Генри Каттнер - Ярость
Для наблюдателя он просто исчез, но для наблюдателя в гипер-пространстве он, напротив, явился явно из ниоткуда.
Но дело было в том, что в гипер-пространстве никаких наблюдателей не было.
Собственно, в гипере вообще ничего не было — он был, как определил однажды некий ученый, всего лишь веществом, и никто не знал, что это было за вещество.
Кое-какие качества гипера можно было обнаружить, но это ничего не давало. Он был белым и был, вероятно, какого-то вида энергией, ибо летел подобно невероятно мощному потоку, неся с собой корабль на такой скорости, которая в нормальном пространстве уничтожила бы корабль.
Теперь подхваченная гипер-течением "Ла Кукарача" мчалась в Большой Ночи на скорости, при которой время по достижению орбиты Плутона измерялось в секундах.
Но разглядеть Плутон было невозможно.
Приходилось работать вслепую, полагаясь на приборы. Если будет выбран неверный уровень, плохо придется тому, кто его выбрал.
Хильтон торопливо проверил показания.
Гипер С-75 ВГ. Верно. На различных измерительных уровнях гипера поток бежит в различных направлениях. При возвращении не придется изменять атомную структуру и мчаться на гипере М-75-1, который идет от реи к Земле и дальше.
— Вот так, — сказал Хильтон.
Он освободился от напряжения и протянул руку за сигаретой.
— Никаких тебе метеоритов, никаких головоломных проблем — плыви себе и плыви до реи. Потом выйдем из гипера и, возможно, разлетимся на куски.
Щелкнул коммуникатор. Кто-то сказал:
— Мистер Хильтон, есть неполадки.
— Вот как? О'кей, Уиггинз. В чем дело?
— Один из новеньких. Он был снаружи, делал ремонт.
— У него была куча времени для того, чтобы вернуться на корабль, — рявкнул Хильтон.
Он не был особенно уверен, что это так.
— Я вызвал гипер-станцию.
— Да, сэр, но этот паренек новичок. Похоже, что он раньше никогда не летал на гипер-кораблях. В общем, у него сломана нога, и он в больничном отсеке.
Хильтон немного подумал. Людей на "Ла Кукараче" не хватало. Не многие хорошие специалисты добровольно шли работать на этот музейный экспонат.
— Я спущусь, — сказал он.
Он кивнул Те'сс, потом прошел по мостику и заглянул по пути в капитанскую каюту. Капитан спал. Хильтону приходилось подтягиваться с помощью поручней, потому что ускорительного гравитатора для гипера не было. В больничном отсеке он нашел хирурга, выполняющего по совместительству обязанности повара. Тот заканчивал накладывать лубок на ногу больному, бледному, мокрому от пота юнцу, который временами принимался тихонько стонать.
— Что с ним? — спросил Хильтон.
Бруно, костоправ, сделал движение, лишь отдаленно напоминающее приветствие.
— Простой перелом. Я дам ему палку, и он сможет ходить. В гипере его использовать будет нельзя.
— Похоже, что так, — согласился Хильтон.
Он изучал пациента. Юноша открыл глаза и посмотрел на Хильтона.
— Меня завербовали обманом! — крикнул он. — Я подам на вас в суд, на все ваши деньги.
Первый офицер остался невозмутимым.
— Я не капитан, я помощник, — сказал он. — Я могу сказать вам прямо сейчас, что стоим мы немного. О дисциплине когда-нибудь слышали?
— Меня обманули.
— Знаю. Это — единственный способ, дающий нам возможность набирать на "Ла Кукарачу" столько людей, сколько полагается по списку. Я говорю о дисциплине. Мы здесь придаем ей не слишком большое значение, но все равно тебе лучше называть меня «мистер», когда поблизости есть люди. А теперь перестань кричать и успокойся. Дай ему успокоительное, Бруно.
— Нет! Я хочу послать сеймограмму.
— Это невозможно. Мы в гипере. Как вас зовут?
— Сексон. Лютер Сексон. Я — один из консультирующих инженеров Трансмита.
— Шайки, передающей материю? Что же вы делали у космических доков?
Сексон глотнул.
— Ну, я пошел с членами технической команды на осмотр новых установок. Мы как раз заканчивали венерианскую передаточную станцию. Потом я пошел выпить — и все! Несколько порций и…
— … и вы отправились не в то место, — сказал Хильтон.
Он забавлялся.
— Какой-то вербовщик задурил вам голову. Но, поскольку ваша подпись стоит на документе, ничего не поделаешь — если только вы не решите спрыгнуть с корабля. Вы можете послать сообщение с Фреи, но ему понадобится тысяча лет на то, чтобы достичь Венеры или Земли. Оставайтесь-ка лучше здесь, и вы сможете вернуться вместе с нами.
— В этой корзине? Да на ней же опасно. Она такая старая, что я дрожу каждый раз, когда делаю вдох.
— Ну, тогда не дышите, — отрезал Хильтон.
Да, конечно, "Ла Кукарача" старая рухлядь, но он летал на ней много лет. Хорошо говорить этому передатчику: передающие никогда не рисковали.
— Вы бывали когда-нибудь раньше на гипер-корабле?
— Конечно, — ответил Сексон. — Как пассажир. Нам ведь приходится достичь планеты прежде, чем мы сможем установить передающую станцию.
— Угу, — Хильтон изучал мрачное лицо на подушке. — Но сейчас вы не пассажир.
— У меня сломана нога.
— У вас есть инженерная степень? Поколебавшись, Сексон кивнул.
— Отлично. Будете помощником пилота. Для того чтобы выполнять эту работу, вам не придется много ходить. Пилот скажет вам, что делать. Сможете зарабатывать себе на хлеб подобным образом.
— И еще одно, — продолжал Хильтон, не обращая внимания на протесты Сексона. — Советую вам не говорить капитану, что вы состоите на службе у Передающих. Он повесит вас на переборке. Когда он заведется, с ним лучше не связываться. Верно я говорю, Бруно?
— Да, сэр! — усмехнулся хирург, который и сам недолюбливал Трансмит.
Хильтон вернулся в аппаратную и стал наблюдать за белыми видеоэкранами. Теперь все шло нормально, большая часть конечностей Те'сс бездействовала.
— У вас будет помощник, — сказал ему Хильтон. — Обучите его побыстрее. Только не говорите капитану, что он из Трансмита.
— Все пройдет, — сказал Те'сс. — Мы старая раса, мистер Хильтон. Земляне — младенцы по сравнению с селенитами. Гипер-корабли потеряли свое значение, и Трансмит тоже, конечно, потеряет свое значение, когда появится что-то новое.
— Мы не исчезнем! — Хильтон и сам был удивлен горячностью, с которой защищает философию капитана. — Ведь вы, селениты, не исчезли.
— Некоторые из нас остались — это так, — негромко проговорил Те'сс. — Не много. Великие Дни Селенитской Империи миновали давным-давно, но какое-то количество селенитов, подобных мне, осталось.
