Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей
- Я... - начал было Виктор, однако Марсо мягко остановила его:
- Пожалуйста, не беспокойтесь, я справлюсь сама. Итак, - её ледяной взгляд впился в моё лицо, а голос мгновенно стал жёстче, - я задала Вам вопросы. Почему Вы молчите?
Эта стерва думала, что я буду молча сгорать от стыда. Вот тут она дала маху, потому что я разозлилась и, поставила чашку на блюдце чуть более резко, чем надо, ответила:
- У Вас дурная привычка отчитывать людей при посторонних? - сама поражаюсь холоду своего голоса. - Вас не учили, что это крайне невежливо? Поражаюсь тогда, что Вы моя гувернантка. Запомните, мисс Марсо, что за столом говорить на поднятые Вами темы не принято. Вы подаёте мне дурной пример. Кроме того, я хочу спокойно позавтракать. Если у Вас есть какие-либо ко мне претензии, у меня до занятий есть ещё час свободного времени, который я с удовольствием посвящу Вам.
По мере того, как я говорила, лицо Эжени вытягивалось. Вот уже задрожали от гнева её тонкие ноздри... Ух, кажется, Новоорлеанской драконихе прищемили хвост! Сейчас будет плеваться огнём! Огнетушитель мне, огнетушитель!
- И ещё одно, - спохватилась я в последний момент, когда Марсо уже открыла тщательно напомаженный рот. - Отныне я сама выбираю себе одежду из гардероба. То платье, которое Вы выбрали... Не знаю, на какой барахолке оно было куплено, но едва я попыталась его одеть, как оно расползлось по шву.
Дэви и Миша с любопытством переглянулись - всё происходящее явно их забавляло. Мадлен тоже молчала, и, как это ни странно, отнюдь не потому, что обстановка угнетала её. Скорее ей было просто любопытно и... не знаю даже.
- Вы не имеете права отчитывать старших!!! - гневно выпалила Марсо, и в её голосе обозначился французский акцент. Таки я её хорошо разозлила.
- Ну да, конечно, - я швырнула недоеденную булочку на блюдце и поднялась из-за стола, - старость надо уважать.
Виктор подавился кофе.
- Лэй! - строго одёрнула меня Мадлен, однако я уже вышла из столовой.
30.- Я знал, что найду тебя здесь, - белоголовый Наблюдатель сел рядом со мной на лавку. Я окинула его хмурым взглядом и опять уставилась на свои босоножки.
Мы сидели там же, где и накануне вечером, потому что это было единственное в саду место с лавочками, которое я знала. Фонтан не переставал шуметь, выплёскивая наружу кристально-чистую воду. Водные лилии плавали на поверхности бассейна и искрились от мелких брызг, а вокруг всё так цвёл жасмин, но сегодня от его нежного аромата тошнило. Одна ему благодарность: он надёжно скрывал фонтан и лавочки от посторонних глаз. Даже стоя на ведущей сюда аллейке ничего нельзя было увидеть, если не подойти совсем близко.
Раскидистые ясени шелестели на июньском ветру. Утро было тёплое, полдень обещал быть жарким. Стрижи давно уже смолкли, поэтому в саду царила сонная тишина.
Господи, если б я знала, что завтрак будет таким кошмарным, я бы вообще на него не спускалась!
Настроение у меня было подавленное, и я даже не могла объяснить, почему. Возможно из-за того, что здесь я была по-прежнему чужая. Ладно ещё сад, но особняк!.. На меня все слуги смотрели, как на чужую, даже Томас, хоть и пытался быть вежливым, всё равно воспринимал меня как... гостью.
- Чего ты дуешься? - спросил Виктор. - Я думал, тебе всё будет ни по чём.
- Такое впечатление, - произнесла я, - будто меня не удочерили, а я сама напросилась в этот дом, и мне теперь здесь не рады. Она обращается со мной как с провинившейся служанкой! Хотя я, по идее, наследница Даладье! Тоже хозяйка в этом доме!
- Да, Марсо редкая стервь, - согласился белоголовый мужчина.
- Она к тебе очень неровно дышит, - невесело заметила я и передразнила французский акцент Эжени. - "Уве'гяю Вас, во Фле'г-де-л'О'гне делают великолепное ва'генье"!
- Спасу от неё нет, - кивнул Виктор. - В доме она всего-ничего времени, а у меня от неё уже зубы ноют. Но ты будь с ней помягче.
- Да я вообще скажу Алексу Дэ, чтобы он нашёл мне другую няньку! - раздражённо фыркнула я. - Хоть Мэрри Попинс, хоть Фрэкен Бок!
- Вот это вряд ли, - покачал головой Наблюдатель. - Я тебе скажу сейчас пару вещей, но мы будем делать вид, что я тебе ничего не говорил, хорошо?
Я впервые сегодня за всё проведённое здесь, у фонтана, время, подняла голову и удивлённо посмотрела на него:
- Хорошо, но что такого страшного ты хочешь сказать?
- Как ты думаешь, Эжени - хорошая гувернантка? - посмотрел мне в глаза Виктор. Я отрицательно покачала головой.
- Правильно думаешь, - белоголовый мужчина понизил голос, - она всего-навсего любовница Александра Даладье. В последнее время у него нет свободного времени, поэтому он решил поместить её в свой дом. В этом плане ты для него - счастливый случай.
Меня его слова почему-то абсолютно не удивили и не возмутили. Просто стало понятным то, почему Марсо не получила вчера за меня выговор во время ужина, хотя, если подумать, именно она должна была предупредить меня, как обращаться с лягушками. Француженка хренова. Шлюха.
- Но тогда почему она к тебе клинья подбивает? - посмотрела я на Наблюдателя. - Она не боится, что Даладье узнает об этом? И как же Мадлен?
- Не думаю, что она боится Александра, - ухмыльнулся Виктор. - Это скорее я потеряю работу, если он узнает о "левой" страсти Марсо. Что касается Мадлен, то она всё знает или, по-крайней мере, догадывается. Она не так глупа и наивна, как ты думаешь, хотя храбрости у неё, разумеется, куда меньше. Мужа она не любит совершенно, поэтому, пока всё держится в рамках приличия, она ничего делать не станет. Ей всё происходящее даже как-то на руку, потому что свои неизменны злость и раздражение Даладье срывает на любовнице.
- А слуги? Они ведь всё всегда знают.
- Они так же знают, что и Даладье об этом осведомлён. Между собой они, конечно, сплетничают, но едва ли кто посмеет хоть слово сказать кому чужому. Александра в этом доме все не любят и боятся.
- Даже ты?
- Нет. Мы, Наблюдатели, вне Законов общества. У нас свой суд и свои наказания, поэтому вряд ли все связи Даладье в юридической сфере ему помогут.
- Ты сказал, что я - счастливый случай для Александра. А не мог он меня специально удочерить, чтоб нашлось место для Марсо?
- Нет, - коротко ответил Виктор, рассматривая фонтан. Мне показалось, что он знает куда больше.
- Почему? - допытывалась я. - И почему именно я? Мне скоро шестнадцать, я в этом году должна поступать в университет... Я почти взрослая!
- Кейни, Кейни! - вздохнул Наблюдатель. - Даладье запретили мне об этом говорить. И я ничего тебе не скажу.
- Но почему? - удивилась я. - И... ты сегодня без формы?
Собственно, я только сейчас поняла, что белоголовый мужчина одет в чёрную рубашку с закатанными до локтя рукавами, чёрные же брюки и чёрные туфли. Чёрный - не самый лучший цвет для жаркого июньского дня, и об этом свидетельствовали три расстёгнутых пуговицы на шёлковой рубашке.
