Глен Кук - Суровые времена. Тьма
В последнее время ворон у вершины вилось немного. По-видимому, Длиннотень почувствовал неприязнь к этим мрачным, зловещим птицам и опутал хрустальные купола своих башен коварными чарами, поражавшими ворон, когда тем случалось подлетать слишком близко.
— Интересно, — сказал я. — Возможно, это что-то новое.
— Вороны летали туда и раньше. Но так много их не было никогда.
Хм. Что же за хреновина творилась там прошлой ночью? Что могло так заинтересовать Душелова? Может быть, это стоит проверить. А может быть, проверяют как раз меня. Возможно, дядюшка Дой и матушка Гота, приметив в последние месяцы странности в моем поведении, задумали выяснить, что к чему. Кто знает, не справедливы ли подозрения Костоправа. Если это подозрения, а не что-то большее. Он ведь всех подряд хоть в чем-нибудь, да подозревает.
— Летающий тоже вылетал прошлой ночью, Солдат Тьмы.
— А… — Кажется, она все-таки меня проверяла. Прекрасно ведь знала, что я терпеть не могу загадочные титулы, навешанные на меня ее папашей Кы Дамом. Старый вещун никогда не разъяснял, что они значат, а Гота и подавно шагу не ступит дальше, чем ее папочка. — Это интересно.
Никто уже давно не замечал Ревуна в полете. Если он и летал, то под прикрытием маскирующих чар.
Видать, ей поиграть со мной захотелось. И позлить меня вопросами да недомолвками. Больше, чем я услышал, мне из нее уже не вытянуть, пока.
Я отказался принять ее игру и повернулся к Тай Дэю.
— Неужто меня только что приняли в почетные нюень бао?
Тот пожал плечами. Похоже, он слегка удивился: как это его мать вообще что-то мне рассказала.
Я и не подумал припустить со всех ног к Копченому — старуха ждала именно этого, но ей пришлось здорово разочароваться. Вместо того я занялся рутинными делами: помог Тай Дэю в обустройстве нашей хибары, снова подкрепился, основательно попил воды и некоторое время корпел над Анналами. Что бы ни случилось прошлой ночью, я уже все равно не мог ничего изменить. К тому же, не думаю, чтобы эти события таили в себе такую уж страшную угрозу.
Вскоре после заката солнца ко мне заявился Одноглазый.
— Супец готов, — заявил он, побулькав содержимым глиняного горшка. Моя нора наполнилась запахом его пойла.
— Вот и ладненько, — отозвался я и последовал за ним во тьму.
53
— На сей раз ты появился как нельзя вовремя, — сказал я Одноглазому.
— Мне как раз надо было оттуда убраться… — Я пересказал ему все услышанное от матушки Готы.
— Откуда она все это вызнала?
— Я рассказал о том, что приметил ее и Доя в развалинах.
— Может и они меня заметили?
— А может им Тай Дэй рассказал?
— Не исключено.
— Ты полагаешь, это важно?
— Они явно хотели подбить меня на то, чтобы я это проверил. Проверил специально, ведь при обычной проверке я ничего особенного не заметил.
Одноглазый хмыкнул. И призадумался.
— Эдак ты можешь себя выдать. К тому же, при всех своих преимуществах, мы запросто можем проглядеть нечто существенное, потому как не знаем, что именно следует искать.
— В точку попал. Нечто важное могло лежать на поверхности, а я, невзирая на преимущество, что давал мне Копченый, мог в упор ни хрена не видеть, ибо понятия не имел, чего искать. На то, чтобы поспевать всегда да повсюду, у нас попросту не было времени.
— Почему бы не угостить твоим магическим зельем моих родственничков? — предложил я. — Вдруг оно им языки развяжет?
— Эка? А я думал, они и капли в рот не берут!
— Так все считают. Но я сам видел, как Тай Дэй пару раз принимал для сугреву кое-что покрепче воды. А его мамаша, как мне сдается, запросто может усидеть несколько пинт, но стесняется Доя. Он все время торчал поблизости, и с тех пор, как мы ушли из Таглиоса, у нее не было случая залить глаза.
— Очень интересно. — Черномазого коротышку моя информация вдохновила.
— Вот что я тебе скажу. Сейчас я пойду туда и составлю им компанию. В твое отсутствие. Скажу им, что ты работаешь.
Он ушел еще до того, как я закончил свои приготовления. Прихватив с собою скользкую, старую деревянную бадью.
— С Лебедем, что ли его свести? — пробормотал я. Лебедь Лозан тоже варил дерьмовую бражку, но в сравнении с пойлом Одноглазого его продукт мог бы считаться амброзией.
Обхватив Копченого, я ощутил некое подобие тепла: словно частица его сознания уловила, что он больше не один, и испытала удовлетворение. Я направил его прямо к Вершине, соскальзывая во времени в прошлую ночь, и старался при этом избегать горящих развалин, чтобы не наткнуться на самого себя. Вихляя туда-сюда, я засек наконец ворон матушки Готы. Что было непросто. Они примчались с севера и рухнули в недра Вершины, словно упавшие камни. Было их не более дюжины, так что принять или передать они могли лишь весьма краткое сообщение. Я-то ожидал, что их будет гораздо больше — исходя из слов моей тещи.
Я последовал за воронами. Стая не стала приближаться к сверкающему хрустальному куполу, под которым Хозяин Теней, несмотря на поздний час, корпел над каким-то таинственным текстом. Погрузившись в темноту двора, птицы пробрались в помещение через дверь, специально оставленную слегка приоткрытой. Они издавали негромкие тревожные звуки: видать, чувствовали себя здесь неуютно. Резкий, неожиданно оборвавшийся крик едва не вспугнул их.
Затем послышался шепот. В темноте я не видел ничего, кроме смутных очертаний фигуры, и узнал Ревуна лишь благодаря вырвавшемуся у него крику. Из того, что он говорил, я не разобрал ни слова. Равно как не понял И ворон, по очереди выкрикивавших слова, которые должны были сложиться в сообщение. Но решающее значение для меня имело не содержание беседы колдуна с пташками, а сам факт этой беседы.
Душелов и Ревун поддерживали связь.
Я сместился во времени на час назад. Ничего — Ревун просто сидел и ждал. Я прыгнул вперед, рассчитывая зажать его в вилку и; рано или поздно, обнаружить что-нибудь стоящее.
Встреча с воронами продолжалась лишь несколько минут. Затем Ревун устремился назад, во тьму. Я за ним, выслеживая его по запаху. Даже в мире духов он премерзостно вонял.
Колдун пробирался самыми темными коридорами, какими никогда не пользовался Длиннотень. Добравшись до нужной двери, он постучал, чему я немало удивился. Ревун относился к тем малым, которые повсюду входят без спросу.
Нарайян Сингх приоткрыл дверь на щелочку. Ревун подавил крик: в последнее время он справлялся с этим неплохо. Сингх отступил, давая ему войти. Ревун проскользнул внутрь, словно уменьшенная копия душилы, идущего на свое черное дело.
