Михаил Попов - Пророчество Золотого Перуна
Сергей невольно залюбовался ее раскрасневшимся лицом, и растрепавшимися из тугой косы, волосками. Но ответил не ей, а Яросвету:
— Помнишь, как от стпеняков когда уходили, ты коня пришпорил так, что тот полетел быстрее ветра?
— Ну, — кивнул Яросвет. — Ты что, хочешь…
— Да, да! — почти выкрикнул Сергей. — Или ты предпочитаешь обратно в замок Кощея? Что бы он сперва веки вырвал…
— Чтоб мог смотреть в глаза, когда буду сдирать с еще живых шкуру, — раздался с лошадки шута голос Кощея. На этот раз Лика не обратила на него внимания, а Сергей, не желая возиться с кляпом, в сердцах плюнул, и с силой воткнул кинжал в закрывающую Кощея парчу. Дернувшись, Кощей затих.
— Смогут они так скакать с двойной тяжестью?
Яросвет почесал затылок, кидая быстрые взгляды на приближающуюся погоню.
— Да не тяни ж ты! — в один голос закричали на него Лика, Сергей и Светолика.
— Смогут! — наконец родил волхв.
— Тогда, быстро, перекидывай Кощея к себе, а ты, Лика, прыгай ко мне, — начал распоряжаться Сергей.
Пока Яросвет перекладывал на философски взирающего на это Буяна тело Кощея, Лика, не скрывая слез, обнимала шею Метелицы, прося прощение за то, что приходится бросить его на произвол судьбы. Мягкие конские губы размазывали слезы по ее лицу, Метелица тихонько фыркал и толкал ее носом, как бы торопя запрыгивать на Грома, ведь погоня все ближе…
Нежные тонкие руки крепко обхватили грудь, к спине прижались два упругих горячих холма, Сергей замер, почувствовав как часто застучало сердце, посылая мощные потоки крови совсем в другую от головы сторону. Но в плечо уткнулось заплаканное лицо, там сразу намокло, и он со стыдом одернул себя, напоминая себе, что время для таких мыслей не самое подходящее.
— Выноси, волчья сыть! — что было сил крикнул Сергей, и тот час же, задницу рвануло вперед так, что едва не оторвало от еще остававшихся на месте плеч.
Мощным прыжком, Буян скакнул далеко вперед, и помчался так, словно его ткнули пылающей головней. Ветер мощно ударил в грудь, в лицо, рвал рубаху, мечтая если не скинуть седока, так хотя бы раздеть его, взметнуть высоко в небо клочки ткани, что бы не забывали люди о его силе. Едва слышно, сзади донеслось протяжное ржание Метелицы, прощающегося с любимой хозяйкой, возможно навсегда.
Низко пригибаясь вперед, Сергей бросил взгляд вниз, под мелькающие копыта, но сразу же зажмурился. Трава слилась в зеленую полосу, к горлу подступил комок тошноты. Он бросил взгляд влево, и увидел что Гром, не смотря на тройную тяжесть, легко скользит рядом, длинная грива развевается флагом, полностью скрывая лицо Яросвета.
За спиной заерзала Лика, сквозь гудящий в ушах ветер, донесся ее слабый голос:
— Все равно не успеем! Не нагоняют, но и не отстают, видимо у них кони не хуже!
Серегей скрипнул зубами. Стало обидно за Буяна и Грома — как это она сравнила их, таких великолепных, с какими-то жалкими лошаденками из конюшен Кощея. И все же, Лика была права: погоня и не думала отставать, продолжая преследование с прежним азартом.
— И что теперь? — крикнул он.
— В поле нас на раз, ить, сомнут! — услышав его, отозвался Яросвет.
— Укрыться надо, — крикнула Лика. — Отбиться не сможем, но живыми чтоб взять не смогли!
— Она верно говорит, — поддержал Яросвет. — Я не хочу, чтобы с меня живьем кожу сдирали!
