Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости
– Мертвые вставайте! – бесновался Кухериал. – Не дайте ему уйти!
За его спиной демон выписывал в воздухе линии когтистыми ладонями. Красные хлопья ложились на землю, и почва с яростным шипением поглощала обрывки заклинаний.
Лишь бы вырваться с кладбища, думал я, выбиваясь из сил. Сказывалось нервное напряжение последних месяцев – меня в буквальном смысле трясло, сбивалось дыхание. От кристаллического сердца в груди разливался холод. Ледяные пальцы стягивали внутренности в тугие узлы. Человеческие ресурсы небезграничны. В адском марафоне нет победителей. Даже если поначалу вы в хорошей форме, если наделены дарами герцогов, рано или поздно все равно вымотаетесь и сойдете с дистанции.
Из могил лезли мертвецы. Отнюдь не эфемерные фантомы, не способные причинить никакого вреда, а создания из костей и висящей на ней истлевшей плоти, пожираемой жуками и личинками. Когда синяя ладонь, вся в клочьях серой кожи, вцепилась мне в лодыжку, я ощутил ее нечеловеческую силу. Поистине мертвая хватка. Я несколько раз выстрелил в конечность, и только тогда сумел вырвать ногу. К несчастью, этого времени с избытком хватило на то, чтобы меня настигли духи зла.
Рассудок мой мгновенно помутился. Я закричал, и рухнул, как подкошенный. Раненый Светоч растянулся на земле.
Неимоверным усилием воли я заставил себя рассеять мрак и на пару секунд вернул себе здравый рассудок.
– Вставай! – закричал я… На меня накатила мутная волна страха, ненависти, тоски, желания убить себя, изрезать вены и смотреть, как медленно истекает из меня жизнь вместе с дурной кровью… Я сжал рукоять до боли.
Счастливцев пришел в себя, медленно стал подниматься, придерживая простреленный живот. Сквозь пальцы продолжала сочиться кровь.
Я поднял пистолет, прицелился. В голове пульсировал гнев, желание убивать. Ствол заметно дрожал – я все еще пытался сопротивляться.
– Спусти курок! – вкрадчиво зашептал Кухериал в самое ухо. – Спусти курок, и все закончится.
– Нет! – проорал я. Мне казалось, я преодолеваю силу ветра. Он глушит мой голос. Сознание мутилось. Фигура вечного мента проглядывала через серую рябь. Вокруг него вились духи зла, не способные проникнуть в его разум.
Он должен сам выбраться с кладбища, понял я, я ему ничем не помогу…
– Да заставьте же его! – воззвал Кухериал. – Неужели не видно. Он одержим светом!
В тот же миг меня всего передернуло, и я утратил контроль над телом.
Придя в себя, я увидел, что натворил. Две пули попали в грудь Светоча. Он лежал на спине, тщетно стараясь подняться.
– Проклятье! – Я отбросил пистолет. Кинулся к раненому. Андрей Счастливцев, закатив глаза, умирал. Я попытался зажать смертельную рану в груди, понимая, что слишком поздно, и ничего не исправить. Я недооценил силы зла. сатана выиграл пари, и справедливости в мире не будет.
Кухериал приплясывал вокруг, потирая ладони.
– Молодец, Васисуалий …
– Это не я…
– Это ты. Но без нашей помощи ты бы не справился… Слюнтяй! – выкрикнул он свирепо. – Для чего я учил тебя?! Чтобы ты все похерил в последние минуты?! Идиот!
Светоч вдруг пришел в себя, открыл мутные голубые глаза, на губах его вздувались кровавые пузыри. Он попытался что-то сказать, глядя на меня. Но у него не получалось. Дыхание с хрипом рвалось из пробитых легких. Я прочитал по губам: «Спасибо!» Он говорил мне «Спасибо!» Но за что? Впоследствии, я пришел к выводу, что жизнь его была исполнена страданий. Спасибо он говорил мне за то, что я избавил его от боли тягостного земного бытия. Он был подлинным мучеником, и заслужил вечное блаженство рая.
Но в тот момент я был на грани отчаяния. «Если бы я только мог что-нибудь исправить», – думал я.
Светоч умер. Я прикрыл его глаза, поднялся и пошел на беса.
– Рогатая мразь! – проговорил я. – Что ты сделал с моей жизнью?!
– Наполнил ее смыслом, – ответил Кухериал. Хохотнул, крутанулся вокруг себя и исчез. А передо мной передо мной возник архангел Гавриил. Величественный, как памятник строителю коммунизма. Абсолютно равнодушный ликом. Казалось, смерть вечного мента его не тронула. Меня порядком озадачил этот факт. Вызывал беспокойство сжатый в длани Гавриила сияющий, как полуденное светило, меч.
– Я убил его, – сказал я. – Но я этого не хотел… В самом конце не хотел. Когда понял.
– Что есмь жизнь человеческая? – загрохотал басом архангел Гавриил. – Временами она просто смешна, а порой несет боль – для тех, кто умеет чувствовать. В ней есть подлинная глубина, ортодоксальность святости и высшее ощущение – отмытая от всякой фальши и наслоений ложного смысла, человеческая жизнь легка и светла, как глоток свежего воздуха, будто чувства истинно верующего. Только тебе этого не понять, грешник. Тебе никогда уже не очиститься.
Эти слова хлестнули меня, как пощечина. Я задрожал всем телом, осознавая, что совсем сбился с дороги. Кто я такой, откуда пришел, в какие бездны иду? Кто все мы, откуда пошли, и куда ведет нас эта дорога? И в какой момент я превратился в это жуткое создание? Как я стал таким?! Чьи сладкоголосые речи привели меня к падению?..
– Убьешь меня?! – спросил я, глядя в суровое лицо Гавриила.
– Зачем? – ответил он. – Тебя заберет твой наставник. – Он приклонил колени, поднял тело Светоча. Руки убитого безвольно свешивались по бокам. Архангел не стал складывать их на груди.
С небес хлынул яркий свет. В его сиянии Гавриил, величаво взмахивая большими крыльями, и хранимый им семьсот семьдесят шесть лет человек стали возноситься.
Я стоял, задрав голову. В какой-то момент ткань небесного свода треснула, впустила их, и сомкнулась, оставив на яркой синеве едва различимый белесый шрам. И через мгновение, как в пустом кинозале, на полотнище небес появилась цветная проекция – лицо Андрея Счастливцева. Вечный мент смотрел на меня и улыбался. Впервые я видел его по-настоящему счастливым.
Так может улыбаться только человек, познавший истину. Однажды такую улыбку я наблюдал на лице старухи, кормившей с ладони щенка. Щенок жадно ел, облизывал подагрические пальцы, а она улыбалась, забыв обо всем на свете.
В этот момент меня охватил даже не ужас, а содрогание перед содеянным. Я отступил на шаг. Прикрыл глаза ладонями. Вокруг звенела тишина. Мир решил на время оставить меня в покое, дать поразмыслить, сделать последний вдох…
– Пойдем, – угрюмо буркнул Кухериал и ткнул меня кулаком в спину. – Он прав. Я тебя забираю.
– Куда? – Я обернулся. Позади в земле зиял огненный разлом, послуживший вратами для Молоха. Из него валил едкий, пахнущий серой дым. Струился к небесам. Подул ветер, и меня обдало столь чудовищным жаром, что я на время утратил способность дышать.
