Стивен Кинг - Бесплодные земли
– Не совсем та хреновина, которую нам показывал папа, но она тоже сойдет, – сообщила она после минутного размышления. – Простые числа – они как я: тоже вредные и упрямые. Всегда получаются из сложения двух других чисел и ни на что не делятся, только на единицу и само на себя. Единица – число само по себе простое. Двойка тоже простое число. Оно получается из суммы двух единиц и делится только на единицу и на себя самое, но это единственное четное из простых чисел. Так что все остальные четные можно запросто вычеркнуть сразу.
– Что-то я не въезжаю, – признался Эдди.
– Это все потому, что глупенький белый мальчик, – сказала Детта, впрочем, вполне беззлобно. Она еще на мгновение задержала взгляд на цифровых клавишах, потом быстренько зачеркнула все четные числа угольным карандашом.
– Три тоже простое, но все числа, которые мы получаем в результате умножения на три, простыми уже не будут, – продолжала она, и Роланд теперь услышал одну очень странную, но удивительную вещь: Детта постепенно исчезала из голоса женщины, но вместо нее появлялась не Одетта Холмс, а Сюзанна Дин. Ему не пришлось выводить ее из гипнотического транса – она выходила самостоятельно и при этом вполне естественно.
Сюзанна пометила угольком числа, кратные трем, оставшиеся после того, как она вычеркнула все четные: девять, пятнадцать, двадцать один и так далее.
– То же самое будет с пятеркой и семеркой, – пробормотала она и вдруг, очнувшись уже окончательно, стала опять Сюзанной. – Надо только убрать все оставшиеся, например, двадцать пять, которые мы до сих пор не вычеркнули.
Теперь ромб на панели выглядел следующим образом.
– Ну вот, – устало произнесла Сюзанна. – В сетке остались простые числа от одного до ста. Не сомневаюсь, что это и есть комбинация, которая открывает ворота.
– У ВАС ОСТАЛАСЬ МИНУТА, ДРУЗЬЯ МОИ. ВЫ ОКАЗАЛИСЬ ГОРАЗДО ГЛУПЕЕ, ЧЕМ Я НАДЕЯЛСЯ.
Не обращая внимания на предупреждение Блейна, Эдди сжал Сюзанну в объятиях:
– Ты вернулась, Сьюз? Ты проснулась?
– Да. Проснулась еще в середине ее тронной речи, но дала ей немножко еще поболтать. Ведь это невежливо – перебивать. – Она посмотрела на Роланда. – Что скажешь? Попробуем?
– ПЯТЬДЕСЯТ СЕКУНД.
– Да. Нажимай кнопки, Сюзанна. Ведь это ты угадала ответ.
Сюзанна потянулась уже к верхней кнопке, но Джейк перехватил ее руку.
– Нет, – сказал он. – Вы не забыли? Насос заливается задом наперед.
В глазах ее промелькнул испуг, а потом она улыбнулась.
– Правильно. Умница Блейн… и ты, Джейк, тоже умница.
Они молча следили за тем, как она нажимает на кнопки с числами, начиная с девяноста семи. При нажатии каждой кнопки раздавался слабый щелчок. Ближе к концу все как один напряглись, опасаясь, что ничего не будет, но как только она убрала палец с последней кнопки, ворота в центре ограды тут же начали открываться, отползая со скрежетом в сторону. Сверху посыпались хлопья ржавчины.
– ОЧЕНЬ ДАЖЕ НЕПЛОХО, – произнес, удивленный, Блейн. – С ПРЕДВКУШЕНИЕМ ЖДУ ПРОДОЛЖЕНИЯ ЗНАКОМСТВА. СМЕЮ ЛИ ПРЕДЛОЖИТЬ ВАМ САДИТЬСЯ НА ПОЕЗД БЫСТРЕЕ? СОБСТВЕННО, Я ВАМ СОВЕТУЮ ПРОБЕЖАТЬСЯ. ЗДЕСЬ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ РАСПОЛАГАЮТСЯ ШАХТЫ ДЛЯ ВЫБРОСА ГАЗА.
