Эрик Ластбадер - Кольцо Пяти Драконов
Чтаврам надо было передохнуть, поесть и попить, поэтому путешественницы высматривали защищенную поляну, где можно устроить лагерь. Не прошло и часа, как они нашли подходящее место на северных окраинах леса атлантовых кедров. Неподалеку извивалась питаемая водопадом речка, сопровождавшая путников весь вечер. Пока скакуны, опустив головы, пили и щипали крив-траву, Тигпен и Риана почистили их, потом отправились на поиски хвороста, съедобных кореньев, грибов и папоротника.
Хотя Тигпен приготовила вкусное рагу, у Рианы не было аппетита. Она все время думала о Матери. Ей хотелось повернуть время вспять, изменить тропу, предписанную судьбой. Словно почувствовав ее страдания, Тигпен отложила еду и подобралась поближе.
— Мрачные мысли, оставаясь невысказанными, имеют гнусную привычку умножаться, — тихо произнесла она.
— Я не хочу говорить об этом.
— Хорошо.
Риана, вспыхнув, повернулась к ней:
— Как ты можешь быть так спокойна?
— Коротышечка...
— Что с тобой? Неужели ты даже не сердишься?
— Какой смысл?
— Смысл?! — вскричала Риана. — Как мне вообще разговаривать с тобой, если ты несешь такие глупости!
Тигпен положила лапу на плечо Риане.
— Послушай, ты должна найти способ простить себя. Риана встала, отошла немного в сторону и, заглянув в свое в'орннское сердце, увидела жажду мести, которую она не могла утолить.
Позже, в вечерней тишине, они сидели у костра. Риана долго молчала. Тигпен ворошила костер длинной палкой, время от времени искоса поглядывая на Риану.
— Странно, — промолвила наконец Риана, — но в этом моя кундалианская часть согласна с в'орннской. Я хочу отомстить.
— Я прекрасно понимаю, как больно тебе сейчас, но знай, что есть и хорошая сторона.
— Как ты можешь так говорить?
— Потому что у меня немного больше опыта, коротышечка. — Раппа поднесла лапу ко рту. — Впрочем, мне не следует называть тебя так, ибо ты настоящий воин.
Губы Рианы тронула улыбка.
— Скажи мне, что хорошего в том, как я чувствую себя сейчас?
— Боль сделает тебя стойкой, — ответила Тигпен. — Ты сможешь различать Добро и Зло, даже когда все вокруг будут обмануты, потому что Добро и Зло являются во многих обличьях, и часто вначале их трудно отличить друг от друга.
Риана сжала кулаки.
— Я хочу отомстить за то, что сделали с ней... и со мной.
— Это говорит твоя в'орннская часть.
Риана задумчиво смотрела в танцующее пламя. Тигпен устроилась поуютнее.
— Как кундалианка подумай о том, что в'орнны сделали с твоим народом. Они заменили вашу веру лишениями, прекрасно зная, что лишения сужают горизонт. Мир уменьшается до необходимости выжить. А это подрывает веру в Миину, веру, которая питала и поддерживала вас и всех ваших предшественников. Вы изменились, уменьшились, разделились, утратили цель.
Но в'орнны лишили вас чего-то даже более важного. В прежние времена — до появления в'орннов — вы если и проливали кровь, то только ради жертвоприношения Миине. Это была чистая смерть, значимая смерть, необходимая смерть — и потому невинная.
Почему, по-твоему, кундалиане отказались от Древнего наречия? Даже рамаханы используют его только изредка, в обрядах и молитвах. Оно слишком могущественно. Когда все находится в равновесии, язык — и это естественно — откровенен. Те, кто пытается переделать прошлое, чтобы управлять будущим, должны делать это на другом языке — двусмысленном, податливом, открытом для толкования. На Древнем наречии обманывать очень трудно.
Риана отвела взгляд, наблюдая, как ночь крадется над горами, укрывая долины, опуская полог тайны на благоухающий лес. Наконец она кивнула:
— Я постараюсь простить себя, Тигпен. Очень постараюсь.
Раппа на миг сжала ее колено.
Риана оторвала взгляд от гор. Высоко на кедре устроили гнездо голоноги. Тихое воркование птиц превращало поляну в крохотный островок покоя посреди леса. Костер потрескивал и пускал искры, от кедровых бревен шел густой аромат. Горизонт тихо спал, укрытый звездами.
— Ты расскажешь мне, с кем мы встретимся в Серёдке?
— С женщиной-колдуньей, которая будет защищать тебя, которая всегда будет рядом с тобой. Таково ее призвание.
— Она поможет мне добраться до Кольца Пяти Драконов вовремя?
— Как и я, она доставит тебя туда — или погибнет.
— Она поможет мне найти Жемчужину?
— Это тоже ее призвание.
— Расскажи мне о Жемчужине, Тигпен. Почему она так важна?
Раппа свернулась клубком; в ее глазах отражалось пламя.
— Причин много. К сожалению, происхождение кундалиан теряется в туманах Времени. Не зная, откуда ты пришла, нельзя определить, куда идешь.
— Ты говоришь, что Жемчужина содержит происхождение кундалиан?
— Предполагаю, что так. Кундалиане — заблудшая раса... и заблудились они уже очень давно.
Риана подумала о Бартте и прочих рамаханах. Бартта пытала и убила лейну Астар; пытала ее саму. Высокомерные конары, испорченные ученицы, убогое обучение. Она подумала о переписывании Священного Писания, об искажениях святых слов Миины, о прямой лжи, провозглашаемой от Ее имени, не меньшей из которой была точка зрения Барт-ты, что Великая Богиня ушла в другой мир, не оставив детям Своим даже надежды. И поняла, что все сказанное Тигпен истинно.
Она уставилась в огонь.
— Это и есть настоящая цель Дар Сала-ата, не так ли? Вернуть кундалианам духовное начало.
— Твоя истинная цель.
Они встретились в старом кундалианском кафе на бульваре Искаженных Грез. Покрытые раскрашенной штукатуркой стены, мраморный пол и круглые порфировые столики защищал от солнца, дождя и ветра темно-красный навес. Стулья из полированного ядровника потемнели от масла, шрамы на ножках говорили о долгой и верной службе. Официанты в белой одежде сновали среди густой толпы клиентов, высоко держа овальные медные подносы. На рынке по другую сторону от бульвара были расставлены корзины с красными, оранжевыми, желтыми и черными пряностями. Воздух полнился их острыми ароматами и громкими препирательствами клиентов с продавцами.
Олннн Рэдддлин уже сидел за боковым столом и потягивал густой чай с медом. Он не улыбнулся ни когда заметил Кургана, ни когда тот сел напротив.
— Что-то ты сегодня рановато и при полном вооружении, — заметил Курган.
— Полагаю, в любой момент могут появиться разыскивающие меня кхагггуны звезд-адмирала.
— Так. Ты мне не веришь. А ведь мы дали сэйгггон.
Олннн Рэдддлин поджал губы. Утренний свет, полыхающий сквозь темно-красную ткань у них над головами, бил ему в лицо под косым углом, отчего казалось, будто на нем боевой шлем.
