Юлиана Суренова - Книга 7. Дорога в бесконечность
- Вот так возьмешь и сдашься? - Лаль смеялся, не в силах остановиться. - Как последний слабак?
- Как сказать… - пробормотал, качнув головой, Нергал, с раздумьем глядя на противника. - Порой для того, чтобы сдаться требуется куда больше мужества, чем для продолжения борьбы…
- Ну да! - презрительно скривил губы бог сновидений. - А как же долг, а, Шамаш?
Ты - бог солнца. От тебя зависит жизнь людей этого мира. Не то чтобы я о них особенно беспокоюсь, просто если никого не останется, для кого же я буду придумывать сны, кто будет почитать меня, преклоняться передо мной?
- Лаль, ему на тебя наплевать, - смерив союзника недобрым взглядом, качнул головой Губитель.
- И на земной мир тоже, да? На всех людей? Одна тень тебе дороже множества живых и нерожденных?
- Множество состоит из единиц. Пожертвуй одним - погибнут все, - не глядя ни на кого, устремив взгляд черных, не мигавших глаз в пустоту, к которой уже, казалось, сделала первый шаг его душа, проговорил Шамаш. - Что же до мира, - он устало вздохнул, - он пережил смерть своего бога солнца и не заметит ухода вечного странника, который никогда не принадлежал ему.
- Может, ты и прав, - проговорил Нергал, продолжая раздумывать над услышанным, - а, может, ошибаешься… Ты похож на него… На Ута… Такой же максималист. Или все, или ничего. И вообще… Что самоубийство, что самопожертвование - одно и то же… Впрочем, - он выпрямился, откинув голову назад, - каждый волен поступать так, как хочет, - в его руке возник нож с тонким, изогнутом, как змея, лезвием, по которому струился яд. Капая на землю, он прожигал пространство до самой бездны. - Прощай, - он замахнулся…
- Нет! - прорезал нависшую на миг над притихшей от ужаса землей тишину полный боли вскрик.
Панический страх, рожденный от одной мысли о том, что Шамаш может умереть, заставил Айю очнуться от забытья, какого-то странного замешательства, затмения, и вскинуться, чувствуя, как новые силы заструились по истинной стихийной плоти, лишь одетой в людскую оболочку. А потом эта сила вырвалась наружу, заметалась, закружилась в безудержном танце метели. И застыл пламень прутьев клетки, обернувшись льдом, таким хрупким, что он раскрошился от первого же прикосновения.
Ветра были столь сильны, что разбросали богов в разные стороны, словно те были всего лишь соломенными куклами. Полотно мира затрепетало, как незакрепленный полог повозки, забилось, застучало о край бездны, стремясь спрятаться в ней от страха, исчезнуть, обретая покой.
Смертельно холодный взгляд ледяным посохом вечных снов вонзился в бога сновидений.
- Прочь, - процедила небожительница сквозь стиснутые в тонкие белые нити покрытых пудрой изморози губ, - пока я… - Лаль исчез так быстро, что она не успела даже договорить. Бросать же угрозы в пустоту богиня считала неразумным расточительством, а потому умолкла, повернувшись к Нергалу. - А ты…
- Вот теперь узнаю Айю! - пригибаясь под бешенными потоками ветра, он поднялся с земли, отряхнулся, взглянул на повелительницу снегов. В его глазах мерцали огоньки веселья. - Решила вернуться? Или никуда и не уходила, а просто играла в "любит - не любит"? Испытала чувства, стремясь узнать, готов ли он умереть за тебя…? Смертные любят такие игры. Ты, конечно, не смертная, но… Хотя, какая разница? Женщины везде одинаковые.
- Убирайся! - в ней боролось страстное желание заставить Нергала заплатить за боль Шамаша, за то унижение, которое ей пришлось пережить, стремление поставить, наконец, точку в войне бога погибели с повелителем небес, обезопасивая будущее супруга, а, значит, и свое тоже, и смутное, неясное чувство…справедливости, что ли. Что бы там ни было, однажды Эрра спас жизнь, пусть не богине, смертной, но все равно - ей. И она считала себя обязанной ему.
- Ты позволишь мне уйти? - усмехаясь, начал тот, но умолк, остановленный демонами, которые закружились вокруг него, зашептали на ухо своему повелителю:
- Хозяин, хозяин, давай уйдем. Здесь становится так холодно! Хозяин, ты же видишь, богиня снегов в ярости! Конечно, ты могущественнее ее, но она не одна…
Нергал нахмурился, наклонив вперед голову, раздумывая, стоит ли упрямо идти вперед или лучше учесть изменившиеся обстоятельства и отступить. А слуги продолжали ныть:
- Хозяин, впереди еще не одна вечность! Будут и другие возможности! Мы что-нибудь еще придумаем… Хозяин, мы ведь не стражи, мы шуты. Мы даже не знаем, как это - сражаться!
- Ладно, убедили, - хмыкнул Нергал, на мгновение повернулся к Айе, чтобы чуть склонить голову, словно в поклоне, в котором, однако же, не было ни тени уважения или учтивости, скорее - какая-то игра, - до встречи, - и он исчез.
- Вот и все, - проводив его влажным от скопившихся в глазах слез взглядом, прошептала богиня снегов. Плечи опустились, руки безвольно повисли плетьми. Все, что было, закончилось. И она просто не знала, как быть дальше, что делать…
Но стоило ей услышать тихое: -Малыш…! - как она сорвалась с места, опрометью, ничего не замечая на своем пути, бросилась к Шамашу, упала рядом с ним, лежавшим в припорошенной снегом, хрустевшей морозной коркой траве:
- Сейчас, сейчас я… - она засуетилась, закрутилась, стремясь сделать все сразу, но не зная, с чего начать.
- Курунф… - бог солнца не говорил - шептал. - Я удерживаю миражи, не даю им распасться, но не знаю, как долго смогу…
- Оставь, - она склонилась над ним, протянула руки, но в последний миг остановилась, не смея прикоснуться, - пусть рушится. Не беспокойся! Все будет хорошо. С нами ничего не случится…
- С нами - да, но торговцы… - на мгновение он умолк, переводя дыхание. - Они во власти миражей и исчезнут вместе с ними…
- Нет. Я позаботилась о них, увела в мир своего сна.
- Что? - нахмурился бог солнца.
- Они спят! Я решила, так будет лучше всего. Переход из края бреда в мир сна самый легкий. И, потом… Пусть все беды, сомнения и страхи останутся во сне. И исполненные Курунфом мечты тоже. Потому что… Потому что в них нет ничего хорошего. Скорее наоборот… - неуверенная в себе, она взглянула на Шамаша, ища в нем поддержку, однако, видя, что тот чуть заметно качнул головой, испугалась:
- Я поступила не правильно? Но мне казалось…
- Что сделано, то сделано… - прошептал он, закрывая глаза.
- Но, Шамаш, если ты считаешь… Еще не поздно изменить… - начала богиня сновидений, но умолкла, поняв, что он больше не слышит ее, провалившись в серую трещину забытья.
Глава 20
Золотой волк, ощутив каким-то ведомым лишь ему образом, что бог солнца очнулся, ткнулся холодным мокрым носом в неподвижно лежавшую руку.
Его зовущий тихий посвист был полон беспокойства:
