У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ III
Сунь У-кун рассмеялся:
– Да, здесь действительно живут даосские монахи, которые жгут пырей, варят зелье, возятся с тиглями и таскают с собой склянки…
– Тише! Будь осторожен в словах! – остановил его Танский монах, крепко ущипнув. – Мы ведь с ними не знакомы и не со – бираемся заводить дружбы. Какое нам дело до них, если мы зашли сюда лишь на короткое время?
Пока он говорил, вторые ворота остались позади, и перед путниками показался главный храм, вход в который был закрыт. У восточного придела под портиком сидел какой-то даос и катал пилюли. Хотите знать, как он выглядел? Так вот, слушайте:
На голове его шапка пунцовая,
Золотом шитая;
Черная ряса совсем еще новая,
Вся глянцевитая;
Носки башмаков его темно-зеленые
Круглы, как облако;
Светят, что звезды, глаза воспаленные,
Дивен весь облик его.
Словно бессмертный Люй-гун, подпоясан он
Бечевкой упругою.
Лицо у даоса подобно рясе его –
Черное, грубое…
Хоть горбонос, как уйгур, но при этом же
Схож и с татарином:
Губы, большие, упругие, свежие,
Пылают заревом.
Муж сей стремится к познанию Истины,
В сем подвизается,
А в глубине его сердца таинственной
Громы скрываются.
Он настоящий даос, победитель коварных драконов,
Диких зверей покоритель, блюститель великих законов.
Танский монах громко окликнул даоса:
– Почтенный последователь учения Дао, святой праведник! Я, бедный буддийский монах, приветствую тебя!
Даос быстро поднял голову и, взглянув на Сюан-цзана, так растерялся, что даже выронил пилюлю из рук. Затем он поправил головной убор, привел в порядок одежду, спустился по ступеням и направился к Танскому монаху.
– Почтенный наставник! – вежливо произнес он. – Прости, что не вышел встретить тебя. Заходи, пожалуйста, в храм отдохнуть.
Танский монах обрадовался любезному приему и направился в храм. Еще с порога он увидел изображение даосской троицы, перед которой стоял жертвенный столик с курильницей. Взяв курительную свечу, Танский монах поставил ее в курильницу и трижды совершил поклон по всем правилам, после чего стал раскланиваться с даосом. Вслед затем он направился к местам, предназначенным для гостей, и уселся со своими учениками. Даос велел служкам принести чай. В помещение вошли два отрока, которые принесли чайный поднос, быстро вымыли посуду и ложки, вытерли их досуха и занялись приготовлением легкой закуски. Их суетливость встревожила тех, которые считали себя опозоренными и обиженными…
Дело в том, что семь девиц, обитавших в Паутиновой пещере, принадлежали к той же секте и закончили ту же школу даосов, что и этот монах-даос, который сейчас принимал Танского монаха. Как вы помните из прошлой главы, девы облачились в старые одежды и убежали. Кликнув своих приемных сыновей встретить врагов, сами они направились прямо сюда, в даосский монастырь, и на заднем дворе стали кроить и шить себе новую одежду. Их внимание привлекла суета служек, занятых приготовлением чая, и девицы обратились к ним с вопросом:
– Кто пожаловал в гости, что вы так хлопочете?
– Только что в монастырь вошли четыре буддийских мона – ха, – отвечали служки, – и наш учитель велел подать им чаю.
– А есть ли среди этих монахов белолицый и полный? – спросила одна из дев-оборотней.
– Есть.
– А есть ли еще один, с длинным рылом и большими ушами?
– Есть.
– Ступайте скорей, несите им чай, – сказала дева, – а своему учителю сделайте знак, чтобы он пришел сюда. Мне надо сообщить ему что-то важное.
Отроки принесли пять чашек чаю. Даос подобрал одежды и обеими руками стал подносить гостям чай. Первую чашку он поднес Танскому монаху, следующую – Чжу Ба-цзе, потом – Ша-сэну, а последнюю – Сунь У-куну. После чая, когда со стола было убрано, один из отроков сделал знак даосу, и тот сразу поднялся с места.
