Владимир Корн - Звезда Горна
Хочу вооружить такими ружьями всю имперскую армию, поделился я.
Дормон посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.
— Армия с таким оружием станет непобедимой и сможет покорить весь мир — сказал он.
— Мне нужно совсем не это, я хочу всего лишь того, чтобы девушка, которую люблю, думала только о том, идет ли ей новое платье, и какие украшения лучше всего с ним будет смотреться или еще о каких-нибудь вещах, о которых ей и положено думать. Она никогда не будет думать о других вещах, потому что на страну, имеющую такую армию, вряд ли посмеет кто-то напасть.-
Тотонхорн задумчиво посмотрел на меня и спросил.
— Говорят, ты появился в Империи не так давно и никто не знает, откуда ты появился.-
— Да, это так, нет еще и четырех лет, как я здесь. —
— Так откуда же ты де Койн? -
— Я скажу тебе, абыс, но вряд ли ты захочешь мне поверить. Моя родина так далеко, что я не знаю даже сам, где она находится. Может быть, она в той стороне, может быть в противоположной, а может быть и там. —
Я поднял руку и указал на темнеющее небо, где уже начали появляться первые звезды.
Глава 18
Могучий орел
В Тромере меня ждало письмо Янианны, прибывшее за неделю до моего возвращения. В нем она писала, что любит, ждет, очень скучает и просит возвратиться как можно скорее. Я обратился к герцогу с просьбой разрешить мне отправиться сразу же, не дожидаясь пока в столицу поедет Его светлость. Но он попросил меня сопроводить его до Монтенера, именно попросил, и у меня не нашлось сил ему отказать.
Говоря откровенно, я не понимал, что дадут ему мои тридцать человек, когда в его эскорте числятся двести кирасир, к которым присоединится еще и полусотня егерей. Кроме того я считал, что без меня ему будет значительно спокойней, Янианна вероятно права, в том, что я как магнит притягиваю всякие проблемы и неприятности. Больше чем уверен, что и берег под лошадью Тотайшана ни за что бы не обвалился, если бы я не поехал к вардам.
И вот теперь предстоял долгий путь назад, не очень спешный, и расстояние до Монтенера, которое я мог бы преодолеть дней за десять, потребует чуть ли не три недели. А это значит, что Янианну я увижу на целую неделю позже, чем мог бы увидеть ее, пустись мы в путь в одиночку.
Герцог уже отправил гонцов в столицу с вестью о переговорах, завершившихся полным успехом, и теперь в столице его ждала торжественная встреча.
Все его окружение ехало с довольным выражением лица, как же, теперь дикие кочевники — варды не нанесут подлый удар в спину Империи, если той придется скрестить мечи с королевством Трабон, и в этом, несомненно, есть часть и их заслуги. Нет, и в свите герцога имелись хорошие люди, с которыми у меня появились нормальные отношения, но большую ее часть составляли личности, которых я не мог назвать иначе как лизоблюдами, подбирающими крошки с чужого стола.
В сущности, герцог был неплохим человеком, но имелась у него одна слабость, которой все успешно пользовались — герцог любил лесть. Вот его свита и состояла в основном из льстецов, которые непрерывно оттачивали на нем свое умение.
Отношения с ними я испортил еще в самом начале нашего путешествия из Тремера к стоянке вардов и не собирался ничего менять в этом смысле. Общался я с ними, при необходимости, через Коллайна, ему, кстати, тоже такое общение, как он сам говорил, много удовольствия не доставляло.
Мы следовали в конце колонны, оставив между нею и собой достаточное расстояние, чтобы не глотать поднимаемую ими пыль. Ехали медленно, останавливаясь на ночлег задолго до заката, разбивались шатры, готовился ужин. Утром лагерь неспешно снимался и опять тягомотина дороги. Все воспринимали это совершено нормально, а куда торопиться, ничто никуда не денется. Каждый день пути стоил мне немалых нервов, и я тысячу раз проклял себя за то, что не смог отказать герцогу. Что с ним может случиться, с таким то количеством защитников? Проехали Счастливки, и, к своему удивлению, я обнаружил уже почти отстроившуюся деревню. Дома белели еще совсем свежими бревнами, по узким улочкам бегала детвора, из дворов слышался лай собак. И если бы не мои воспоминания да большой погост на пригорке, ничто бы не говорило о трагедии, случившейся здесь совсем недавно.
Моему удивлению положил конец Коллайн, выяснивший, что деревню заново отстроили переселенцы, пришедшие с юго-востока Империи. Место уж очень хорошее, сообщил он, широкие пойменные луга, близкий лес. Вообще-то они направлялись в другое место, в неделе пути к северу отсюда, но им предложили остаться здесь, и они согласились. Понять их можно, земля разработана, а чужое горе оно и есть чужое, ведь что-то плохое может случиться с кем угодно, но только не с нами. Да еще и добра осталось достаточно после прежних хозяев. Очень удобно, заинтересовался я здешними метаморфозами, так, к слову заинтересовался, а тут уже готов полный расклад, подготовленный Коллайном.
Мы остановились на окраине Счастливков на дневной привал, который занял, это надо же, больше часа и когда, наконец, продолжили путь, я поделился с Анри своим удивлением. Коллайн тут же выложил мне все, что могло меня заинтересовать даже потенциально. Даже если я спрошу у него имя деревенского старосты, не сомневаюсь, что он тут же назовет его, да еще добавит, откуда он родом, сколько у него детей и почему старший сын до сих пор еще не женат, в отличие от среднего. Ну, это я, конечно, немного перегнул, но действительно, способность Коллайна добывать информацию меня всегда поражала.
Вот и сегодня, во время привала, пока я сидел у костра и наслаждался своими любовными муками, он успел узнать столько информации, что не хватит времени рассказывать ее до самого перевала.
Кстати, мне стоит обратить внимание на свое поведение, что-то я совсем раскис, надеюсь, что хоть со стороны это незаметно. Ничто не делает мужчину таким сильным, и в тоже время таким уязвимым, как любовь к женщине. И вот что-то я у себя прибавление в силе не замечаю, напротив, мне самому начинает казаться, что от моего взгляда даже вино может скиснуть. Подумаешь, ну увижу я Янианну на неделю позже, пусть даже на две чем мог бы, и что теперь, вешаться?
На следующий день мы преодолели перевал, и темп нашего движения несколько увеличился. Не знаю, что повлияло на такое решение герцога, хотя встречались мы с ним ежевечерне. Перед ужином герцог имел обыкновение принимать всех у себя в шатре и выслушивать рапорты.
Сначала докладывали кирасиры, потом егеря, а затем следовала моя очередь. Люди здоровы, отставших нет, заболевших и захромавших лошадей тоже, докладывал я. Герцог выслушивал всех, задавал интересующие его вопросы, отдавал необходимые, по его мнению, распоряжения и мы расходились на ужин. Блин, тоже мне рейд в глубоком тылу противника, хотя может зря я и ерничаю, по крайней мере, все были в курсе того, что происходило каждый день.
