Светлана Зорина - Наследница Ингамарны
Сотворение мира… Она увидела немного. Совсем чуть-чуть, но мало кому довелось увидеть хотя бы это. Закончился хаос форм, земные твари обрели привычный глазу облик. На зеркальной глади возникали древние горорда. Кое-что показалось Гинте знакомым. В ней опять проснулась память Диннувира. Иногда она просила Айдангу задержать видение, чтобы получше рассмотреть какую-нибудь надпись на стене, башне или арке ворот. Инкарна делала всё, что могла. Она уже изрядно устала. По её бледному лицу струился пот. Кама давала в основном масштабные картины, и многие детали просто ускользали. Айданга невероятным усилием воли заставляла её приблизить какую-либо фигуру, лицо или надпись.
Гинте очень понравилась одна странная местность. Озёра и замки. В воде отражались облака. Изящные светлые строения как будто плыли — не то по воде, не то по небу. А огромный белый замок возносился вверх, словно взмахнувшая крыльями птица. Замок приблизился, и на мгновение Гинте почудилось, что она в нём. В одном из его внутренних двориков. Она увидела облицованный плитами бассейн, в середине которого красовалась статуя — мальчик верхом на водяном звере… Картина исчезла, и тут же вместо неё появилась другая. Тот же замок на озере… Вот только озеро было какое-то не такое. Почему оно красное? Гинта невольно вздрогнула, увидев, как кровавая волна вдребезги разбилась о белую стену. Потом мелькнуло чьё-то лицо. Узкое, трагически-прекрасное. В огромных глазах — отчаяние, ужас, боль. Бледные губы приоткрыты в смертельном стоне или крике… И Гинта услышала этот крик…
Она сидела на полу, Айданга пыталась влить ей в рот какое-то снадобье.
— Он звал, а я не пришла… — Гинту трясло, зубы звонко стучали о глиняный край чаши. — Он кричал…
— Это ты кричала. Кама — хранилище картин и образов, но не звуков.
— Но он тоже кричал.
— Это было давно. Успокойся, дитя.
— Я не успокоюсь, пока не найду его. И не спасу.
— Кого?
— Не знаю… Человек он или бог, но я должна найти его.
— Найти его нетрудно, — усмехнулась Айданга. — Разве чёрный тиумид не сказал тебе, что сейчас все дороги ведут в Эриндорн? Больше я ничего не могу тебе показать. Я устала, а богиня отвернулась… Я давно заметила: она очень неохотно открывает картины недавнего прошлого, а кое-что так просто прячет. И кое-кого.
— Потому что боится?
— Да. Но я ещё толком не объяснила, чего следует бояться нам. Ты успокоилась?
— Вполне. Я, кажется, понимаю. Каме уже удалось сделать тонкие тела для некоторых малых форм, и следующая её попытка может оказаться ещё более успешной. Кстати… А почему настоящие санты, сурсы и варканы исчезли совсем?
— Видишь ли, нао состоит из трёх элементов. Это аллюгин, отражённый луной свет плотного огня и божественное анх, вернее, его частица. То небольшое количество древнего аллюгина, которое необходимо для создания тонких тел, находится в наоме. Оно рассеяно в пространстве, окружающем Эрсу. В нём есть образцы всего, что живёт, растёт и может ещё родиться и вырасти на Эрсе. Всё сущее или проявлено в материи, или находится как бы в запасе. И то, и другое существует в определённом количестве. У Нумарга всё рассчитано. Сколько есть образцов, столько и может появиться живых существ. Санта соединяет эти образцы с тонким огнём, и получается нао. Только соединившись с тонким огнём, образ принимает окончательный вид. Кама, воспользовавшись отсутствием Санты, которая была окружена облаком марр, завладела кое-какими образцами. И наделала своих тонких тел. Их состав — тоже аллюгин и свет молодого, древнего, Эйрина, отражённый Камой. Всё, что забрала Кама, уже не реализуется в живой материи. Только в камне. В следующий раз она может похитить и другие образцы, но это ещё не самое страшное. Кама с каждым разом всё дольше и дольше ходит по границе двух миров. Она всё ближе и ближе к тому, древнему, миру. Она хочет попасть туда. Однажды она обмолвилась. Я случайно проникла в её тайный мысли и увидела такое…
Айданга закрыла глаза.
— Что? Что ты увидела?
— Это было лишь беглое, смутное видение… Больше я ничего не смогла из неё вытянуть.
— И что же будет, если она попадёт в то время? А в какое время? Это начало творения?
— Да. Каменное царство почти завершено. У людей и прочих тварей уже есть нафф и плохо оформленные плотные тела — они не имеют чётких очертаний, потому что у них нет тонких тел. Ведь Санта ещё не покинула материнское лоно и не создала наому. А молодой Эйрин полон сил и творческой энергии. Как раз то, что нужно Каме. Ангама из аллюгина и марр приближается к юному солнцу, создаёт как бы свою «наому», а из неё — тонкие тела… Но не для существ из плоти и крови, а для каменного царства. Нафф, как известно, больше тяготеет к тонкому телу, чем к плотному, и если Кама попадёт в то время, созданные эйрами души достанутся каменным существам, а не тем, чьи тела были сделаны гинтами и линнами. Нафф в камне засыпает, но если у изваяния есть тонкое тело, она не заснёт. Итак, образы, что хранятся в аллюгине Камы, воплощаются в камне, и Эрсу заполняют живые статуи. Вечные, неуязвимые. Возможно, они будут изменять форму. Ведь марр, которого в Каме предостаточно, обладает разрушительной силой. Идёт постоянная борьба созидательной силы аллюгина и разрушительной силы марр. Так что время от времени жёсткие структуры будут взрываться и менять очертания.
— Но ведь тогда…
Гинта не договорила. Озеро было спокойно, но девочке казалось, что хаос, недавно отражавшийся на его поверхности, уже обрёл реальность и плотным кольцом сжимается вокруг маленькой пещеры. Сейчас раздастся оглушительный гром, гора расколется, и сквозь трещину в стене они увидят совсем другой мир… А может, они и не успеют ничего увидеть. Так даже лучше.
— Настоящее и будущее зависят от прошлого, — помолчав, сказала Айданга. — И если прошлое изменится…
— Она не должна туда попасть, — прошептала Гинта. — Надо что-то сделать. Айданга, ты говоришь, она боится…
— Она боится белой звезды. Это единственное, что я сумела понять. И ещё я знаю одно пророчество. Очень древнее. Камаиты передают его своим ученикам. «Этот мир может спасти та, что погибла в далёком прошлом. И тёмный бог примет бледную богиню в свои объятия».
— Очень туманно.
— Да, но больше я ничего не могу узнать. Богиня не желает говорить об этом. Со мной.
— Ты хочешь сказать, что кто-то может узнать больше тебя?
— Моя сила не так уж и велика. Я могу только просить богиню, а история знает служителей Камы, способных заглядывать ей в душу, читать её мысли. И даже внушать ей.
— Сейчас таких нет, — покачала головой Гинта. — Ведь ты лучшая из всех камаитов Сантары.