– Дорогие гости, – произнес он, – вы пока посидите тут! – И затем обратился к другому служке: – Оставь поднос, потом уберешь, а сейчас развлекай гостей. Я скоро вернусь.
Танский монах и его ученики остались со служкой. Но о том, как они отправились с ним осматривать монастырь, мы здесь рассказывать не будем.
Тем временем даос прошел во внутреннее помещение, где семеро дев-оборотней опустились перед ним на колени.
– Брат-наставник! – возмолились они. – Выслушай нас, твоих сестриц!
Даос стал поднимать их.
– Вы сегодня ранним утром явились сюда, желая мне что-то сказать, но я занялся изготовлением пилюль, которые не допускают сближения с женским полом, и не имел времени выслушать вас. Сейчас у меня гости. Скажете мне о вашем деле попозже.
– Дорогой брат-наставник! Осмелимся доложить, что как раз из-за твоих гостей мы и пришли сюда, чтобы пожаловаться тебе на них; а когда они уйдут, то и говорить будет не о чем.
– Что вы, – засмеялся даос, – как могло случиться, что вы исключительно из-за гостей пожаловали сюда! Уж не с ума ли вы сошли? Даже если бы я не принадлежал к тем, кто пребывает в духовной чистоте и совершенствуется в том, чтобы стать бессмертным, а был бы простым мирянином, имеющим жен и детей и занятым домашними делами, и то я не смог бы заняться разговором, пока гости не уйдут. Отчего же вы хотите поступить так неразумно, да и меня поставить в неудобное положение?! Нет уж, отпустите меня.
Но девицы-оборотни вцепились в него и не отпускали.
– Брат-наставник, ты только не гневайся на нас! Скажи, пожалуйста, откуда прибыли твои гости?
Даос плюнул и ничего не ответил им.
– Только что служки готовили здесь чай, и мы слышали, как они говорили, что пришло четверо монахов.
– Ну и что из того, что четверо монахов! – сердито переспросил даос.
– Среди этих четверых есть один полный, с белым лицом. У другого длинное рыло и огромные уши. Брат-наставник! Неужели ты не спросил их, откуда они прибыли?
– Среди них действительно есть такие, о которых вы го – ворите, – удивленно произнес даос. – А откуда вы знаете? – заинтересовался он. – Уж не видались ли с ними где-нибудь?
– Брат-наставник! Вот видишь, ты, оказывается, и не знаешь, какую обиду они причинили нам! Тот – белолицый-монах из Танского государства. Он послан на Запад к Будде за священными книгами. Сегодня утром он явился к нам в пещеру за подаянием. Мы узнали его, а затем схватили.
– А зачем вы это сделали? – спросил даос.
– Мы давно слышали о том, что у этого монаха, прошедшего в течение десяти перерождений в веках очищение от всех грехов, совершенно чистое тело и если съесть хотя бы один только кусочек его мяса, можно обрести вечную и безмятежную жизнь. Вот почему мы и схватили его. А потом появился еще один монах, с длинным рылом и длиннющими ушами, который задержал нас в купальне у источника Омовения от грязи. Сперва он похитил у нас одежду, а потом, прибегнув к волшебным превращениям, стал купаться с нами вместе, и мы ничего не могли сделать. Он прыгнул к нам в воду, превратился в сома, юлил у нас между ног, явно глумясь и пытаясь совершить насилие над нами. Он вел себя неподобающим образом! Затем он выскочил из воды и принял свой первоначальный облик. Видя, что мы не поддаемся на его обольщения, он пустил в ход свои грабли с девятью зубьями и хотел прикончить нас всех. Если бы не наша сметливость, то так бы оно и случилось, и пали бы мы от его злодейской руки. Дрожа от страха, мы пустились бежать и спаслись от него. Затем мы велели твоим маленьким племянникам, нашим приемным сыновьям, сразиться с ним. Не знаем, сколько из них погибло в этой борьбе. И вот сейчас мы пришли к тебе, брат-наставник, искать защиты. Надеемся, что ты вспомнишь то время, когда мы вместе совершенствовались, пожалеешь нас и отомстишь нашим обидчикам!
