Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник)
Несколько лиц повернулись в моем направлении, раздались крики и музыка внезапно прекратилась. Молчание было почти совершенно.
Я поднял меч над головой и направился через зал к Звезде. К тому времени все лица были повернуты в моем направлении.
— Я пришел за своим конем, — сказал я. — Либо вы приведете его мне, либо я пойду и заберу его. Во втором случае будет намного больше крови.
Справа от меня один из мужчин, побольше и более седой, чем большинство других, прочистил горло.
— прошу прощения, — начал он. — Но как вы попали сюда?
— Вам понадобится новая дверь, — вместо объяснения ответил я. — Идите и посмотрите, если интересуетесь, если от этого есть какая-то разница — а она может быть. Я подожду, — я шагнул в сторону и встал спиной к стене.
— Я это сделаю, — кивнул он и стремглав бросился вон.
Я чувствовал, как моя порожденная гневом сила перетекает в Камень и обратно ко мне. Одна часть хотела прорубить, пробить себе дорогу через зал, другая хотела более человеческого урегулирования расхождения с людьми настолько меньшими, чем я, а третья и, наверное, более мудрая часть предполагала, что маленькие ребята могут быть не такими уж слабыми противниками. Поэтому я ждал, какое впечатление произведет мой подвиг с открыванием двери на их делегата. Спустя несколько минут он вернулся, делая большой круг, обходя меня.
— Приведите человеку его коня, — сказал он.
По залу пробежал внезапный шквал разговора. Я опустил меч.
— Приношу свои извинения, — сказал тот, кто отдал приказ. — Мы не желаем никаких неприятностей с такими, как вы. Поищем продовольствия где-нибудь в другом месте. Никаких недобрых чувств, я надеюсь?
Человек в кожаном фартуке отвязал Звезду и двинулся в моем направлении. Пирующие расступились и дали дорогу, когда он провел коня через зал.
Я вздохнул.
— Я просто буду считать инцидент исчерпанным, прощу и забуду, — пообещал я.
Человечек схватил с ближайшего стола кубок и передал его мне. Увидев выражение моего лица, он сам пригубил из него.
— Тогда не присоединитесь ли к нам за столом?
— Почему бы и нет? — сказал я. И, взяв кубок, осушил его, тогда как он сделал то же самое со вторым.
Он издал легкое рычание и ухмыльнулся.
То крайне маленький глоток для человека ваших размеров, — сказал он тогда. — Позвольте мне вам принести еще один на дорожку.
Это был приятный эль, а я после своих усилий испытывал жажду.
— Ладно, — согласился я.
Он крикнул поднести еще, когда мне доставили Звезду.
Вы можете намотать поводья на этот крюк, — сказал он, показывая на низкий выступ около дверей. — И он будет в безопасности в стороне.
Я кивнул и сделал это, когда отошел тот мясник. Никто больше не пялился на меня. Прибыл кувшин с элем и человек вновь налил из него наши кубки. Один из скрипачей заиграл новый мотив. Спустя несколько мгновений к нему присоединился другой.
— Посидите немного, — предложил гостеприимный хозяин, толкнув ногой скамью в моем направлении. — Держитесь, если вам угодно, спиной к стене. Никаких фокусов не будет.
Я сел, обогнув стол, он уселся с кувшином вина между нами. Хорошо было посидеть несколько минут, отвлечь хоть ненадолго свои мысли от моего путешествия, пить темный эль и слушать веселый мотив.
— Я не стану вновь оправдываться, — сказал мой новый собеседник. — Да и объяснять тоже. Мы оба знаем, что не было никакого неверного понимания. Но право — на вашей стороне, это ясно видно, — он усмехнулся и подмигнул.
— Поэтому я тоже считаю инцидент исчерпанным. Мы не умрем с голоду. Просто сегодня ночью не попируем. Замечательный камень у вас на груди. Не расскажите ли мне о нем?
— Просто камушек, — сказал я.
Снова начались танцы. Голоса стали громче. Я прикончил свой эль и он снова наполнил мой кубок. Заколыхался огонь. Ночной холод убрался из моих костей.
— Уютное у вас здесь местечко, — заметил я.
— О, да. Именно так. Служило оно нам с незапамятных времен. Не хотите ли осмотреть?
— Спасибо. Нет.
— Я так и думал, но моим долгом хозяина было предложить. Мы так же будем рады, если вы присоединитесь к танцам, если пожелаете.
Я покачал головой и рассмеялся. Мысль, что я буду скакать в этом местечке, вызвала у меня образы из Свифта.
— Все равно спасибо.
