Воин-паразит: Стать человеком (СИ) - Костяной Богдан
В конце-концов, многократно расспрашивая торговцев на стоянках и у проносящихся мимо авантюристов, пара выяснила местоположение деревни малышки, которую звали Мина.
— Мамочка-а!
— Мина-а! — рухнула на колени мать, что уже месяц не находила себе покоя. Запустив шершавые, натруженные руки в волосы дочери, она разрыдалась, прижимая комочек счастья к груди.
— Представляешь, злые дяди похитили меня в лесу, когда я ходила за лесникой, а тётя Рене пообещала, что я скоро вернусь домой! И я вернулась!
— Хвала Храдхиру ты цела, Мина! — произнесла бедная женщина. — Как мне вас отблагодарить, люди добрые?!
— Нам ничего не надо. Разве что, воды в колодце набрать, коли пустите, — ответил Эспен и повернулся к Рене. Бывший Магистр культа Темнобога, гроза всех адептов и похитительница мужским сердец и рассудка слёзно умоляла его дать ей немного свободы, чтобы сказать Мине пару важных слов. Эспен, несколько подумав, отстегнул Рене от себя.
— Мина, — произнесла девушка, завёрнутая в такой же чёрный плащ, как и её супруг, и присела на корточки. Малышка обернулась и вложила свою маленькую ручку в ладонь адепта. — В этом мире тебе ещё не раз встретятся люди, которые будут желать тебе зла. Никогда не теряй бдительности и запомни: никто и никогда не смеет отнять твою свободу. Даже со связанными руками и ногами — продолжай бороться до победного конца. Только так можно выжить в этом мире. Поняла, солнце?
— Поняла, тётенька! — и малышка Мина набросилась на бывшего Магистра, крепко обняв и чмокнув напоследок в щёчку. — Прощайте, дяденька Эспен! Прощай, тётя жаба! — девчушка помахала спрятавшейся между деревьев Глории, которую Лис оставил там, чтобы не пугать сельский люд.
* * *
Как настал второй год Осени, Эспен воздвиг двухэтажный сруб вблизи одного из крупнейших трактов. Лис Пустыни планировал основать здесь небольшую деревеньку, где всякий желающий мог найти тёплый плед и тарелку горячего супа. Благо, опыт у мечника имелся.
Глория с утра до вечера пропадала в лесу, совершенствуя навыки и укрепляя энергетическое тело. Туши медведя или крупного лося всегда хватало на неделю Эспену и Рене.
Внутри избы Лис Пустыни проложил дорожки из цепей, чтобы девушка могла свободно перемещаться между кухней и комнатами, занимаясь шитьём, готовкой и уборкой. Он ещё не придумал, каким образом та может искупить хотя бы сотую долю того, что натворила.
Сам Эспен занимался изгородью и рубил деревья, чтобы выстроить баню в которой можно будет греться зимой. Так и жили изо дня в день. Под вечер, когда Кустос садился, мечник шёл в дом, где Рене уже успевала накрыть на стол. Молча ели. Всё равно, даже если бы желание поговорить и было, вокруг их небольшого «шалаша» ничего нового не происходило. Кареты купцов лишь изредка останавливались у дома, спросить дорогу или попросить воды.
Эспен никогда не отказывал в помощи.
— Ау! — услышал он через открытое окно и, воткнув колун в пень, вошёл в дом.
Рене держалась за правую стопу, на которую уронила нож и тот прошёл ногу насквозь. Шипя от боли, девушка пыталась вытащить лезвие, но это приводило лишь к большим мукам и потере крови.
Тяжело вздохнув, Эспен достал из сундука бинт и мазь и присел около ног Рене. Девушка покраснела и отвернулась, всё также не произнеся ни слова. Она вообще почти перестала говорить с той самой битвы.
Используя собственную силу, Лис уменьшил боль и вытащил нож, бросив тот в миску с грязной посудой. Покрыв рану мазью, Эспен перебинтовал ногу Рене и застыл, сидя на корточках. Кожа бывшего Магистра была невероятно приятной на ощупь. Длинные, манящие пальцы и изящные изгибы бледных стоп занимали всё пространство в голове мечника. Он аккуратно провёл рукой вдоль лодыжки Рене и даже подумал о том, чтобы забраться под подол платья…
«Нет!» — дал себе мысленную оплеуху Эспен и подскочил.
— Иди отдыхать. Я приготовлю сам. Потом позову, — холодно произнёс мужчина.
