Александр Розов - Созвездие эректуса
Не вникая в причины такого положения дел, proxeneta купил помещение и открыл Y-клуб, где девушки никому не отказывали. Все было ОК, пока в клуб не зашла местная студентка и не начала явно «снимать клиента». Proxeneta подошел к ней и объяснил свои условия работы. Она вышла, вернулась с полицией, и владелец заведения тут же оказался за решеткой. Утром городской суд зачитал ему артикул Великой Хартии: «Ни один человек не имеет никаких прав на другого человека, кроме случая принудительных гражданских ограничений и компенсаций, утвержденных судом. Любая попытка обратить человека в физическое рабство пресекается высшей мерой гуманитарной самозащиты».
В виду невысокой социальной опасности, сутенера не расстреляли, а депортировали, конфисковав все его имущество. Клуб продали с аукциона кому-то из местных.
Молодые колумбийки, среди которых была и Анхела Кабреро, с семилетним сыном Тино, оказались брошены в совершенно незнакомой им стране, и далее их судьбы сложилась по-разному. Что до Анхелы, то она продолжала торговать сексом в Y-клубах, а жила в тогда еще существовавших трущобах у Лантонского порта. Через 2 года трущобы снесли, Анхела в какой-то день просто исчезла, а Тино в 9 лет начал самостоятельную жизнь беспризорника. Он занимался множеством разных околокриминальных дел, а в возрасте 14 лет попал в компанию двух bandidos, грабившиих окрестные ночные бары. Метод был прост: bandidos наводили на бармена и посетителей револьверы, шустрый подросток перепрыгивал через стойку и выгребал деньги из кассы, а затем они быстро смывались.
Почти год им везло, а потом «фарт кончился». В самый разгар дела, когда посетители и бармен дисциплинированно лежали на полу лицом вниз, а Тино уже шарил в кассе, в бар ворвалась полиция. Произошла короткая перестрелка: два дешевеньких кольта против четырех мощных пистолет-пулеметов Steyr-TMP, выпускающих 12 пуль за секунду. Оба bandidos успели сделать по выстрелу и ранить одного полицейского, получили в ответ шквал огня, и живописно украсили стены бара своими мозгами. Тино успел нырнуть под стойку, а едва стихла стрельба, ловко выпрыгнул в открытое окно и кинулся к ближайшей подворотне. Вслед выпустили длинную очередь, и 9-миллиметровый кусочек металла со скоростью 400 метров в секунду прошил мальчишке грудную клетку.
Полицейские были совсем не звери. Увидев, что подстрелили подростка, они сделали все, чтобы спасти ему жизнь. Очнулся Тино через двое суток в военном госпитале не понимая, кто он такой и что с ним творится. Днем позже ему объяснили, что он пробыл в состоянии клинической смерти около 6 минут, что является своеобразным рекордом. Он не знал, что это значит, его образование тогда было ограничено минимумом навыков чтения, письма и счета. Зато он знал и умел многое другое, о чем обычные граждане понятия не имеют.
На этом этапе судьба свела 15-летнего Тино Кабреро с 30-летним Ирвином Роллингом, старшим лейтенантом с десантного корабля «Аувири», участником «четырехдневной войны» в море Бисмарка. По ее итогам Меганезия получила острова Адмиралтейства, а Ирвин получил в грудь пулю солангайского снайпера. Морской офицер и юный налетчик попали в госпиталь почти одновременно и оказались в одной двухместной палате.
Старлей Роллинг не относился к тому типу людей, которым принято доверять воспитание трудных подростков. У него не было семьи, его быт показался бы слишком простым даже спартанскому воину, а его афоризмы не решилась бы опубликовать ни одна приличная газета. Но у него были незамутненные инстинкты первобытного охотника, среди которых есть и такой: мужчина опекает любого подростка, пока тот не накопит жизненного опыта. Когда, после выхода из госпиталя, Тино сказал: «Ирвин, а ты потянешь вписать меня на недельку-другую, а то мне тут жить слегка негде», старлей лаконично ответил «Поехали».
Неделька-другая впоследствие незаметно растянулась на два с половиной года.
В доме Роллинга, напоминающем гибрид маленького средневекового замка с большой медвежьей берлогой, постоянно болталось некоторое количество публики. В основном это были друзья и сослуживцы старлея, его женщины и женщины его друзей и сослуживцев. Теперь к этой пестрой компании добавились и подружки Тино. Одна из них, 20-летняя студентка морепромышленного колледжа, наградила парня прозвищем «Энкантадор».
Роллинг старался соблюдать режим дня. Он вставал в 6:30 ровно и приветствовал всех, кто мог его слышать, фразой: «Блядь! Как я люблю эту, в жопу гребаную, вселенную!». Затем четверть часа на физподготовку, завтрак и последовательное занятие всем, чем он считал нужным заняться. К этим занятиям относились: служба, чтение профессиональной периодики, рыбалка, обед в компании, и женщины. Сексом Роллинг обычно занимался в вечернее время суток, потому что «надо соблюдать биоритмы». В 21:00 Роллинг ужинал, в 22:00 — еще четверть часа физподготовки, а в 23:00 он ложился спать со словами: «Блядь! Это был не самый херовый день в моей гребаной жизни!» (если он ложился спать не один, текст все равно был тот же самый). Как-то раз Тино спросил: «Ирвин, а какой у тебя был самый херовый день?». Старлей похлопал его по плечу и очень серьезно ответил: «Самый херовый день, юнга, это тот, после которого ты уже ничего не скажешь». К тому времени Тино Кабреро действительно уже был включен юнгой в команду «Аувири»…
У Роллинга Тино научился невообразимому количеству вещей, которые, в сочетании со специфическими знаниями городского дна, породили некий трудно определимый талант. Этот талант заметил офицер военной разведки Аурелио Крэмо, случайно оказавшийся в доме Роллинга в качестве приятеля одной девчонки-сержанта с «Аувири». В результате Тино попал в разведшколу, и к 21 году получил звание лейтенанта, а заодно репутацию самого веселого, самого отчаянного и самого непредсказуемого типа в этой группе войск.
…— О, прекрасная, как солнце, царица тысяч атоллов! Тебе шлет привет и дары вождь даяков этой долбанной планеты. Короче, хер знает, что это за чайник такой, но Журо сказал, что он тебе должен понравиться, и если даже это полный отстой, я ему по-любому передам, что ты испытала три оргазма подряд от одного вида этой штуки. В общем, на, держи.
С этими словами Энкантадор поднялся (весь монолог он произносил, стоя на одном колене, ну чисто рыцарь Айвенго, обращающийся к леди Ровене), и вручил Чубби увесистый пластиковый пакет.
— Gracias, — ответила капитан Хок, — Будем считать это уставным рапортом о прибытии.
— Классно! — сказал Тино, — Ты вообще классная. Будь тебе лет на 20 меньше, я бы тебя прямо сейчас затащил в койку.
— Еще намекнешь на мой возраст, и твои зубы собирут шваброй с пола, — предупредила она, — Ты приехал на мои сиськи любоваться, или работать? Если ответишь по первому варианту, с зубами будет та же история.
