Кэтрин Куртц - Год короля Йавана
— Брат Тавис пришел к нам несколько лет назад, сир. Он был Дерини, как вашему величеству прекрасно известно, но покаялся пред Господом Сил и отрекся от своего прошлого. Воды милосердия даровали ему рождение к новой жизни. В нем не осталось и следа скверны, ваше величество, точно так же, как не осталось ее в вас.
Слегка отвернувшись, Джаван пробормотал:
— Он предал нашу дружбу, он покинул меня.
— И поступил совершенно правильно, сир, ибо, если бы остался, то погубил бы вашу чистоту, но теперь я вижу, вы привели с собой и других. Явились ли они ко мне по собственной воле?
Джаван устало кивнул.
— Воистину так. Муж этой женщины был Дерини Урсин, который пришел к вам в день нашей последней встречи. Она не Дерини, однако сын их унаследовал проклятье. Урсин молился, чтобы вы очистили его жену и сына.
— Я помню брата Урсина, — отозвался Реван, склонив голову. — Но почему ваше величество говорит о нем в прошлом? Неужто брат Урсин скончался?
— Да, — коротко ответил Джаван.
— Мне очень жаль, — промолвил Реван. — Я буду молиться за него. Но скажите, сир, сохранил ли он свою чистоту?
Джаван кивнул.
— Он должен был уйти в монастырь, чтобы стать там писцом и всеми силами постараться заслужить искупление прошлых грехов. Я… молюсь, чтобы он обрел покой.
— О том же стану молиться и я, сир… Для него и для всей его семьи. Брат Аарон, приступим же.
По знаку Ревана Кверон помог спуститься с седла сперва Биргите, а затем и мальчику, и повел их вниз к Ревану. Мальчик цеплялся за руку матери, как видно, слегка пугаясь бородатых людей, что стояли по колено в воде в странных одеяниях. Не доходя несколько шагов до Ревана, Биргита остановилась и неуверенно присела в поклоне, испуганно встретившись с ним взглядом, тогда как мальчик обнял ее за ноги, пряча лицо в материнские юбки.
— Это правда? — прошептала она. — Правда ли, что вы несете исцеление?
— Сам по себе я ничто, — отозвался Реван. — Однако Господь Сил всемогущ и творит великие чудеса.
— Но может ли он смыть скверну с моего сына? — глаза ее наполнились слезами. — Есть ли на свете сила, способная очистить его?
— Вера в Господа способна на все, сестра моя, — объявил Реван и протянул ей руку. — Готова ли ты омыться в Его благости?
Не сводя глаз с проповедника, женщина покачнулась, не находя в себе смелости взять протянутую руку. Реван, возведя глаза к небесам, принялся молиться, как в тот день, когда Джаван пришел к нему.
— Господь Всемогущий, взгляни на дочь Твою, желающую приблизиться к Твоему божественному присутствию. Однако ее одолевают страхи. Она ступала во тьме, но свет Твой взывает к ней. Дай же ей смелость преклониться пред тобой, Господи, и даруй мне, слуге Твоему, силу достичь души ее и возвести к спасению…
Как и все молитвы Ревана, эти слова достигали самого сердца. Джавана они тоже тронули до глубины души, и он упал в песок на одно колено, склонив голову, подавая пример тем, кому, на самом деле, были адресованы речи Ревана.
Она уже попала под его чары, не сводя застывших глаз с лица проповедника и шевеля губами в безмолвной молитве. Реван медленно принялся пятиться в воде, протягивая к ней руки, и она слепо двинулась к нему, ведя за собой мальчика. У самого края воды Дерини Сильвен и еще один ученик Ревана незаметно встали с ней рядом. Сильвен подхватил мальчика, а второй мужчина поддержал женщину под локоть, придавая ей уверенности.
В этот миг Джаван осознал, что все уже сделано, и из-под опущенных ресниц начал наблюдать за происходящим. Реван стоял по грудь в воде, и Сильвен вручил сына матери. Мальчуган обнял женщину за шею, но на лице его не осталось и следа страха, и через плечо матери он с любопытством глядел на Ревана.
— Все будет хорошо, сестра моя, — произнес Реван негромко, положив одну руку ей на плечо, а другой рукой откидывая волосы со лба мальчика. — Веруй в Господа Сил, ибо Он поддержит тебя. Как твое имя?
— Биргита, — произнесла она, заикаясь.
— Биргита… прекрасное имя для отважной и прекрасной души, — отозвался Реван. — А мальчик?
— Его зовут Карролан, в честь деда, — прошептала она.
— Карролан, — с ласковой улыбкой повторил Реван, и ребенок улыбнулся ему в ответ. — Вода холодная, правда?
Вмиг посерьезнев, ребенок кивнул.
— Ну, это не займет много времени. Карролан, вам с матушкой придется сейчас окунуться в воду. Я знаю, ты наверно думаешь, что это очень глупо, нырять в воду в одежде, но, пожалуйста, держись покрепче. А вы, госпожа моя, просто откиньтесь на спину по моему знаку. Святой дух да свершит начатое.
Мать и сын кивнули одновременно. Мальчик с благоговением взирал на проповедника, и Реван, одной рукой приобняв Биргиту за плечи, знаком показал своим ученикам отдалиться на пару шагов, а затем вскинул вторую руку.
— О Святой Дух, снизойди же на них, служителей Твоих и освободи их от всяческого зла! — воскликнул он, касаясь затылка Карролана. — Даруй этой женщине мир и покой, и надели ее чистотой в глазах Твоих, и даруй милосердие этому ребенку, дабы стал он вновь невинен пред Твоим взором.
С этими словами он окунул их в воду, взывая к святой Троице, когда головы их оказались под водой.
— Будьте же очищены от тьмы, во имя Отца и Сына, и Святого Духа. И да узрите вы священный свет, что приводит все души в объятия Господа.
Они восстали из-под воды, и все вокруг с уверенностью провозгласили «Аминь». Джаван поднялся на ноги, когда Реван вывел мать с сыном обратно на берег, где уже женщины ожидали их с сухими полотенцами. Когда они вышли из воды, Джаван снял с себя плащ и закутал в него женщину, затем присел на корточки, чтобы промокнуть лицо ребенку. Коснувшись его, он не ощутил ни следа силы Дерини и преисполнился уверенности, что отныне на испытание мерашей Карролан О'Кэррол отреагирует как обычный человек.
Он направился обратно к Кверону, державшему жеребца под уздцы, одной рукой поддерживая женщину за локоть, другой обнимая мальчика за плечи и устремил свой взор на холм, где дожидался Полин со свитой. Робер с помощником Альберта не сводили взгляд с излучины реки, но в тот самый миг, когда король взглянул на него, Робер внезапно привстал на стременах, с ужасом указывая рукой куда-то вдаль. Там, на соседнем холме, появилась шеренга всадников. Все они были в тяжелых доспехах и синих плащах с белым крестом, символом ордена святого Михаила, давно объявленного вне закона.
— Джаван, — истошно прокричал кто-то из его свиты.
К изумлению короля, это оказался Альберт, который выехал вперед перед шеренгой Custodes и принялся срочно строить их в боевой порядок.