— А я, так прямо желанием горю! — саркастично крикнул Сергей. — Где укрываться будем? Под кустами, или травинку потолще найдем?
— У реки старое капище Перуна есть! — сразу ответила Лика, с трудом перекрикивая ревущий ветер. — Там, однажды, степняки месяц оборону держали. И то лишь когда от голода совсем обессилили, их перебить смогли. Там тын здоровый, с двух сторон река закрывает, еще с одной кусты густые, да и сам стоит на холме!
— Чтоб нас там как Клыка, тепленькими взяли? — крикнул Сергей. Стоило открыть рот, как ветер ударял прямо в горло, надувал щеки, и так и норовил вывернуть наизнанку губы. Но заставить Грома нестись потише, Сергей не решался.
— Там хоть время потянем! А тут нас в два счета настигнут! Закидают сетями, и никакие мечи не помогут. Да и много их слишком!
— Клыка не так уж просто вытащить было! — поддержал Лику Яросвет. — Будь у него лучники, кто знает…
— У нас лучников тоже нет.
— У меня лук есть. Да и Яросвет на что?! — парировала Лика. — Он как свой огненный шар киданет, мигом им отобьет всякую охоту к нам лезть!
Яросвет, услышавший ее слова, довольно покраснел и надулся как индюк.
— Они шары не хуже кидают, — осадил Лику Сергей. — Как бы мы себя сами в ловушку не загнали.
— Если там есть капище Перуна, то надо туда спешить, — крикнула молчавшая до этого момента Светолика. — Капище — место, где боги могут человека услышать. Не может такого быть, что бы мы там помощь не получили!
Сергей не оглядывался, но чувствовал, что все трое выжидающе смотрят на него, ожидая его решения. Все еще сомневаясь, он дернул поводья, заставляя Буяна брать чуть правее, туда, куда указала Лика.
— Показывай, где твое капище, — сказал он девушке.
Сам Сергей, никогда бы не сообразил, что показавшаяся вдали крепость, и есть капище. Даже издалека было видно, как высоко вздымаются почерневшие от времени бревна тына. А вблизи, душа вообще затрепетала от восторга. Бревна в высоту в два роста человека, в толщину в три обхвата длиннорукого Яросвета, и где только такие деревья нашли, не иначе, как специально по лесам древних исполинов собирали! Ворота стенам под стать — узкие, едва конь протиснется, но толстые, мощные, широкие доски в четыре ряда, густо обиты железными полосами, ржи не видно, значит выдержат и удар тарана. Петли толщиной с бедро, крепятся такими же полосами темного железа даже не к одному соседнему бревну, а к нескольким, у ворот лежит засов — целый дубовый ствол, ощутимо толще совсем не худого Яросвета.
Едва протиснувшись через узкий проход, ребята бросились закрывать ворота, оставив девушкам выхаживать взмыленных коней. С трудом подняв засов, закрепили его в толстые кованные уши, и только теперь перевели дух.
Сергей легко взбежал по скрипучей лесенке на опоясывающий тын изнутри, широкий настил, огляделся.
Широкая река, с неизветным Сергею названием, в этом месте делала крутую излучину, петлей огибая высокий холм, на вершине которого и замерло монументальное капище, ничуть не уступающее своей внушительной массивностью знаменитому Стоунхенджу. С двух сторон, примыкающих к реке, холм круто обрывался, отвесные песчаные стены, испещеренные гнездами ласточек, надежно защищали от внезапного нападения. С двух других сторон, склоны холма густо поросли высоким колючим кустарником, пробиться через который не удалось бы и медведю. Оставалась свободной только узкая тропинка, ведущая от подножия холма прямо к воротам. Но на ней и двое не разъедуться, так что, погоне, хочешь не хочешь, а придется тратить время на вырубку кустарника. Может быть подожгут, но кусты сплошь покрыты сочными зелеными листьями, гореть не захотят, а тлеть будут долго, лишь бы ветер дул в другую сторону, а то и задохнуться не долго.
