Александра Лисина - Время перемен. Лабиринт Безумия
— Да, конечно, — наконец, пришел в себя Таррэн. — Значит, он поэтому вчера был белым? Репетировал сегодняшнее выступление? Но Траш… девочка моя, как же ты решилась?!
— Просто она очень соскучилась, — охотно пояснила Белка. — Потому и рванула следом за нами, а показалась на глаза уже в Интарисе, когда было поздно возвращаться. Даже Каррашик не узнал, пока она не решилась открыться. Ой! А представляешь, какое сейчас лицо у Дядько, если он сообразил, куда она могла деться?!
Эльф невольно улыбнулся и с чувством обнял свою коварную женщину.
— Ты чудо. И Траш с Каррашиком тоже. Честное слово, я восхищен. У нас получится отличная стая! Пойдем, малыш, нам действительно больше нечего здесь делать.
Он развернулся и, не глядя на буквально помертвевшего от такой правды отца, уверенно направился к выходу. Просто отвернулся от него, как и двести лет назад, дерзко отказался от его милостей и снова ушел. Но на этот раз не один. И на этот раз за его уверенной решимостью стояло нечто совсем иное, чем простое упрямство. Теперь он был по-настоящему силен. Теперь он, наконец, мог наглядно доказать свою правоту. Теперь он сумел отстоять свое право на выбор и принимал Отречение добровольно. С гордостью. С полным пониманием и твердой уверенностью в том, что это гораздо лучше, чем принадлежность к старому, древнему, сильному, но по-настоящему проклятому Роду, у которого на самом деле не было будущего. И еще потому, что ему больше не о чем разговаривать, не о чем спорить. Ни с Владыкой, ни с кем бы то ни было. Дело сделано, Талларена не вернуть, как бы отцу этого ни хотелось, могущественные артефакты в безопасности… уж не от заветного ли тайника хитрая Гончая вернула ключик королю? Все возможно, но теперь это не имело никакого значения. Свой главный приз в этой жизни он уже получил: Белка рядом и счастлива этим, Траш с Каррашем тоже довольны, как никогда, Гончие охотно примут его к себе, Проклятый Лес станет им всем надежной защитой (даже от Перворожденных!), а прошлое… что ж, пусть останется на совести Темного Владыки, Хранителей Знаний и всех тех, кто до сих пор считал себя вправе повелевать чужими судьбами. А я свое прошлое уже отпустил и больше не хочу к нему возвращаться. Никогда.
Белка охотно позволила себя обнять и с готовностью прильнула, окатив любимого с головы до ног горячей волной нежности и обожания. А едва убедилась, что пораженные всем случившимся эльфы и не менее ошарашенные гномы остались далеко позади, поблизости нет лишних ушей и никто не узнает ее последней (но невероятно важной!) тайны, лукаво улыбнулась.
— Знаешь… не исключено, что скоро наша стая станет немного больше. На одного че… в смысле, малыша или даже на двух… м-м-м, я еще не решила точно. Но мне тут подумалось, что если у Траш родится мальчик, то он непременно должен найти себе пару… впрочем, и девочка тоже, а кто подойдет им лучше, чем кровная сестричка или братик? Вряд ли они будут против, тем более что всего через пять лет Карраш наберет полную силу, а у Траш как раз подойдет время для брачного сезона… как считаешь, на кого будут похожи их котята?
Эльф сильно вздрогнул.
— Что ты сказала? К-какие котята?! Кому?!! Я ведь тебе объяснил, что больше никогда…
Белка ласково улыбнулась и, стянув с левой руки перчатку, с укором сунула ему под самый нос, красноречиво показывая, в чем именно неразумный эльф был неправ. Достиг пика, говоришь? Никакого больше Огня? А вот это видел?!!
Таррэн снова сильно вздрогнул, похолодел, а потом покрылся липким потом уже весь, потому что Дракон на его родовом перстне… по-прежнему светился! И глаза его все еще были живыми, хотя давно должны были угаснуть, как всегда случалось после наступления второго совершеннолетия! Но они действительно горели внутренним светом — ярко, победно, торжествующе!! Действительно еще жили! А это значило…
— Белка!!
— До чего вы, мужчины, бываете ограниченными, — нежно улыбнулась она, дотянувшись губами до его похолодевшей щеки. — Неужели мне надо напоминать, на что способны руны Сродства в сочетании с рунами Влечения, Изменения, а еще — одной крохотной руной перевернутой Бесконечности, помноженной на имя изобразившего ее эльфа? Это ж каким извращенным умом надо обладать, чтобы додуматься?! Вот ты бы сообразил, как надо совместить кучу рун, чтобы все получилось? Нет? Я так и знала. А твой полоумный братец сумел и, надо признать, хотя бы в этом от него есть польза. Так что, мой хороший, скажи ему спасибо и будь уверен — рядом со мной ты НИКОГДА не достигнешь второго совершеннолетия. Ты рад?
— Но он же… не успел! — измученно простонал Таррэн, едва за голову не схватившись. — На тебе нет ничьего Имени!! Он НЕ ЗАКОНЧИЛ эту линию!!
— Ну и что? Дело ведь не в том, кто рисует узор, а в том, что именно он в себе несет. К тому же, имена у вас теперь начинаются одинаково…
— БЕЛКА!! Ты что…?!!
Она заметно смутилась и вдруг шаркнула ножкой.
— Ну, да. Я слегка поранилась, но разве это много, когда на кону стоит твое будущее? Разве могу я не пожертвовать парой капелек крови ради того, чтобы ты был по-настоящему счастлив? Конечно же, нет. Вот я и закончила эту линию. Сама. Еще вчера утром, пока ждала и гадала, правильно ли будет воспользоваться перстнем, чтобы тебя позвать. Как оказалось, правильно, потому что ты его прекрасно услышал и примчался с такой скоростью, что едва двери мне не снес. Кстати, хорошо, что у тебя теперь короткое имя — во-первых, я уже привыкла, а во-вторых, «Торриэль» бы там просто не поместилось. Больно длинно. Зато «Таррэн» прекрасно подошло. Все-таки у меня узкая лодыжка — как раз такая, как тебе нравится, а первые две буквы ОН все равно успел нацарапать. Поэтому, если чего не так… ты… это… ну, не удивляйся, что ли?
Таррэн смог только охнуть и замереть от диковатой мысли, после чего приглушенно застонал, подхватил эту удивительную женщину на руки (к неподдельному злорадству Валлина, лукавой усмешке Мирдаиса и искренней оторопи Элиара) и крепко, с чувством, совершенно бесстрашно поцеловал. Едва не потерял голову от осознания ее очередного, но такого восхитительного обмана, на который не смел даже надеяться. Сладко зажмурился, слыша отголоски ее законной гордости за свое неоспоримое превосходство. А потом увидел в голубых глазах отражение собственного счастья и лишь тогда неожиданно понял, что время перемен действительно наступило.
Хотя бы для них двоих.
Тверь, 2009 г
