Скотт Линч - Обманы Локки Ламоры
Когда капа Барсави пришел к власти, сокрушив всех своих конкурентов, даже он не посмел нарушить равновесие, установившееся между каморрскими бандами и гильдией проституток. Он принял делегацию от Лилий и Портовых, причем встреча прошла в атмосфере взаимного уважения и понимания. В результате девицы сохранили свою автономию, а в благодарность согласились делать некоторые отчисления в пользу капы Барсави — кстати, гораздо меньшие, чем платили другие Правильные Люди.
Мудрый Барсави уяснил для себя одну важную вещь, которая оказалась недоступна многим мужчинам Каморра. Эта мысль получила развитие в его решении нанять для охраны небезызвестных сестер Беранджиас. И заключалась она в следующем: тот, кто недооценивает каморрских женщин, рискует окончить жизнь до срока.
Глава 15. Укус паука
— Хотелось бы надеяться, что вы с Жеаном проявите больше благоразумия, чем в последнюю неделю.
— Не забывайтесь, мастер Ибелиус. Вы не наша матушка, а всего-навсего врач, — отозвался Локки. — За сегодняшний день я уже десять раз повторил вам, что и душой, и телом абсолютно готов для похода в Воронов Насест. Уверяю вас, со мной все будет в порядке. Я — сама осторожность.
— Сама осторожность? Тогда упаси меня боги встретиться с воплощением неосторожности!
— Оставь его в покое, Ибелиус, — пророкотал Жеан. — Ты пилишь Локки не хуже ворчливой жены.
Он сидел на своем тюфяке — всклокоченный, изможденный. Отросшая щетина еще больше подчеркивала неестественную бледность лица. Прошло совсем немного времени с его ночной схватки, и весь обнаженный торс Жеана был перемотан самодельными бинтами. Точно такие же громоздкие повязки скрывали его левое бедро и правое предплечье.
— Очень удобно иметь своего домашнего врача, Жеан, — продолжал Локки, поправляя искрящиеся манжеты на камзоле, прежде принадлежавшем Мераджио. — Но, думаю, в следующий раз я предпочту заплатить подороже, но получить вариант посговорчивее.
— Ах так? Тогда сами перевязывайте свои раны, мой господин, и сами накладывайте компрессы! Хотя, на мой взгляд, самое разумное, что вы можете сделать — это взять лопаты и выкопать себе уютные могилки. Будет где спокойно переждать, пока ваши проблемы не утрясутся сами собой.
— Ну что вы, мастер Ибелиус, — произнес Локки, хватая старика за руки. — Мы с Жеаном чрезвычайно благодарны вам за помощь. Подозреваю, что, не вмешайся вы, нас обоих уже не было бы среди живых. И я собираюсь щедро вознаградить вас за то время, которое вы потратили на нас. В ближайшее время у нас на руках будет несколько тысяч крон, и часть этих денег перейдет к вам. Вы сможете уехать из Каморра и начать новую жизнь уже обеспеченным человеком. А оставшуюся сумму мы потратим на то, чтобы извести капу Разо. Порадуйтесь хотя бы тому, что Жеан уделал его проклятых сестриц!
— Да, это был подвиг, который я вряд ли смогу повторить в ближайшее время, — вздохнул его друг. — Поэтому береги себя, Локки. Я не смогу прибежать на помощь, если вечером что-то пойдет не так.
— Не сможет, но обязательно попытается, — съязвил лекарь.
— Не волнуйся, Жеан, это будет обычный праздник. Раз в год господин герцог собирает своих придурков-аристократов в шестисотфутовой стеклянной башне. Что там может пойти не так?
— Твой сарказм звучит как-то неубедительно, — покачал головой Жеан. — Ты уверен, что горишь желанием пойти туда?
— Конечно, дружище. Если бы Цепп был жив, то повеселился бы от души. Представляешь, дать спектакль в присутствии самого господина герцога и его чертовой знати — всех этих де Марров, Фелуччиа, старого Джаваррица… О, Святой Ловкач, да это действо станет венцом моей карьеры! При условии, конечно, что я отыграю все, как надо. А затем денежки окажутся у нас в кармане, и мы сможем отомстить!
— И когда ты должен быть в особняке у Сальвары?
— После двух. Кстати, мне надо торопиться, хватит тратить время попусту. Жеан, Ибелиус, как я выгляжу?
— Прекрасно, — ответил врач. — Трудно поверить, что совсем недавно этот человек лежал на смертном одре. Должен признать, Локки, что вы непревзойденный актер. То, что вы проделали со своим внешним видом… я даже не подозревал, что такое возможно.
— Это часть нашей работы, мастер Ибелиус, — приосанился Жеан. — Такое немногим под силу. Итак, вы смотритесь великолепно, мастер Фервит. Теперь бы добраться без приключений до Дюроны. А путь туда не близкий, не так ли?
— И не говори, дружище, — вздохнул Локки. — Пожалуй, лучше я пересеку кладбище и затем пойду через Закуток. Главное, ни с кем не столкнуться здесь, в Пепелище.
Он подобрал непромокаемый плащ одной из сестер Беранджиас, в котором Жеан вернулся со склада, и тщательно в него закутался. Ничего, что жарко, зато он скроет от любопытных глаз свой великолепный костюм… по крайней мере, пока не доберется до Холма Шепотов. Человек в вечернем наряде привлекает к себе нежелательное внимание, особенно среди обитателей трущоб.
— Все, я отправляюсь в Воронов Насест, — объявил он. — Увидимся позже. Отдыхай, Жеан. Мастер Ибелиус, не оставляйте его своими заботами. Надеюсь вернуться с добрыми новостями.
— Будет хорошо, если вы вообще вернетесь, — пробормотал себе под нос старый лекарь.
2…Стоял семьдесят восьмой год Азы Гуиллы по теринскому календарю. И был День Перемен, знаменующий летнее солнцестояние. В этот день весь Каморр словно сошел с ума.
Для проведения Речных Игрищ выделили широкую округлую заводь посреди Плавучего рынка. В самом центре этой водной площадки разместилось поле для игры в ручной мяч, которое соорудили из сдвинутых вместе барж с плоскими палубами. Сюда по очереди поднимались команды, собранные из случайных игроков, и неумело мяли друг друга к удовольствию шумной толпы болельщиков. Стоило какой-нибудь команде одержать победу, как к плавучему полю спешила маленькая лодочка с пивной бочкой и щедро оделяла победителей живительной влагой. Стоило ли удивляться тому, что с каждым разом игра становилась все более грубой и необузданной? Время от времени кто-то из игроков падал в воду, и его вылавливали спасатели из «желтых курток»: они усердно патрулировали мероприятие, хотя и не изъявляли желания вмешиваться в разгоравшиеся потасовки.
В День Перемен улицы Каморра заполонили толпы горожан с пивными жбанами и винными бутылями. Тут и там сами собой возникали пикники — на радость богам, взирающим сверху на это действо. Реки гуляющих текли по мостовым, сливались, объединялись и снова рассредоточивались. Они бродили по жилам города подобно отравленной крови в венах пьяницы.
