — тогда с самых времен Сихемского деспотата у ортодоксов впервые будет свое государство! И жить станем мы по воле Божией и по своему собственному разумению!
Этот пожилой уже человек был одним из тех десятков и сотен, что присоединились к войску в последние два дня. И его крамольные речи вполне отражали чрезвычайно распространенные среди ортодоксальных фермеров, торговцев и ремесленников настроения и взгляды.
Рем слушал разговоры ополченцев, оставаясь в тени складской палатки. Новоприбывшие были настроены весьма решительно, и мировоззрение их казалось несколько более радикальными, чем у народа с побережья… До печенок достали их феодалы! Но вот о чем Аркан никогда не мечтал — так это стать вождем крестьянской войны за права угнетенных. Тем более кого-кого, а ортодоксов угнетенными назвать язык не поворачивался. Кроткие, угнетенные… Это точно не про его единоверцев!
А слова о Сихемском деспотате? Эту мысль следовало хорошенько обдумать! И изучить вопрос с научной точки зрения в ближайшей библиотеке. Если оставался хоть малейший шанс увернуться от неприглядной участи стать герцогом и всю оставшуюся жизнь только и заниматься тем, что заставлять делать всех подряд то, что они не хотят, да учить других как жить нужно и как — не нужно… Таким шансом следовало воспользоваться!
Взъерошив на голове волосы, баннерет зашагал к штабной палатке. Нет, с одной стороны — руководить большим войском, чувствовать себя причастным к чему-то значимому и грандиозному, ловить уважительные взгляды сотен людей было приятно. Все Арканы честолюбивы — этого не отнять. Но одно дело — получать почести и обожание, а другое — постоянно балансировать на лезвии ножа в страхе, что имеющихся опыта, эрудиции, таланта и решительности просто напросто не хватит! И тогда снова — как в том, самом первом бою с гёзами у городка Заводь, по его вине погибнет множество людей…
«Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе» — так говорили прежние. И Рем чувствовал: именно так всё и может обернуться. Он взвалил слишком большой груз на свои плечи. При этом Аркан понимал, что неплохо справляется с обеспечением войска всем необходимым — припасы постоянно пополнялись, оружие и снаряжение чинилось, воины были напоены, накормлены, одеты и обуты. А в ближайшем ортодоксальном городке или на длительной стоянке он планировал устроить банный день — после похода пованивало от мужчин в доспехах уже ощутимо… Но банный день и сражение — это не одно и то же! Так же, как на самом деле неплохой всадник и мечник, и, без ложной скромности хороший квартирмейстер — это совсем не одно и то же, что великий политик и полководец!
— Черт бы меня побрал! — пробормотал Рем.
У палатки стояли две стройные фигуры в зеленых доспехах, одна из них явно принадлежала девушке. Конечно, в первую очередь он подумал про Сай! Но это была не она — светлые волосы, толстая тугая коса до пояса с двумя черными перьями в качестве украшения… Красивая, как и все полуэльфы, с теми самыми «доминантными» ушками и карими глазами. Редкое сочетание — светлые волосы и карие глаза!
