Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
Она застыла. Затем, сделав глубокий вдох, распахнула дверь и вошла внутрь.
Комната была скудно обставлена ветхой и потертой мебелью, на полу валялся мусор и четыре трупа. Кровь Ночи торчал из груди старика с морщинистым лицом, лежавшего на боку с широко раскрытыми глазами.
«Вивенна! – радостно сказал Кровь Ночи. – Ты нашла меня! Я так рад! Я попытался уговорить их отнести меня во Двор Богов, но получилось не очень хорошо. Старикан чуть-чуть вытащил меня из ножен. Это хорошо, правда?»
Она упала на колени, чувствуя дурноту.
«Вивенна? – спросил Кровь Ночи. – Я поступил хорошо, да? Вара-Треледис швырнул меня в море, но я оттуда вернулся. Я вполне удовлетворен. Ты должна сказать мне, что я поступил хорошо».
Она не ответила.
«Ох, – произнес меч. – И Вашер пострадал, я думаю. Мы должны его найти».
Она подняла голову.
– Где? – спросила она, не уверенная в том, что меч способен хотя бы услышать ее.
«Во дворце короля-бога, – ответил Кровь Ночи. – Он пошел вызволять твою сестру. Думаю, ты ему нравишься, хотя он говорит, что нет. Он говорит, что ты раздражаешь».
Вивенна моргнула.
– Сири? Вы пошли за Сири?
«Да, но Вара-Треледис остановил нас».
– Это кто такой? – нахмурилась она.
«Ты звала его Дентом. Он брат Шашары. Интересно, она тоже здесь? Я не знаю, почему он бросил меня в воду. Я думал, что нравлюсь ему».
– Вашер... – проговорила Вивенна, поднимаясь на ноги и чувствуя головокружение от влияния меча.
Вашер в руках у Дента. Она содрогнулась, вспомнив злость в голосе наемника, когда он говорил о Вашере. Стиснув зубы, она схватила с неряшливой кровати одеяло и завернула в него Кровь Ночи так, чтобы не прикасаться к нему.
«А, – сказал меч. – Вообще-то это не обязательно. Я заставил старика почистить меня после того, как он вытащил меня из воды».
Она оставила его слова без внимания, подняла сверток, испытывая небольшую тошноту, и вышла из дома, держа путь во Двор Богов.
* * *Гимн Света сидел, глядя на камни перед собой. Струйка крови Авроры затекала в трещину в камне.
– Ваша милость? – тихо позвал Лларимар.
Он стоял, прислонившись к прутьям, разделяющим их клетки.
Гимн не ответил.
– Ваша милость, я прошу прощения. Мне не следовало на вас кричать.
– Что хорошего в божественности? – прошептал Гимн.
Молчание. На противоположной стене маленькой камеры мерцали фонари. Тело Авроры не унесли, но оставили пару жрецов и безжизненных присматривать за Гимном. Плененный бог все еще был им нужен на случай, если солгал с командными фразами.
Но он не солгал.
– Что? – наконец переспросил Лларимар.
– Что в этом хорошего? – повторил Гимн. – Мы не боги. Боги так не умирают. Всего лишь небольшой надрез. Не шире моей ладони.
– Я сожалею, – сказал Лларимар. – Она была хорошей женщиной, даже среди богов.
– Она не была богиней, – возразил Гимн. – И никто из нас. Те сны лгали, если завели меня сюда. Я всегда знал правду, но никто не обращал внимания на то, что я говорю. Разве они не должны слушать того, кому поклоняются? Особенно если он просит их не поклоняться ему?
– Я... – Лларимар не находил слов.
– Они должны были видеть, – прошипел Гимн. – Должны были видеть правду обо мне! Идиот. Не бог, а писец. Глупый маленький писец, которому позволили несколько лет поиграть в бога! Трус.
– Вы не трус, – сказал Лларимар.
– Я не смог ее спасти, – продолжал Гимн. – Я ничего не смог сделать. Я просто сидел здесь и кричал. Может, если бы я был смелее, я бы присоединился к ней и взял под контроль армию. Но я колебался. И теперь она мертва.
Молчание.
– Ты был писцом, – тихо сказал Лларимар в сырой воздух. – И ты самый лучший человек, которого я знал. Ты был моим братом.
Гимн поднял голову.
Лларимар устремил взгляд сквозь прутья решетки на один из мерцающих фонарей на голой каменной стене.
– Я был жрецом, даже тогда. Я работал во дворце Ветра Добра Правдивого. Я видел, как он лгал, играя в политические игры. Чем дольше я оставался в его дворце, тем слабее становилась моя вера.
Он ненадолго замолчал, затем поднял голову.
– А потом ты умер. Погиб, спасая мою дочь. Это девушка из твоих видений, Гимн. Та самая, прекрасная девушка. Она была твоей любимой племянницей. По-прежнему была бы, я полагаю. Если бы ты не... – Он покачал головой. – Когда мы нашли тебя мертвым, я потерял надежду. Я собирался отречься от сана. Плача, я стоял на коленях возле твоего тела. И тогда Цвета засияли. Ты поднял голову, твое тело изменилось, став больше, мускулы окрепли. В тот момент я понял. Понял, что если для возвращения избран человек, подобный тебе, – человек, который умер, спасая другого, – то Радужные Тона реальны. Видения реальны. И боги настоящие. Ты вернул мне веру, Стеннимар.
Он встретился взглядом с Гимном:
– Ты бог. По крайней мере, для меня. Неважно, насколько легко тебя убить, как много у тебя дыхания или как ты выглядишь. Важно, кто ты и что ты значишь.
Глава 55
– Бой идет у главных ворот, ваше святейшество, – сказал окровавленный солдат. – Мятежники сражаются там друг против друга. Мы... у нас может получиться выбраться.
Сири почувствовала облегчение. Наконец что-то пошло как надо.
Треледис повернулся к ней.
– Если нам удастся выбраться в город, народ соберется вокруг своего короля-бога. Там мы будем в безопасности.
– Откуда они взяли столько безжизненных? – спросила Сири.
Треледис покачал головой. Они задержались в комнате перед парадным входом дворца в отчаянии и неуверенности. Прорваться через заслоны пан-кальцев было трудно.
Она посмотрела на Сезеброна. Жрецы обращались с ним как с ребенком – оказывали ему уважение, но даже не подумали спросить его мнение. Он стоял, положив руку на плечо Сири. Она видела в его глазах работу мысли, но под рукой не было ничего, на чем можно писать, чтобы их выразить.
– Сосуд, – произнес Треледис, привлекая ее внимание. – Вам нужно кое-что знать.
Она перевела взгляд на него.
– Не знаю, говорить ли об этом, – начал он, – поскольку вы не жрица. Но... если вы останетесь в живых, а мы нет...
– Говорите, – приказала она.
– Вы не сможете родить ребенка королю-богу, – сказал он. – Как возвращенный он неспособен зачинать детей. Мы так и не узнали, каким образом Первый возвращенный много лет назад смог произвести ребенка. На самом деле...
– Вы даже не думали, что ему это удалось, – ответила она. – Вы решили, что королевский род – фальсификация.
«Конечно, жрецы обсуждали записи о том, что королевский род происходит от Первого возвращенного, – подумала она. – Им бы не хотелось признать убедительность идрисских претензий на трон».
