Ула Сенкович - И придет новый день
— Хочешь сделать выбор сама? Я не буду возражать.
— Ты согласен отпустить меня? — мне стало обидно, что он готов вот так запросто со мной расстаться. Одно дело, если ты требуешь свободы, а тебе отказывают. И совсем другое дело, если на тебя смотрят безразлично и говорят: "Можешь идти".
Ответом мне было только пожатие плечами. Думай, что хочешь.
— И сколько же за меня предложили?
Вперед выступил один из орков, ходивших с Хондаром в Натолию:
— Две тысячи монет, Нэрин.
— Серебром?
— Золотом, — орк показал в ухмылке зубы.
— Ты ничего не перепутал? Это слишком большая сумма для выкупа.
— Я присутствовал при разговоре, — орк не на шутку рассердился. — Сначала за тебя предложили тысячу. Од-уруг отказался, но на следующий день нам предложили две тысячи. Я обещал поговорить с воинами.
— Если я правильно понимаю, это был сэр Айден Богарт. Только он умеет так тонко вести дела. Кто еще догадается ссорить начальника с подчиненными? Ведь вы же собрались обменять меня, даже если Хондар не согласится. Но он, смотрю, не особенно возражает. Я правильно понимаю, что происходит? — Хондар слегка дрогнул под моим взглядом, но только самую малость. Наверное, никогда не научусь понимать, что у него творится в голове.
— Ты хотела уйти, я готов отпустить тебя. Что теперь тебе не нравится?
— С чего ты взял, что можешь мной распоряжаться? На твоей земле нет рабов, я и так могу уйти, когда захочу. Тоже мне одолжение сделал.
Хондара перекосило, но я решила игнорировать его, пока не разберусь с остальными:
— Уйду, когда выполню свое обещание, не люблю бросать начатое дело на пол пути. А на вашем месте, я бы подумала, почему сэр Айден предложил за меня такую несусветную сумму денег. Да еще нарушил все приличия и стал договариваться с вами за спиной вашего начальника.
— Нэрин знает ответ? — орки если не обеспокоились, то некоторое сомнение все же просматривалось на их лицах.
— Потому что я стою намного больше, чем та сумма, которую за меня предложили. Могу доказать, — и я помахала у них перед носом распечатанным письмом, которое совершенно недавно прочитала. — А если бы вы умели читать, нашли бы ответ сами.
Все-таки я — глупая. Или мне нравится смотреть на взбешенных орков. Хондар решил наконец высказаться:
— Нэрин остается. Это не обсуждается. Я не спрашиваю вашего совета, просто говорю, что сделаю. Нэрин попросила меня о защите. Я готов выполнить ее просьбу. Ты согласна произнести слова клятвы? Тебе придется говорить их, не понимая смысла. Готова стать сестрой оркам?
— Конечно.
Не могу сказать, что такое развитие событий меня обеспокоило, все же было несколько неожиданным увидеть, как Хондар резко меняет свое поведение. Но лучше принести ему клятву верности, чем рисковать своей безопасностью рядом с его непредсказуемыми соплеменниками. Не станут же они торговать своей новоиспеченной сестрой по оружию, пусть хоть и навязанной им в родство?
Пришлось опуститься на одно колено (поверить не могу, что я это делаю!) и повторять за Хондором слова клятвы на древнем оркском, который здесь использовали для наложения заклятий. Потом мне довольно болезненно проткнули левое ухо почти на самом верху, и я увидела отблеск синего света. Хотелось бы еще знать, как это заклятие действует.
"Если я сейчас укушу кого-нибудь из моих новых побратимов, это будет расцениваться как нападение или пройдет как шутка?"
Хондар подавил улыбку, но комментировать мои мысли не стал. Молчаливые свидетели покинули скалистую площадку, пошли наверное заливать вином упущенное богатство и переваривать чудовищный факт, что человеческая женщина теперь для них сестра по оружию. Хондар не двинулся с места, поэтому я решила задержаться и прояснить немного сложившуюся ситуацию:
— Ты ведь не собирался меня отпускать? Почему передумал?
— Хотел освободиться от тебя.
— Ничего не понимаю. Ты действительно решил отказаться от своей мечты занять оркский трон? С самого детства только об этом грезишь, с чего вдруг такое охлаждение?
— Цена мне не нравится. Для чего мне власть, если я не могу получить то, что хочу? Разве ты останешься со мной, когда меня признают главой орков?
— Зачем мне это? Точнее, зачем это тебе? Хондар, у тебя впереди еще целая жизнь, в ней будет такое количество женщин, что твой вопрос меня удивляет. Я поклялась тебе в верности, ты слышишь мои мысли, что ты еще хочешь?
— Жаль, я не мог при свидетелях изменить слова клятвы. Всего три слова, и я был бы полностью доволен.
Я перебрала в голове возможные варианты, ничего не придумала и посчитала более безопасным перевести разговор на другую тему:
— Не хочешь спросить, что мне написали?
— Нет, я же знаю твои мысли. Тебе сообщили, в чем ценность камней из пустыни. Кто такой Айден? Его ведь интересуешь ты, а не твоя незаменимость. Я говорил с ним, он дал бы мне и большую сумму, понял, что не соглашусь и прекратил разговор. Почему он предложил за тебя выкуп?
Откровенничать не хотелось, но скрывать правду не имело смысла:
— Айден был моим женихом, наверное до сих пор считает себя ответственным за мою судьбу. Ведь если бы он не разорвал помолвку, я бы не оказалась рядом с тобой в пустыне.
— Ты согласилась стать его женой? — если Хондар и был удивлен, то хорошо скрывал свои эмоции.
— Да. Это сложно объяснить. Так получилось. — я старательно убрала из головы все мысли, чтобы даже тень о Лимберте не проскочила в моих воспоминаниях.
— Почему он отказался?
— Не знаю. Сказал, что не готов пойти ради меня на такую жертву. Можешь даже не спрашивать, о чем шла речь. Понятия не имею. Я только рассказала ему свой сон, о женщине из странного светящегося мира, и он решил со мной расстаться.
— Ты разговариваешь с этой женщиной? — Хондар, похоже, не очень удивился.
— Нет, только воспринимаю то, что она мне говорит, но не словами. Это как музыка, которую не только слышишь, но еще и видишь. Я просто ее понимаю. В том мире очень красиво и удивительно светло. Ты знаешь, кто она?
Хондар молчал. Довольно долго. И смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Когда заговорил, голос был совершенно спокоен:
— Вот значит в чем дело. Что она говорит обо мне?
— Ничего. Но она не возражала, когда я решила тебе помочь. Акведук — это была ее идея, кстати. Ты все-таки ее знаешь?
— Нет. Я не разбираюсь в женских снах. Если тебе понадобится ответ, расспроси мою мать, когда ее встретишь. Может быть она тебе расскажет.
Хондар смотрел теперь на линию гор, с непонятной усмешкой на лице, правда, глаза при этом не улыбались:
