Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица
Покончив с крылатым противником, Лаграон совершил несколько широких кругов над городом, как бы примеряясь, – он справедливо рассудил, что чем скорее он уничтожит город, тем быстрее совьет свои кольца на пепелище, и тогда его власть на этой земле станет утвержденной незыблемой истиной, согласно законам судьбы, которые он так ценит. И главный ее закон: правит тот, кто убил всех прочих. Дракон взмыл вертикально вверх, медленно перевернулся в воздухе и в свободном падении стал быстро приближаться к земле…
Поединок в небе завершился, гоблины вновь устремились в атаку. Рене Тенор так и стоял, уперев меч в землю. Все это время он молился Алигенте за прекрасного лицом, но черного душой графа Илеаса Д’Антрева. Как жаль, что тому так и не удалось остановить сильнейшего из всех врагов, когда-либо угрожавших Городу Без Лета.
Несколько гоблинов решили опробовать свои силы на старике. Гаручи скалились, тыкали пальцами и гоготали о чем-то своем, издавая противные каркающие звуки – должно быть, ругались по-гоблински. Когти и кривые ножи так и мелькали в нарочитых замахах и деланых выпадах, которыми крючконосые карлики пытались угрожать высокому старику в изумрудном плаще. Герцог поднял меч.
Один гоблин шагнул вперед и вдруг упал. Странно… он не выглядел ни больным, ни раненым – он был здоровее и сильнее собратьев, но почему-то просто споткнулся и замер без движения. У герцога не было ни времени, ни желания выяснять причины этого странного происшествия – тем более что остальные враги продолжали скалиться всего в двух шагах от него. Рене Тенор и не заметил, что остался в полном одиночестве – все его воины или пали, или были рассеяны по улочкам Истара. Герцог взмахнул мечом, примеряясь к голове одного из гоблинов… Ловко управляясь с клинком, старик отбирал жизни у Гаручей одну за другой, пока вокруг не осталось ни одного гоблина.
– Всего лишь дюжина, а казалось, что не меньше сотни, – устало пробормотал старик и вытер меч о рваный плащ одного из поверженных…
Тут гоблин, тот самый, что непонятно отчего в самом начале схватки упал на землю, неожиданно вскочил на ноги и прыгнул. Притворившийся поначалу мертвым Гаруч ловко забрался на спину высокому человеку, резко прочертил кривым лезвием ножа тому по горлу и на одном дыхании спрыгнул в сугроб.
В первый миг Каму (а это был именно он, удачливый ловкач Кин) не понял, что происходит. Старик не только не упал на землю с перерезанным горлом, но все так же продолжал стоять, да не просто, а рыча от ярости, как медведь. Уже через секунду Каму понял всю суть своей промашки – шею человека защищал стальной воротник. Хауберк – так называют его белокожие рыцари. Проклятые латы!
Герцог Тенор замахнулся. Кин проскользнул под рукой человека и выскочил у него за спиной. Старикашка уже поворачивался к нему, занося меч для нового замаха, но ловкач со всей скоростью, на какую был способен, прочертил перед собой кинжалом.
Рыцарь не сразу заметил, что у него больше нет правого запястья. Гоблин хрипло расхохотался. Здесь не было мерзких лат! Кровь хлестала из раны, окрашивая снег красным. Старик заревел, но не запричитал и не заплакал о своей утрате, как надеялся Каму, – он просто отбросил щит и выхватил длинный, с пол-гоблинской руки, остро отточенный кинжал. Два клинка скрестились, но сил у человека было гораздо больше, нежели у гоблина, и Каму, сам того не ожидая, отлетел в сторону. Недолго думая, он снова вскочил на ноги, словно и не было никакого падения, вновь приблизился к рыцарю и опять попытался достать его своим клинком. Но старик был, видно, не троллем воспитан. Он просто пнул Каму ногой – ай-ай-ай, как не по-рыцарски! – и, пока гоблин вновь поднимался из снежного сугроба, подскочил к нему, как голодный волк, и вонзил кинжал в незащищенное горло.
– Хррр… – только и смог выдавить зеленый пройдоха, никак не ожидавший от раненого старика подобной резвости, падая на землю и дергаясь в предсмертных конвульсиях. Вторым ударом светлый герцог Рене Тенор отсек гоблину голову.
Обессиленный лорд, без руки, опустился на землю. Изумрудный плащ был весь в крови и грязном талом снегу, золотой обруч герцог выбросил, чтобы не давил на виски, латы были изрублены, его родовой арбалет куда-то исчез, он уж и не помнил, когда именно. Кем-кем, а вот лордом старик Тенор себя сейчас не чувствовал. До тех пор пока он не услышал рык над головой, ему хотелось просто забыть обо всем, просто лечь в снег и надолго уснуть… без сновидений… хотя бы до следующего спокойного утра.
Синие крылья пронеслись прямо над старым герцогом, дракон опустился на его город где-то неподалеку.
* * *Лаграон приземлился посреди полуразрушенного Истара и сложил за спиной крылья.
– Залп! – в который уже раз скомандовал Глинервин.
Лучники тратили последние стрелы, не причиняя чудовищу никакого вреда. Непробиваемая заледеневшая чешуя была крепче любой брони, но герцогские егеря и охотники не прекращали своих попыток ранить зверя.
Дракон шагнул вперед, огромная лапа в пять обхватов наступила на какой-то сарайчик, сровняв его с землей, пасть широко открылась, явив людям частокол клыков, самый маленький из которых был с локоть размером.
– Ложись! – только и успел закричать Глинервин, падая в снег и прикрывая голову руками. Его примеру последовало несколько лучников, но остальных (почти два десятка) постигла ужасная участь. Вырвавшаяся из пасти дракона струя ледяного пламени навечно сковала бедняг, обратив их всех в неподвижные синие статуи.
Когда все стихло, Глинервин осторожно поднял голову и ужаснулся: прямо над ним нависло огромное, схожее по размеру с корпусом корабля драконье брюхо. Зверь не заметил выживших людей, над головой которых прошел, куда больше его занимали те, что бежали прочь. Крики! Ах, эти крики! Не было его слуху ничего приятнее женских и детских криков. Как же ему нравился их страх. Ему нравилось смотреть, как беспомощные людишки разбегаются в разные стороны, только бы поскорее убраться из его поля зрения.
Дракон шагнул вперед, дощатые настилы под огромными лапами трещали и ломались. Огромный хвост, увенчанный шипами, ходил из стороны в сторону, и каждый раз, когда он соприкасался с чьим-то домом, от жилища очередного херда или марла ничего не оставалось: бревенчатые стены разлетались на куски, крыши срывало наземь. Древний Лаграон уже наметил себе новую цель – большое двухэтажное здание с резьбой на стенах. Дракон догадался, что это и есть поместье вождя Икстааре.
Он медленно двигался, разрушая по дороге все дома, до которых только могли дотянуться его лапы и хвост. Множество серо-голубых статуй остались за его спиной, выжившие люди убегали прочь, даже не оборачиваясь. На земле Лаграон вряд ли смог бы их догнать, ничего: вот скоро он вновь поднимется в воздух, крылья раскроются, знаменуя конец им всем, он взмоет в небо, и тогда никому не скрыться, никому не покинуть Город Без Лета. После тысячелетнего сна он проснулся, его пробудили. И пусть он не успел восстановить свои силы после столь долгого забвения, все равно никто из этих жалких червяков не сможет ему противостоять. Он вновь, как и века назад, скует оковами страха весь Тэрион и север Срединных равнин. Имя его смертные будут повторять шепотом. Они станут молить вернувшегося повелителя о пощаде…