Он извлек глиняную трубку и принялся набивать ее. Я выбил свою собственную и сделал тоже самое. Всякая опасность, казалось, миновала. Он был достаточно добродушным маленьким парнем, а другие казались теперь безвредными с их музыкой и танцами…
И все же… Я знал рассказы из другого места, далеко, ох, далеко отсюда… Проснешься утром голый, в каком-нибудь поле, а все следы этого заведения пропали… знал все же…
Несколько глотков не казались большой опасностью. Они согревали меня теперь, а пронзительность волынок и пиликанье скрипок были приятными после поворотов в скачке через Отражения, от которых немеет мозг.
Я прижался спиной к стене и задымил трубкой. Я наблюдал за танцующими.
Человечек все говорил, говорил. Все прочие игнорировали меня. Хорошо. Я слушал какую-то фантастическую байку о рыцарях, войнах и сокровищах. Хотя я слушал ее меньше, чем вполуха, она убаюкивала меня, и даже выудила несколько смешков.
Внутри, однако, мое скверное «Я» предупреждало меня: «ладно, Корвин, ты принял достаточно, время прощаться и уходить…»
Но мой стакан казалось по волшебству наполнился вновь, и я принял его и пригубил из него. Еще один, еще один. Это — о'кей.
— Нет, — сказало мое другое «Я», — он зачаровывает тебя. Разве ты этого не чувствуешь?
Я не чувствовал, что какой-то карлик сможет так перепить меня, что я окажусь под столом. Но я был утомлен, а поел мало. Наверное, было бы осмотрительней…
Я почувствовал, что клюю носом. Я положил трубку на стол. Каждый раз, когда я моргал, требовалось, кажется, все больше времени, чтобы вновь открыть глаза. Я теперь приятно согрелся, при всего лишь слабеньком милом покалывании онемения в моих мускулах.
Я себя дважды поймал на том, что клюю носом. Я попытался думать о своем задании, о своей личной безопасности, о Звезде… Я что-то пробормотал, все еще смутно бодрствуя за своими веками. Было бы так хорошо, просто оставаться в таком же состоянии еще полминуты…
Музыкальный голос человечка стал монотонным, упал до гудения. В самом деле не имело значения, что он говорил.
Заржала Звезда.
Я резко выпрямился, широко раскрыв глаза и открывшаяся передо мной сцена начисто вымела всякий сон у меня из головы.
Музыканты продолжали свое выступление, но теперь никто не танцевал. Все пирующие тихо приближались ко мне. Каждый держал что-нибудь в руке — кубок, дубину, меч… Тот, что в кожаном фартуке, размахивал своим секачом. Мой собеседник как раз притащил толстую палку оттуда, где она стояла у стены. Несколько из них замахивались мелкими кусками мебели. Из пещер, неподалеку от ямы с костром, появлялись все новые и у них были камни и дубины. Всякие следы веселья исчезли, и их лица теперь либо ничего не выражали, скривившись в гримасах ненависти, либо очень мерзко улыбались. Гнев мой вернулся, но он не был добела раскаленным, оставленный мной ранее. Глядя на эту орду перед собой, я не имел ни малейшего желания возиться с ней. Пришла поумерившая мои чувства осмотрительность. У меня было задание. Мне не следует здесь рисковать своей головой, если я смогу придумать другой способ управиться с делом. Но я был уверен, что разговорами мне не отделаться. Я глубоко вздохнул. Я увидел, что они готовы броситься на меня, я подумал вдруг о Бранде и Бенедикте в Тир-на Ног-те. Бранд-то ведь даже не был полностью настроен на Камень. Я снова зачерпнул сил из этого огненного камушка, становясь подтянутым и готовым положить вокруг себя кучу трупов, если дело дойдет до этого. Но сперва я попробую добраться до их нервной системы…
Я не был уверен, как сумел сделать Бранд, поэтому я просто потянулся к Камню, как я поступал, когда менял погоду. Странное дело, музыка по-прежнему играла, как будто эта акция маленьких людишек была всего лишь каким-то скверным продолжением их танца.
— Стоять смирно, — я произнес это вслух и вложил в это всю свою волю, подымаясь на ноги. — Замрите. Превратитесь в статуи. Все вы.
Я ощутил тяжкую пульсацию в своей груди. Я почувствовал, как силы выходят наружу, точь в точь как в тех других случаях, когда я применял Камень.
Мои миниатюрные нападающие застыли. Ближайшие стояли, остолбенев, но среди тех, кто в тылу, было еще движение. Затем волынки испустили сумасшедший визг и скрипки замолкли. И все же я не знал, дотянулся ли я до них, или они сами остановились, увидев, что я встал. Затем я почувствовал, как вытекающие из меня огромные волны силы, внедряют все собрание в уплотняющуюся матрицу. Я почувствовал, что все они попали в капкан этого выражения моей воли и, протянув руку, отвязал Звезду.
