Алек Экзалтер - Коромысло Дьявола
Взятые им на себя обязательства Филипп Ирнеев воспринял как очередную акцию. Тем более, что касается подготовки и арматорского обеспечения, так оно и произошло.
Находясь в нужном месте в точно рассчитанное время на побережье Флориды, расстрелять океанский катер с грузом кокаина и утопить преследовавшее контрабандистов судно береговой охраны, рыцарю Филиппу не составило большого труда.
"Делов-то! Упразднить и сократить!"
Без какой-либо щепетильности и гуманерии посудину наркодельцов он расчетливо разнес в прах и дребезги со всей командой.
"Лес рубят — щепки летят и отщепенцы".
Тогда как, согласно плану операции, поврежденный близким взрывом корабль береговой охраны какое-то время оставался на плаву. Достаточное, чтобы подать сигнал SOS, и всему личному составу покинуть тонущее судно.
Ни береговой охране, ни кому-либо иному, что было самым наиважнейшим моментом в операции теургического прикрытия, не могло прийти в голову заподозрить нечто противоестественное и необычное. И подавно не выявить какую-нибудь обстоятельную ситуативную причастность близорукого толстячка, принимавшего солнечные ванны на расстоянии двух морских миль от произошедшего кораблекрушения.
Вот где незадача! Чрезвычайное происшествие, короче говоря, ЧП случилось в результате мощного взрыва немецкой донной мины времен второй мировой войны.
Порой обстоятельства в обыденных чрезвычайных ситуациях складываются довольно неудачно для одних и очень уместно для других. Скажем, для Джонни, отправившегося с компанией Дол, Тима и Боба во флоридский Диснейленд. Фил Олегыч ему эту экскурсию обещал Бог знает когда, целую вечность тому назад, дома в Дожинске.
"Ага, всем хорошо и радостно, из рака ноги… Одному мне по плешку ретрибутивность огребать прикажите?"
— …Ника, пошеруди, будь любезна, по вашим арматорским каналам и найди мне какой-нибудь объект для инициации личного оружия. Неважно какой и где.
Сама знаешь, на сей день я из своего ствола не счесть сколько случайных секуляров упразднил и сократил до размеров надгробной плиты. Но ни единого не сделал согласно номинативному макабрическому ритуалу.
Перед асилумом неудобно…
— Я о твоем оружии помню, Фил. Коль скоро, так сразу… Поведай лучше, милок, как тебе на курорт съездилось?..
По окончании туристической поездки во Флориду рыцарь Филипп не без душевного трепета переступил порог собственного убежища. Ругая себя на чем свет стоит, то бишь "аль ю-ю-юго дьябло", в черепаху-тортугу и в трех слонов-элефантов, за суеверное малодушие и языческие предрассудки распроклятых архонтов-интерзиционистов. Без всякой логики и здравого смысла.
Даром что он к убежищу добирался непростительно окольным путем через два европейских транспортала и точку доступа в кольцевом переходе под Круглой площадью в родном городе. Притом опасался: не дай, Боже, кто-нибудь из глазастых и очень зрячих знакомых его опознает на улице, несмотря на грим, макияж и немыслимый дамский прикид отъявленного трансвестита.
Трудно сказать, зря или не зря боялся, но мужчины средних кризисных лет, коим бросились седина в бороду и бес в ребро, потрясенно оборачивались вслед трепещущей в ожидании чего-то или кого-то юной прелестной брюнетке. А убежище не разразило его потрясающим чувства зубодробительным прелиминарным видением и профилактическим стаканом паленой водки из опилок.
В супротивность приземленным опасениям Филиппа, суеверно побоявшегося рвануть по-геройски напролом и напропалую, а там будь что будет, его асилум снисходительно презрел мелочи жизни и оказался на высоте. Прежде всего он для него припас потрясающее зрелище грандиозного зала ресторана, расположенного гораздо выше, как выяснилось немного погодя, баснословного и мифологического седьмого неба.
Вровень с панорамными зеркальными окнами, чуть выше и чуть ниже со всех сторон, даже сверху, проплывали небольшие пушистые бело-розовые облака, подсвеченные снизу красно-оранжевым закатным солнцем и словно выпуклой морской гладью, спускавшейся за горизонт. Пониже на темнеющем востоке виднелись фоновым ландшафтом декоративные зубчатые очертания гор, посверкивающих ледниками. Где-то совсем внизу сливались в пестрый ковровый орнамент пятна растительного покрова.
Посетителем и клиентом тому подобной дух захватывающей заоблачной ресторации Филипп Ирнеев ни разу в жизни не был. Но вот все то же приятно знакомое ощущение однажды уже виденного, прочувствованного заново его посетило, вселяя блаженную уверенность в том, что так было и так оно всенепременно должно быть впредь.
Внезапно облака устремились вниз. Вернее, взмыл резко вверх, пренебрегая инерцией и гравитацией, ускоряясь, стометровый диаметр асилума, принявшего идеальную сферическую форму.
К тому времени Филипп сидел с чашкой кофе на круглом табурете у кольцевой барной стойки в центре ресторанного зала, посасывал кружочек лимона и смотрел сквозь прозрачный пол, как медленно выгибается, грузно округляется земная поверхность под его ногами…
Головокружения, перегрузок или боязни высоты он не испытывал. Все-таки не видение, но самая что ни на есть заурядная действительность в исполнении того, кому даны способности оперировать пространством-временем, как ему заблагорассудится.
"Краски не такие яркие, тени помягче, отвратные запахи и звуки совсем не присутствуют…"
Вид с низкой орбиты, действительно, оказался настолько реальным, обыденным и обыкновенным, что Филипп даже пожалел об отсутствии поблизости каких-нибудь искусственных спутников Земли или космических станций. Он был бы непрочь полюбопытствовать, как же на самом деле пристыковывается "Индевор" к МКС.
Тем не менее, его симбиотический партнер не позаботился удовлетворить естественную и научно-популярную любознательность клиента сего орбитального заведения. Наверное, не время и не место. Либо асилум напрочь не интересуют человеческие исследования ближнего космоса. Как, впрочем, по большому счету и нашего Филиппа Ирнеева равнодушно отвернувшегося от космического пейзажа, чтобы подлить себе немного ананасового ликера.
"Осанна Спасителю и асилуму! На сей раз меня не так уж страшно долбануло, занесло, размалевало в ретрибутивности. Накладные силиконовые сиськи, макияж, туфли на шпильках не в счет. Смех и грех… маскарад да и только…"
Филипп отворил узкую дверцу за круглой стойкой, спустился на несколько ступенек… В мгновение ока он очутился в неизменном транспортном коридоре асилума, где и направился к знакомой двери, облицованной ясеневым шпоном. Следовало бы соответственно переоблачиться у себя дома.
