Анфиса Кохинор - Тени Аразры
- Майкл! - безмятежную тишину Цайрана разорвал пронзительный женский вопль, и на грудь Графу шлёпнулась Всемила.
Майкл крякнул от неожиданности и покрутил пальцем у виска:
- С ума сошла? Не можешь перемещаться осторожнее?
Всемила обвила его шею руками и заискивающе улыбнулась:
- Я пришла к тебе.
- Молодец, - похвалил её Граф и погладил по щеке: - Соскучилась?
- Очень! - закивала драгна, ластясь к любовнику. - А ты скучал по мне?
- Конечно! - Майкл лизнул восторженные эмоции Всемилы и с сожалением выскользнул из её сознания - он был сыт под завязку.
Граф снял с себя драгну, усадил её на асфальт и сел рядом. Если б не эмоции друга, он потащил бы Всемилу в постель, но и в этом отношении полукровка был удовлетворён. И Майкл решил вступить в светскую беседу. Почесав затылок, он задумчиво посмотрел на Милу и поинтересовался:
- Как дела в Румере?
Всемила разочарованно вздохнула. Она надеялась затащить Майкла в постель, а уж потом выложить ему плохие новости. Но Майкл, как обычно, нарушил её сценарий. Драгна нервно пригладила волнистые рыжие локоны и, вертя на пальце массивный бриллиантовый перстень, заговорила:
- Квентин…
- Стоп! - перебил её Майкл и поспешно выстроил щит, отгораживаясь от друга. Он хотел, чтобы счастье Энтони продлилось подольше. - Продолжай!
Всемила ничего не поняла, но послушно продолжила:
- …тяжело болен. Изборские целители не могут определить, что за болезнь свалила отца-настоятеля. Мартин…
Майкла тряхнуло, и они с Всемилой оказались в обеденном зале Т`арена. Поднявшись с пола, Граф исподлобья посмотрел на Шарну:
- Не могла просто позвать, да?
Шарна не обратила внимания на выпад Тени. Она требовательно взглянула на Всемилу:
- Рассказывай!
Мила придвинулась к Майклу и вцепилась в рукав его серого плаща:
- Мартин отправил меня в Цайран за Энтони. Отец-настоятель всё время зовёт сына. Наверное, хочет попрощаться перед смертью.
- Заткнись! - прошипела Шарна, задрожав от гнева.
Всемила ойкнула и нырнула подмышку Тени. Майкл по-хозяйски обнял её и хмуро посмотрел на Шарну:
- Не ори на неё! Пусть рассказывает! - Он выудил Милу из подмышки и ласково погладил по голове: - Не бойся, детка, я не дам тебя в обиду.
Всемила просияла и торопливо заговорила:
- Как только вы ушли, с Аразрой стали происходить странные вещи. Дворец начал меняться сам по себе, а наши родичи вдруг освободили Озарину и провозгласили её королевой драгов.
Т`инкри побледнел и закусил губу, а Крев удивлённо поднял брови:
- Моя сестра самая не подходящая кандидатура на роль лидера. Рину никогда не интересовала власть. Она была погружена в биологию и медицину. Её интересовало строение живых существ, а не власть над ними.
Всемила согласно кивнула и продолжила:
- Квентин сказал то же самое. Он первым предположил, что на родичей действует магия Аразры. И оказался прав. Уже к вечеру того дня, когда ушёл Энтони, аразрский дворец превратился в огромную жёлто-бурую башню. Ночью Квентин слёг, а Озарина собрала всех вешей, даже учеников, и приказала им осадить Избор. А утром к вешам присоединилась армия Леонаса.
Майкл грязно выругался в адрес отца и удостоился осуждающего взгляда всех присутствующих.
- А что? - набычился Граф. - Леонас мне никто! Что хочу, то и говорю! Вернусь в Румер, задушу собственными руками! Сидел бы на своём шатком троне и не рыпался!
- Он не сам, - тихо сказала Всемила. - Аразра подняла против Избора весь Румер.
- А другие монастыри? - спросил Крев.