4
Три человека (один из которых тащил на бедре четвертого) и лохматый пушистый зверек пробежали через открывшиеся ворота и бросились к Блейну Моно. Поезд стоял в своей узкой нише, скрытый наполовину платформой, наполовину над ней возвышающийся, похожий на длинную пулю гигантских размеров – которую некий шутник выкрасил в несообразный, нежно розовый, цвет, – огромную пулю в открытом стволе винтовки. На огромном пространстве Колыбели Роланд и его друзья казались лишь крошечными движущимися точками. Над ними, под древним куполом Колыбели, кружили голуби, которым осталось жить сорок секунд. Когда путешественники приблизились к поезду, изогнутая секция гладкого корпуса отъехала в сторону, открывая вход. Пол вагона был выстлан ковром голубого цвета.
– Добро пожаловать к Блейну, – произнес мягкий приятный голос, как только они влетели внутрь. Они все узнали его без труда: это был голос Маленького Блейна, только сейчас он звучал чуть погромче и чуть увереннее. – Хвала Империи! Пожалуйста, приготовьте к проверке транзитные карточки. Напоминаем, подделка, а также отсутствие проездных документов является нарушением существующего законодательства и карается по закону. Надеемся, путешествие будет для вас приятным. Добро пожаловать к Блейну. Хвала Империи! Пожалуйста, приготовьте к проверке…
Голос стал ускоряться, превращаясь сначала в нечленораздельную скороговорку, а потом – в смазанный и высокий визг. Послышался электронный сигнал – БИ-БИП! – и голос умолк окончательно.
– ДУМАЮ, МЫ ОБОЙДЕМСЯ БЕЗ ЭТОЙ ДЕРЬМОВОЙ НУДЯТИНЫ, КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ? – осведомился Блейн.
Снаружи раздался мощнейший взрыв. Эдди, который теперь нес Сюзанну, споткнулся от неожиданности и наверняка бы упал, если бы Роланд не схватил его за руку. До этого момента в глубине души Эдди еще надеялся, что угрозы Блейна насчет ядовитого газа – это всего лишь садистская шутка и что на деле до этого не дойдет. Мог бы и догадаться, тупая твоя голова, – сказал он себе. Нельзя доверять существу, которое развлекается, имитируя голоса старых киноактеров, и полагает, что это забавно. Таков непреложный закон природы.
Изогнутая секция корпуса Блейна с мягким толчком встала на место. Выход закрылся. Из скрытых вентиляционных отверстий донеслось легкое шипение воздуха, и Джейк почувствовал, что у него заложило уши.
– По-моему, он загерметизировал кабину.
Эдди кивнул и огляделся по сторонам, широко распахнув глаза:
– Я тоже почувствовал… Нет, вы посмотрите! Блин!
Он когда-то читал про одну выпендрежную авиакомпанию – кажется, «Реджент Эйр», – которая обслуживала пассажиров, желавших летать из Нью-Йорка в Лос-Анджелес в условиях пошикарнее и «постильнее», чем те, что могли предложить им другие компании типа «Дельты» или «Юнайтед». Они полностью переоборудовали салон стандартного «Боинга-727», устроив в нем гостиную, бар, видеосалон и даже спальный отсек. Так вот, салон того самолета, наверное, чем-то напоминал обстановку в вагоне Блейна.
Салон представлял собой длинную комнату, футов в восемьдесят длиной, закругленную к потолку. Вращающиеся кресла с роскошной обивкой. Раскладные диваны. В дальнем конце – даже не бар, а что-то типа уютного маленького бистро. Небольшой музыкальный инструмент, больше похожий на клавесин, нежели на пианино, подсвеченный скрытыми узконаправленными прожекторами, располагался на возвышении из полированного дерева. Эдди бы не удивился, наверное, если б сейчас вышел Хоуги Кармайкл и принялся наигрывать «Лунную пыль».
