Терри Брукс - Меч Шаннара
Судья были поражены услышанным и молчали. Затем Панамон продолжил перевод:
— Наш друг говорит, почему он вернулся. Войска Броны может победить только Меч Шаннара, а овладеть им может только потомок короля Эльфов, только ему подвластно это легендарное оружие.
Панамон замолчал и повернулся к гигантскому троллю. В тот же момент Кельтцет обратил свой взор на Ши, всем своим видом показывая, кто является героем его рассказа. Этот поворот событий поразил жителя Долины. Потрясенный, он не мог вымолвить ни слова, а Панамон молчал, ожидая, что еще скажет тролль. Через минуту гигант продолжил свою безмолвную речь, а Панамон — свой перевод.
— Этот молодой человек может проникнуть в Королевство Черепов, и только он, Ши, может овладеть Мечом Шаннара. Только он может победить лорда Уорлока.
Глава 31
Паланс Бакханнах умер на рассвете. Смерть подкралась к нему тихо, почти незаметно, когда первые золотистые лучи солнца появились на горизонте. Паланс умер, не приходя в сознание. Когда об его смерти сообщили Балинору, тот вздрогнул и низко опустил голову. Рядом с Балинором были его друзья, но, когда Гендель дал знак, они оставили его одного и собрались все вместе в небольшом зале. Они хорошо понимали, что Балинор теперь стал последней надеждой рода Бакханнах. Если он умрет в предстоящем сражении, его род исчезнет с лица земли. И что будет с народом Каллахорна?
По странному совпадению почти в тот же час на рассвете войска Северной Армии двинулись в сторону Тирсиса. Несметные полчища лорда Уорлока огромными стройными колоннами шли прямо к сердцу Каллахорна. Около внешней стены города они остановились и какое-то время стояли молча. Затем раздался громкий бой барабанов, и солдаты Северной Армии начали маршировать на месте под оглушительный рев горнов и ритмичный бой барабанов. Все это лишь усиливало тягостное и устрашающее впечатление мощи военной силы лорда Уорлока. Тяжелые сапоги тысяч и тысяч троллей стучали по мостовой, ревели горны, били барабаны, сам воздух был наэлектризован. Казалось, что наливались гроздья гнева, чтобы разразиться бурей, стихийной и беспощадной.
В следующую минуту барабаны смолкли, наступило короткое молчание, и затем солдаты Северной Армии с дикими криками бросились на стоящий перед внешней стеной дивизион Пограничного Легиона. Посланники лорда Уорлока вступили в бой с таким остервенением и злобой, что жителям Тирсиса показалось, будто мрачный всеуничтожающий дух самого лорда Уорлока вселился в каждого озверелого солдата. Звенели, вонзались в тело и отлетали в сторону мечи и кинжалы, с пронзительным свистом пролетали тысячи стрел, то и дело возникали рукопашные схватки — всюду лилась кровь, раздавались крики и стоны, падали замертво тела. Страшная кровавая бойня уже перемолола в своих жерновах многие жизни.
Балинор стоял за закрытыми воротами внешней стены и хмуро смотрел на звериный натиск войск Северной Армии. Спокойным и ровным голосом он отдавал приказы. Балинор стал сознавать, что подобная мощь и свирепая ненависть солдат могут совершить невозможное: оборонные рубежи и укрепления перед внешней стеной города были в опасности. Предвидя такое положение, Балинор еще несколько дней назад велел выкопать огромные канавы, колодцы и ямы, достаточно глубокие для того, чтобы в них провалились сотни и сотни захватчиков. На дне их были расположены пружины и механизмы, которые цепко и почти намертво схватывали конечности попавшего в них человека. Сверху все это было замаскировано листвой и огромными бумажными покрытиями с зеленой травой, имитирующими настоящую почву. Вскоре первые разъяренные ряды приблизились к прикрытым зеленью канавам и колодцам. С остервенением размахивая обагренным в крови оружием, тысячи солдат, ничего не видя перед собой, кроме высокой каменной стены, со всего размаха падали в приготовленные ловушки, застревали там и издавали истошные вопли. В рядах северян началось смятение. Горы искалеченных тел теснились в открытых полумогилах, и не все понимали, что происходит в действительности. Солдат охватила паника, их истерическое воодушевление сменилось страхом перед неожиданным и непонятным препятствием. Озлобленные тролли и гномы налетали друг на друга, будучи в бешенстве от того, что не могли осмыслить ситуацию.
В это время сквозь отверстия в каменной стене с оглушительным свистом полетели тысячи острых стрел. Вонзаясь в тела, они долго дрожали или неподвижно застывали, ожидая немедленной смерти своей жертвы. Один за другим под градом стрел падали окровавленные тела гномов и троллей. Однако ситуация складывалась так, что защитники города вскоре могли потерпеть поражение.
И снова Балинор увидел шанс на спасение. Его военный гений не дремал. Открыв ворота, он ввел в бой еще несколько дивизионов Пограничного Легиона с изображением леопарда на груди, которые врезались в ряды наступающих врагов. Бой продолжался. Военачальники Северной Армии бросили в битву кавалерию, которая попыталась врубиться в выдвинутые полки Легиона, — но упорное их сопротивление привело к полному поражению всадников. Полки Гномов, хотя и полные желания победить, не смогли устоять перед отвагой легионеров и были отброшены от стен города. Построенные в три колонны воины Пограничного Легиона смогли дезорганизовать наступающих и смешать их боевые порядки. Хорошо организованное наступление захлебнулось контратакой оборонявшихся. В этот момент Гендель дал знак Балинору, и из ворот города вышел еще один отряд, предназначенный для завершения разгрома вражеских войск. Кроме того, из ворот выкатилась железная платформа с шипами, которая понеслась на врагов, сокрушая все на своем пути. Жуткие крики раненых усиливали общую сумятицу. В эту критическую минуту Гендель повторил замысел Балинора, выпустив еще одну платформу, которая привела в окончательное смятение наступающих. Нападение было настолько стремительным, что враги впали в полное замешательство. Учитывая сложившуюся ситуацию, Балинор дал команду войскам левого и правого флангов усилить наступление. Кроме того, он отдал приказ еще одному отряду Пограничного Легиона выйти из городских ворот и принять участие в битве. Эти свежие войска ринулись, как орлы, на ослабленные полки северян. Сопротивление врагов было сломлено, и натиск южан предопределил их победу. К тому же конница под командованием Актона пришла на помощь, ударив слева по совершенно не ожидающим этого гномам. Пехоту поддерживал полк под командованием Мессалина. Свежие войска переломили ход сражения. Отчаянные крики гибнущих бойцов, звон оружия, ржание коней, гибнущих от рук людей, — все безумие этой битвы сделало этот день самым страшным днем в памяти участвовавших в битве воинов.