- Монахи не могут покинуть свои обители. Власть Аразры распространилась на весь Мир. Все румерцы, от мала до велика, идут на Избор. И стоит монаху выйти за стены монастыря, он тут же оказывается во власти Аразры и перемещается к стенам Избора.
Мила замолчала, и в обеденном зале воцарилась гнетущая тишина. До боли сжав кулаки, Шарна смотрела перед собой: весть о болезни Квентина выбила её из колеи. Она знала, что отец-настоятель смертен, но властность и монументальность его личности создавали ощущение вечности и незыблемости. Крев и Т`инкри, глядя в глаза друг другу, размышляли о зыбком будущем Эли, Риты и о горькой судьбе Озарины. Т`арен и Маргарита скорбели о скорой разлуке. А Майкл думал об Энтони. И чем больше он думал о друге, тем меньше ему хотелось возвращаться в родной Мир. Тень обладал малой толикой мощи Аразры, и мысль об истинной силе живого артефакта ужасала его. Он был уверен, что, едва узнав о румерском бедствии, Энтони бросится в смертельный бой. А сражение с Аразрой представлялось Майклу битвой муравья с горой - бессмысленно и скоротечной. А ещё он знал, что встанет плечом к плечу с Тони и погибнет вместе с ним. И никакое бессмертие не спасёт его от разрушительной мощи взбесившегося артефакта. Майкл гладил Всемилу по голове и хмуро смотрел на Шарну, мысленно обвиняя её в гибели себя и Тони.
Граф думал так громко, что Крев не сдержался:
- Не злись, Майкл! Вам нельзя идти в Румер. Аразра только и ждёт, когда её Тени вернуться в родные пенаты. Она мгновенно подчинит вас и бросит на Избор! И вот тогда монастырь точно не выстоит.
- Квентин ждёт Энтони, - громко сказала Всемила. - Он создал проход между Избором и Киантой. Аразра не достанет Теней и всех, кто пойдёт с ними.
Т`арен вздрогнул и строго посмотрел на Маргариту:
- Ты никуда не пойдёшь!
- Однозначно! - поддержал его Крев. - Ни Рите, ни Эле нечего делать в Румере. А, по большому счёту, нам всем не стоит туда соваться. Румеру конец!
Шарна тряхнула каштановой гривой и гневно взглянула на драга:
- Возвращайся на Землю! Забирай всех, кого хочешь, и беги, хоть сейчас! Я пойду в Избор! Позови Энтони, Майкл!
- Как же тебе не терпится его убить, - сквозь зубы процедил Граф и убрал щит.
Энтони появился через минуту. Он обнимал за плечи Эльвиру, которая едва держалась на ногах и бессмысленно хлопала глазами, не сознавая, что происходит. Усадив Элю на стул, Святоша встал рядом с Графом и посмотрел на Шарну:
- Мы с Майклом пойдём одни!
Шарна покачала головой и исчезла.
- Дура! - рявкнул Крев.
Энтони скользнул презрительным взглядом по разъярённому лицу драга, и Тени пропали. Крев повернулся было к Т`инкри, но строна уже не было рядом.
- Ещё один идиот, - буркнул драг, и тут из обеденного зала исчезли Всемила и Эльвира.
Маргарита бросила прощальный взгляд на Т`арена и тоже растворилась в воздухе. Первый жрец Цайрана вскочил, и лучик света погас под потолком. Крев мысленно выругался и тоже ринулся в Избор.
В камине, искусно выложенном из радужных камней, ярко пылали дрова. Плотные тёмно-зелёные шторы были наглухо сдвинуты, словно отгораживая комнату от остального мира. На обитых деревянными панелями стенах тускло горели магические лампы со светло-зелёными абажурами. В изголовье массивной деревянной кровати на высоком столике стояла широкая керамическая ваза с нежными голубыми цветами. На кровати, вытянувшись, как покойник, лежал отец-настоятель Избора. Его лицо было пепельно-серым, светло-русые волосы слиплись от пота, а посиневшие веки - плотно сжаты. Лишь редкие слабые вздохи говорили о том, что Квентин жив.
