Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
– Каково это, Синепалый? – спросила она. – Ты из Пан-Каля, но все считают твой народ халландренцами. Народ Пан-Каля первым пришел сюда, на эти земли, но их у вас отобрали. Сейчас вы просто провинция, часть королевства завоевателей. Вы хотите быть свободными, но у вас нет собственной военной силы. И поэтому вы находитесь в таком положении. Вы не способны сражаться. Не способны освободиться. Вас тут считают людьми второго сорта. А если ваши угнетатели ввяжутся в войну, у вас может появиться выход. Шанс переломить ситуацию...
Он встретился с ней глазами и бросился бежать из комнаты.
– Что происходит, во имя Цвета? – задал вопрос Треледис.
Сири проигнорировала его, глядя в лицо короля-бога:
– Ты все время был прав, – сказала она. – Мы должны были доверять твоим жрецам.
– Сосуд? – спросил Треледис, подходя к ним.
– Мы не можем туда идти, – проговорила Сири. – Синепалый заведет нас в ловушку.
Верховный жрец открыл рот, чтобы возразить, но она строго посмотрела на него, сделав волосы темно-красными от гнева. Синепалый предал ее. Тот человек, которому она доверилась, обратившись за помощью.
– Тогда идем через передние ворота, – сказал Треледис, оглядывая пестрое собрание жрецов и раненых солдат. – И попытаемся пробиться с боем.
* * *Вивенне не составило труда отыскать упомянутое нищим место. Здание – многоквартирный трущобный дом – несмотря на ранний час окружали зеваки. Люди перешептывались, толкуя о духах, смерти и призраках из моря. Вивенна остановилась поодаль, пытаясь разглядеть то, что привлекло их внимание.
Изъеденные морской солью доки находились слева от нее. Портовые трущобы, где жили и напивались портовые рабочие, были маленькой группкой строений, сгрудившихся между складами и верфями. Зачем Вашер пошел сюда? Он собирался во Двор Богов. Она решила, что, судя по всему, в здании, вокруг которого собралась толпа, произошло убийство. Люди перешептывались о призраках и Фантомах Калада, но Вивенна только покачала головой. Это было не то, что она искала. Ей придется...
«Вивенна?»
Голос был слабым, она с трудом его расслышала. И узнала.
– Кровь Ночи? – прошептала она.
«Вивенна. Забери меня».
Ее передернуло. Ей захотелось развернуться и бежать – даже от одной мысли о мече ее тошнило. Но Вашер, уходя, взял Кровь Ночи. Значит, она на правильном пути.
Зеваки говорили об убийстве. Неужели Вашер убит?
Обеспокоенная, она начала протискиваться через толпу, не обращая внимания на протестующие вопли. Поднявшись по лестнице, она проходила одну дверь за другой, в спешке чуть не пропустив ту, из-под которой змеился черный дым.
Она застыла. Затем, сделав глубокий вдох, распахнула дверь и вошла внутрь.
Комната была скудно обставлена ветхой и потертой мебелью, на полу валялся мусор и четыре трупа. Кровь Ночи торчал из груди старика с морщинистым лицом, лежавшего на боку с широко раскрытыми глазами.
«Вивенна! – радостно сказал Кровь Ночи. – Ты нашла меня! Я так рад! Я попытался уговорить их отнести меня во Двор Богов, но получилось не очень хорошо. Старикан чуть-чуть вытащил меня из ножен. Это хорошо, правда?»
Она упала на колени, чувствуя дурноту.
«Вивенна? – спросил Кровь Ночи. – Я поступил хорошо, да? Вара-Треледис швырнул меня в море, но я оттуда вернулся. Я вполне удовлетворен. Ты должна сказать мне, что я поступил хорошо».
Она не ответила.
«Ох, – произнес меч. – И Вашер пострадал, я думаю. Мы должны его найти».
Она подняла голову.
– Где? – спросила она, не уверенная в том, что меч способен хотя бы услышать ее.
«Во дворце короля-бога, – ответил Кровь Ночи. – Он пошел вызволять твою сестру. Думаю, ты ему нравишься, хотя он говорит, что нет. Он говорит, что ты раздражаешь».
Вивенна моргнула.
– Сири? Вы пошли за Сири?
«Да, но Вара-Треледис остановил нас».
– Это кто такой? – нахмурилась она.
«Ты звала его Дентом. Он брат Шашары. Интересно, она тоже здесь? Я не знаю, почему он бросил меня в воду. Я думал, что нравлюсь ему».
– Вашер... – проговорила Вивенна, поднимаясь на ноги и чувствуя головокружение от влияния меча.
Вашер в руках у Дента. Она содрогнулась, вспомнив злость в голосе наемника, когда он говорил о Вашере. Стиснув зубы, она схватила с неряшливой кровати одеяло и завернула в него Кровь Ночи так, чтобы не прикасаться к нему.
«А, – сказал меч. – Вообще-то это не обязательно. Я заставил старика почистить меня после того, как он вытащил меня из воды».
Она оставила его слова без внимания, подняла сверток, испытывая небольшую тошноту, и вышла из дома, держа путь во Двор Богов.
* * *Гимн Света сидел, глядя на камни перед собой. Струйка крови Авроры затекала в трещину в камне.
– Ваша милость? – тихо позвал Лларимар.
Он стоял, прислонившись к прутьям, разделяющим их клетки.
Гимн не ответил.
– Ваша милость, я прошу прощения. Мне не следовало на вас кричать.
– Что хорошего в божественности? – прошептал Гимн.
Молчание. На противоположной стене маленькой камеры мерцали фонари. Тело Авроры не унесли, но оставили пару жрецов и безжизненных присматривать за Гимном. Плененный бог все еще был им нужен на случай, если солгал с командными фразами.
Но он не солгал.
– Что? – наконец переспросил Лларимар.
– Что в этом хорошего? – повторил Гимн. – Мы не боги. Боги так не умирают. Всего лишь небольшой надрез. Не шире моей ладони.
– Я сожалею, – сказал Лларимар. – Она была хорошей женщиной, даже среди богов.
– Она не была богиней, – возразил Гимн. – И никто из нас. Те сны лгали, если завели меня сюда. Я всегда знал правду, но никто не обращал внимания на то, что я говорю. Разве они не должны слушать того, кому поклоняются? Особенно если он просит их не поклоняться ему?
– Я... – Лларимар не находил слов.
– Они должны были видеть, – прошипел Гимн. – Должны были видеть правду обо мне! Идиот. Не бог, а писец. Глупый маленький писец, которому позволили несколько лет поиграть в бога! Трус.
– Вы не трус, – сказал Лларимар.
– Я не смог ее спасти, – продолжал Гимн. – Я ничего не смог сделать. Я просто сидел здесь и кричал. Может, если бы я был смелее, я бы присоединился к ней и взял под контроль армию. Но я колебался. И теперь она мертва.
Молчание.
– Ты был писцом, – тихо сказал Лларимар в сырой воздух. – И ты самый лучший человек, которого я знал. Ты был моим братом.
Гимн поднял голову.
Лларимар устремил взгляд сквозь прутья решетки на один из мерцающих фонарей на голой каменной стене.
– Я был жрецом, даже тогда. Я работал во дворце Ветра Добра Правдивого. Я видел, как он лгал, играя в политические игры. Чем дольше я оставался в его дворце, тем слабее становилась моя вера.