— Хорошо… Спасибо, Эспен, — ответила Рене и ушла в горницу, придерживаясь стены, чтобы не опираться на больную ногу.
Лиса передёрнуло. Всё потому, что со времён их битвы на крыше Цитадели Рене никогда не произносила его имени вслух. Будто бы боялась…
* * *
Кровать в доме была одна и довольно широкая, но спал на ней Эспен один. Достать матрас пока не вышло, поэтому внутрь деревянного каркаса мечник поместил шкуры с принесённых Глорией медведей и барсов. Одушка и одеяло у него остались со времён его службы в лагере рейнджеров. Эспену повезло, что он всегда носил в пространственном коробе дополнительную подушку, иначе после всего пережитого, он был бы вынужден подстилать под голову бревно.
Рене спала на циновке на полу. Эспен пристёгивал её к себе на ночь, чтобы отрезать любую возможность для побега. В конце-концов, навыки у бывшего Магистра остались на прежнем уровне, могла и отворить замок при помощи изогнутой вилки или ножа. Тот факт, что никаких предпосылок к побегу девушка не выказывала на протяжении целого года, Эспена смущал ещё больше.
«Неужто исправилась? Да нет, конечно! Просто выжидает удобного момента для побега! Нужно следить за инструментами, ни то ещё свистнет пилу и перепилит цепи. Может убить её всё-таки… Нет, нельзя. Убивать слабых мог тот — другой Эспен…» — думал целыми днями Лис Пустыни.
Два месяца спустя пришли первые заморозки. Эспен всё собирался запастись паклей, чтобы обклеить окна и дверь, но, как назло, ни один торговец не вёз нужный материал. Поэтому по ночам в доме стало прохладно из-за сквозняка, тянущегося с порога.
В один из дней, мечник заметил, что у Рене появился насморк и кашель. Ночью девушка постоянно дёргала его за руку, ворочаясь в попытках согреться. Но даже три медвежьих шкуры не спасали её ледяного пола. В конце-концов, Эспен не выдержал и произнёс:
— Будет с тебя! Залезай в кровать! Задолбала уже, спать не даёшь…
Рене молча забралась в кровать и отвернулась от Лиса, от чего рука мужчины вновь была заброшена назад, что не давало уснуть. Дёрнув на себя, он заставил Рене повернуться лицом и, как ни в чём не бывало, закрыл глаза, стараясь думать о завтрашнем рабочем дне.
— Апчхи! — стоило сонной неге заключить Эспена в объятия, как Рене тут же их разорвала.
— Да чёрт бы тебя побрал! — выругался мечник и встал с крови, уведя девушку на кухню. Вскипятив воду при помощи заклинания «искры», Эспен приготовил горячий отвар по воспоминаниям того, как это делал Гарольд и заставил Рене выпить всё до дна, несмотря на горький вкус.
— А теперь спать! И только попробуй ещё что-нибудь учинить! Закопаю на заднем дворе! — укрывшись шкурами, Эспен прижал горячее тело Рене к себе, чтобы та не мёрзла и в третий раз за ночь попытался уснуть.
Но сон никак не приходил. Ни то из-за тепла тела девушки, ни то из-за её пряного запаха. Смирившись с бессонницей, Эспен открыл глаза и уставился в потолок, но странное чувство заставило скосить взгляд налево.
Изумрудные зрачки Рене пронзали его чело. Лис нахмурил брови, давая понять, что его это раздражает, но девушка, кажись, с ещё большим усердием стала разглядывать мечника.
Неожиданно для себя Эспен обнаружил, что её рука забралась ему под рубашку, а уже через секунду, он и сам поглаживал её грудь через ночнушку. Градина пота скатилась со лба бывшего Магистра, но так и не достигла простыни, ведь Эспен поймал её губами.
Девушка забросила на него свою ногу, а Лис Пустыни лишь помог ей, взявшись за упругую задницу и подтянув поближе к паху. Эспен потёрся носом о нос девушки и зацепился зубами за нижнюю губу Рене. Та закрыла глаза и приоткрыла рот, впуская внутрь язык мечника.
Мужчина медленно перевернулся на живот, оказавшись сверху и плавными движениями завёл руки Рене за голову, сжав её пальцы. Правая рука скользнула вниз и аккуратно расстегнула пуговицы. Он бы мог и сорвать ночнушку, но… Рене ведь так старалась сшить её из тех запасов ткани, что у них были.
