Маркус Хайц - Стражи земель. Доспехи демона
Тиригон, невозмутимо улыбнувшись, с невероятной скоростью выхватил два кинжала — у каждого было по два лезвия — и нанес колющий удар.
Боиндил увидел, как сверкнули в лучах солнца четыре клинка. Нужно было решить, который из них парировать. Гном вскинул рукоять молота, отводя первые два лезвия. Они прошли на волосок от его лица. А вот второй кинжал он парировать не смог. Хоть два лезвия и не пробили доспехи, удар в живот был настолько сильным, что Бешеного чуть не вырвало.
Предвидя следующую атаку, Боиндил отпрянул, попятившись от альва.
Тиригон не отставал. Его кинжалы сверкали, на губах играла зловещая ухмылка, альв держался так, словно этот бой был для него развлечением.
Лицо и руки Бешеного, не защищенные доспехами, покрылись порезами.
— Как видишь, мне нравится играть с тобой, Боиндил. Я не стану убивать тебя быстро. — Дзон-Аклан рассмеялся. — Ты уже чувствуешь усталость, гном? Когда ты упадешь на землю и на моих глазах твоя душа покинет тело, я запомню это мгновение, чтобы потом нарисовать его. Красками? Или углем? Как же мне нарисовать твою смерть, Боиндил?
— Ты наносишь мне лишь царапины, а все потому, что у тебя не хватает скорости, чтобы угнаться за мной, черноглазый! — Бешеный уже понял, как строится атака противника, и потому мог предвидеть его дальнейшие действия. — И, кроме того, рисовать тебе больше не придется! — Уклонившись от клинков, он всадил шип молота в живот Тиригону. — Разве что пальцами в пыли!
Удар был очень точным. Альв застыл на месте. Боиндил толкнул его на землю, дернув молот вниз, чтобы увеличить рану, а потом вырвал шип из тела, накрутив на него внутренности.
— Знаешь, вы внутри такие же, как и все другие народы. — Гном удовлетворенно посмотрел на окровавленное острие шипа. — Ничего особенного. Разве что слишком длинные. — Бешеный изо всех сил пнул альва по лицу. Послышался хруст костей. — Это тебе за мой нос.
Повернувшись, гном с изумлением увидел, что Слин наставил на него заряженный арбалет. Четвертый лишь притворялся раненым!
— Давно пора было это сделать! — прорычал Сапфировый и нажал на курок.
Огненный Клинок и Кровопийца столкнулись, во все стороны полетели искры.
Оружие Тунгдила когда-то принадлежало Бессмертному. Любой другой меч сломался бы от удара Огненного Клинка, но Кровопийца противился этой силе.
Алмазы на лезвии засветились ярче, словно придя в бешенство оттого, что не могут уничтожить этот меч.
Балиндар чувствовал, что Златорукий превосходит его в бою. Он легко оттеснил Пятого к колонне.
— Предатель! — крикнул Железнопалый, пытаясь пнуть Тунгдила в колено. — Я подозревал, что ты встанешь на сторону своего отца и отречешься от своего народа!
Златорукий отвел его ногу и ударил сына по голове, так что Балиндар стукнулся затылком о колонну.
У гнома потемнело в глазах. Тунгдил отступил и опустил оружие.
Когда к Пятому вернулось зрение, он увидел, что Верховный король стоит перед Лот Ионаном, будто пытаясь защитить мага.
— Успокойся, — сказал Тунгдил. — Он согласен нам помочь.
Балиндар потряс головой, приходя в себя.
— Помочь? — Он перевел взгляд с гнома на мага. — Лот Ионан, уже много солнечных циклов творящий бесчинства на юге Потаенной Страны? Лот Ионан, чьи ученики уничтожали целые селения? Он поможет нам? Добровольно?
— Он знает, что ему не справиться с нами двумя одновременно. — Златорукий убрал меч в ножны. — Чтобы избежать унизительного поражения, он согласился на мои условия.
— Ты говоришь так, будто ты герольд, а не воин. Будто ты не враг Лот Ионану. — Пятому непросто было поверить в эти слова.
И вдруг за спиной мага возникла какая-то тень.
— Нет, не надо! — воскликнул Балиндар.
Тунгдил и Лот Ионан оглянулись.
За ними, подняв руки, чтобы сплести заклинание, стояла Койра. Ее платье было вспорото от пояса до груди, ткань пропиталась кровью. Кожа, видневшаяся в разрезе, была неестественно белой.
Хотя от чудовищной раны остался лишь след, Пятый видел по лицу девушки, что она еще не оправилась от ужаса. Гному показалось, что Койра хочет отомстить за свое поражение Лот Ионану. Неужели она позабыла, что им нужен маг?
«Только вот нужен ли он нам на самом деле? — Эта мысль все вертелась и вертелась в голове гнома, не желая уходить. Он посмотрел на Огненный Клинок, который мог сразить любое чудовище. — Почему бы не применить его против наставника Тунгдила?»
— Чародейка, оставьте это! — Златорукий заглянул девушке в глаза. — Вам уже не нужно побеждать его. Лот Ионан согласился сопровождать нас к Черному Ущелью.
Губы Койры шевелились. Над ее ладонью взметнулся алый луч толщиной в три пальца и ударил в мага, но Лот Ионан успел поднять ладонь, защищаясь. Луч ударил ему в руку и развеялся, оставив по себе лишь пару искр. Дуэль завершилась.
«Она хотела сразить его этим?» Балиндар был рад, что им удалось победить Лот Ионана, не полагаясь особо на помощь волшебницы.
Тунгдил вышел вперед, встав между Койрой и магом. Балиндар тоже подошел к королеве.
— Вы меня слышите, ваше величество? — мягко спросил он, на всякий случай держа Огненный Клинок наготове. Волшебный топор мог развеять любую магию.
Девушка опустила голову и взглянула на него.
— Я почти погибла, — тихо произнесла она, и кровь заблестела на ее губах. — Я уже почти умерла, но… — Девушка смотрела на носки своих сапог. — Я неподобающим образом одета, знаете… Альв разорвал мое платье и… — Койра всхлипнула. — Я не смогла победить Лот Ионана, потому что истратила Силу на свое исцеление.
Она поднесла руки к лицу и заплакала. Теперь в ее бормотании можно было разобрать только имя «Сизарот».
— Что с ней? — Балиндар повернулся к Тунгдилу.
— А что с ней может быть? Она чуть не погибла. Койра испытала боль, которая могла бы свести с ума и воина. Ей потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя.
— А если она вообще не придет в себя? — Гном сочувственно посмотрел на королеву. Он понимал, что не может ни обнять ее, ни утешить, и не только потому, что намного ниже ее.
— Поэтому столь важно, что теперь с нами Лот Ионан. — Нагнувшись, Златорукий подобрал осколок оникса. — Ты сломал его посох. Это ослабило мага, но он все равно может плести невероятно сильные заклинания.
Балиндар уставился на чародея, но тот не удостоил гнома даже взглядом, будто Пятого тут вовсе и не было.
— Он не может говорить сам?
— Лот Ионан не станет говорить ни с тобой, ни с кем-либо еще. Он не считает тебя равным себе.
— А тебя? — В голосе Балиндара прозвучало больше презрения, чем он того желал.
