Сергей Малицкий - Камешек в жерновах
— Сейчас Сайрс предъявит поганым салмам требование стать на колени! — язвил противный голосок за спиной.
Всадники замерли в полудюжине шагов друг от друга. Сайрс взмахнул свитком и послал коня вперед. Мантисс протестующе замотал головой, выкрикнул что-то, но осекся от гневного жеста короля. Инокс предостерегающе положил руку на рукоять меча, но и он ничего не успел сделать. Сайрс приблизился к Луину, развернул коня, протянул свиток, но не дал его в протянутую руку, а мгновенно ткнул королю в горло. И еще раз в лицо, пока Мантисс срубил убийце руку, а Инокс снес всаднику голову. В короткой схватке переговорщики были зарублены, только и король повис в стременах.
— Вот и все, — холодно бросил за спиной Саша Свач. — А Бангорд-то хитер, знает, что его магия вокруг смарага не действует, убийц послал! Ведь и покрывало мрака еще по темноте его колдуны пытались прясть — ничего не вышло. А тут смотри как ловко! И короля нет, и усилий никаких. Сейчас задуют салмские трубы и сеча начнется!
Но трубы задули раддские. Забили барабаны в Ургаине и вдоль берега Маны. Заухали раддские дуделки. Задребезжали жестяные круги. Воины Бангорда праздновали убийство короля Луина.
Салмы атаковали врага молча.
— Началось! — кивнул, оглянувшись, Лидд. Салмские мечники выкатывали на мост таран.
Когда над раскрывшим в утреннем небе крону смарагом соткалась темная пелена, Агнран только покачал головой:
— Игрушки, не колдовство это. Если демон всю свою мощь на нас направит, и смараг не поможет, вспыхнет как лучина. Но крепко ударить — значит открыться. А этого демон бояться будет. Есть у него враг, есть. Вот только как мы с тем тайным врагом справимся, я не знаю.
Дан слушал старика, обессиленно лежа на брошенном одеяле прямо в корнях огромного дерева. В голове была удивительная ясность, но все тело гудело, словно пробежала по тонким жилам река чужой крови. Измотанный Чаргос, примчавшийся восхититься творением Агнрана и побеспокоиться, что старик потратил бесценные силы, понял все, лишь взглянув на Дана.
— Нет, — валли потер покрасневшие глаза, — на сегодня, Дан, ты уже не воин. Отдыхай. Смотри и запоминай, если суждено выжить кому-нибудь в этой битве, я хотел бы, чтобы это был ты. Ну и Райба, конечно!
В отличие от Дана Райба словно родилась заново. Ее глаза сверкали, рука то и дело поглаживала рукоять меча Хейграста, ноздри втягивали ароматы смарага. Недолго думая она вскарабкалась по стволу священного дерева и теперь во все глаза наблюдала за позициями серых. Именно она разглядела всадников на мосту и крикнула об этом Швару. Мгновенно помчался вестовой к королевскому шатру, и, когда всадники уже поднимались по берегу мимо позиций салмов, король Луин в сопровождении Инокса и Мантисса выехал им навстречу.
Дан поднялся, зажмурился, унимая головокружение, и встал рядом с Анграном, Чаргосом и Шваром. Лицо Луина было спокойно, лица Инокса и Мантисса сосредоточены.
— Мало что получилось у Мантисса, — сказал Чаргос. — Даже его бывшие друзья оказались отравлены ядом демона. Мантисс едва спасся, после очередного разговора со старыми знакомыми его собирались зарубить на месте!
— И ты этому веришь? — осторожно произнес Швар.
— Я верю, — твердо сказал Чаргос. — А король Даргон знает это наверняка. Вот только переговорщики мне эти не нравятся, пусть даже у них нет оружия.
— И мне, — прошептал Дан.
— Двое серых мертвы, — вдруг сказал Агнран. — Их уста сомкнуты печатями. Третий жив, но он несет смерть!
— Стойте! — немедленно закричал Чаргос, потому что до места, где всадники остановились, было едва ли три варма локтей, но опоздал.
Уже предостерег короля Мантисс, получив резкий ответ. Уже протянул Луину свиток знатный воин в раддских одеждах. И когда Чаргос заорал, срывая голос, стремительным движением убийца проткнул спрятанным в свитке кинжалом горло Луину, а следующим ударом поразил ему лицо. Мантисс отрубил негодяю руку, Инокс снес голову, но всадник оставался сидеть в седле и упал, только когда нари рассек его туловище пополам. Двое его спутников даже не пытались защищаться. Они вывалились из седел как порубленные на части, ожившие тряпичные куклы.
— Все, — прошептал побледневший Швар.
У королевского шатра запел унылую песню салмский рожок, но тут же был заглушён барабанным боем, дуделками, звяканьем и трубами. Правый берег Маны праздновал первую победу.
— Эл всемогущий! — пошатнулся Дан. — Салмы катят таран на мост! Разве можно выиграть битву у более сильного противника, штурмуя его укрепления?
— Эх, парень, — прошептал Агнран, — оставаться на месте, когда убивают твоего короля, это значит заранее признать себя побежденным.
Удар салмского тарана потряс наскоро собранные бастионы ургаинского моста, стена рухнула, но удачи салмам это не принесло. Выбравшихся на мост латников радды засыпали стрелами, из русла реки взметнулись ледяные иглы и посекли оставшихся в живых. Альма знала свое дело Зафыркали катапульты, заскрипели баллисты и полетели через реку вслед стрелам камни, пылающие бревна и горшки с варевом Загорелись крайние шатры, а за ними запылала и земля на левом берегу. Новые отряды салмов рвались вперед по мосту, но раддское воинство истребляло их дюжинами. Стрелы и камни летели и с салмской стороны, но едва причиняли урон противнику. Заскрипели, сваливаясь с моста, скованные стволы эрнов, и навстречу салмам высыпали архи. Утробный вой пронесся над каньоном Маны, и вслед за архами потянулись мертвые копейщики. Раддская часть войска демона начала перебираться через реку.
— Что же нам делать? — спросил Саш, шагнув к Лидду. — Будем ждать, пока войско Салмии будет истреблено до последнего воина?
Тот обернулся, и Саш увидел спокойный взгляд.
— Ждать! — бросил Лидд. — И защищать Бангорда, что бы ни случилось. Запомни, враг появится только тогда, когда Эл-Лиа окажется на краю пропасти!
— Разве она еще не на краю? — спросил Саш.
— Еще нет, — жестко ответил Лидд и вновь обратил свое лицо к противоположному берегу, где разгоралась кровавая сеча. Отхлынули от моста салмы, остановились у первой линии укреплений, наскоро собранной короткой ночью, и встретили торжествующих быструю победу раддов сталью. Вряд ли кто из «отребья» на таком расстоянии мог рассмотреть хоть что-то, кроме медленно вздрагивающей и шевелящейся огромной толпы, но Сашу казалось, что он видел каждое лицо, слышал каждый крик, чувствовал каждый удар и принимал на себя все раны, понесенные и той и другой стороной.
— Успокойся, — прошипел с негодованием Лидд, опалив его гневным взглядом. — Раньше срока сгореть хочешь?
