akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Рики всегда удивляло то, что после Хогсмида в Большом зале налетают на еду ничуть не меньше, чем всегда. Сам он предпочел бы побеседовать с друзьями, узнать, как прошел их день, но этого пришлось ждать еще час.
Почти все, собравшись в штабе, выглядели довольными, и только Ральф казался каким‑то странным.
— Как прогулялись? – рискнул поинтересоваться Дик.
Несколько секунд Ральф то ли обдумывал ответ, то ли брал себя в руки.
— Должен признать, необычная была прогулка, — сухо сообщил он, присел и вдруг с силой стукнул кулаком по столу.
Рики, не ожидавший подобного хода, вздрогнул вместе с остальными. Никто не ждал, что дальше он заговорит спокойно, как ни в чем не бывало.
— Родители – испытание нашего терпения, – изрек Ральф.
— Все так плохо? – посочувствовала Селена.
Ральф смиренно вздохнул.
— Ее папаша собирался водить нас за руки, представляете? Тиффани выдернула ладонь, но он все равно ходил между нами.
— Идиотизм, — проворчала София.
— В «Трех метлах» он мне взялся рассказывать обо всех детских болезнях Тиффани, — продолжал Ральф. – Она чуть не взорвалась! А потом еще напомнил, как ее в три года называла бабушка!
— И что? – поведение Флинта все больше возмущало Рики.
— Я тихо пообещал Тиффани, что уже ничего не помню, пока ее отец увлеченно трепался. Вдобавок, накупил нам конфет, из расчета, чтоб закормить на убой трех голодных слонов, и велел мне не объедать его драгоценную девочку.
— Ну и самообладание у нее, – уважительно произнес Артур.
— Я тоже оценил, – кивнул Ральф. – По правде, она нравится мне все больше.
— И что, вы весь день так ходили? – уточнил Рики.
— Да, только парой фраз и обменялись, — вздохнул Ральф. – Говорил только мистер Флинт. Скорее бы гербология! Мне надо сказать Тиффани, что все это ерунда. А вы можете ей передать? – вдруг обратился он к слизеринцам, отчего Рики поежился, невольно вспоминая второй курс, когда о подобном частенько просил Ники, старший брат Эдгара.
— Ладно, но только когда она успокоится, – пообещал Лео.
Рики был согласен; он не сомневался, что Тиффани сейчас рвет и мечет.
— Но и это не все, – объявил Ральф. – К ее отцу постоянно подходили люди на улицах, и тогда он перескакивал на квиддич. Под конец они так поругались! Я бы с ним согласился, не будь он таким противным, хотя… зачем ругаться с Тиффани? А в конечном итоге Флинт завел нас в холл и проследил, чтоб я поднялся наверх, а она спустилась в подземелья. И специально еще час там торчал, а потом пошел, кажется, к Снейпу чай пить.
— А ты откуда знаешь, что час?
— Люди сказали, – не смутился Ральф.
Глава 26. Без магии.
Рики невыносимо устал от «Хогвартса». Фанатичное стремление друзей оставаться, как большинство пятикурсников, в школе и все каникулы с упоением зубрить встало ему поперек горла. Он понял это на следующий день после дня рождения Селены, которой Пит купил кружку с розами, что послужило очередной встряской в сонном царстве подготовки к СОВам.
Он не решался, впрочем, прямо высказать ребятам свое мнение, и оттого злился еще больше. Рики догадывался, что они так усердно убеждали его не уезжать не только ради СОВ. Возможно, такой аргумент прозвучал бы убедительно из уст Лео в то время, когда они познакомились в начале учебы, но никак не от Артура. Его забота об экзаменах выглядела столь же натянуто, как недавняя влюбленность в Дору.
Забота других любящих друзей тоже надоела до чертиков. Он не мог этого доказать, поскольку ничего особенного они вроде не делали, но все чаще Рики ловил себя на противном подозрении, будто его опекают. Если бы в глубине души он сам не опасался, возможно, это не раздражало бы его так. Порой Рики не знал, куда бы деться от себя самого. Чувствуя их отношение, рядом с друзьями он только острее переживал приближение чего‑то неизбежного.
Умом он понимал, что они, наверное, и не думают так, во всяком случае, не замечают. Но в своем привычном кругу, особенно когда его убеждали чего‑то не делать, куда‑нибудь не ходить и прочее, Рики все чаще казалось, что они тоже ждут неизвестной опасности. Необъяснимо, почему он начал чувствовать это именно сейчас. До сих пор, признался он себе, оснований было не меньше, но опасности и тайны не засоряли здоровую атмосферу Клуба Единства. Теперь же отношения отравляла неуловимая капля неискренности. С другой стороны, если он ошибался насчет друзей, это свидетельствовало в пользу того, что у него самого паранойя в стадии обострения. И при мысли об этом Рики все равно настаивал, что атмосфера «Хогвартса» с его гриффиндорской мафией и, как забыть, занудной и нервной подготовкой к экзаменам тому способствовала наверняка!
Рики не думал, что друзья считают его опасным. Легче верилось, что ребята заразились беспокойством дядюшки Гарри, по мнению которого «Хогвартс» был самым безопасным местом на Земле. Рики неоднократно убеждался, что при большом желании в школу могли проникнуть самые неблагонадежные личности, и отчего‑то не сомневался, что проживание дяди Гарри в замке в школьные годы тоже не было безоблачным.
В общем, учебная обстановка осточертела Рики, и, что бы ему не говорили, он без колебаний оплатил билет до Лондона. Лео, записывая его, казался недовольным, но так ничего и не сказал.
Маленькая русалка без энтузиазма восприняла новость о том, что в течение двух недель ей предстоит общение только с Селеной. Она заявила, что ей и под водой хватает компании девчонок, и хуффульпуффка, собственно, ничем особенным «от них не отличается, разве что без хвоста». Частичный перевод Рики донес до Селены несколько другой смысл: она зарделась, услышав, как сильно малышка завидует ее прекрасным волосам.
И вот наступил тот день, когда карета, запряженная по–прежнему невидимой для него лошадью, отвезла его на вокзал Хогсмида. Он занял отдельное купе и не мог дождаться, когда же ««Хогвартс» — Экспресс» тронется в путь. Почему‑то ему до последнего казалось, что этот момент никогда не наступит. Вот сейчас скользнет в сторону дверь, зайдет уважаемый Рональд Уизли или сам дядя Гарри и объявит, что в связи с разработанными им только что мерами безопасности Ричарду Макарони запрещено покидать школу.
Но ничего подобного не случилось, поезд вместе с Рики плавно набрал скорость и покатил в сторону Лондона. Поначалу юноша ликовал, ведь ему удалось освободиться от опеки и поступить по–своему. Но чем дольше он ехал, тем скучнее становилось. Из его знакомых почти никто не возвращался домой, так что Рики даже пожалел, что отказался от совета Лео и не взял никакой книжки, благо все собрание шедевров Чаруальда, наконец, вернулось на свою полку.
