Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война
— Нет-нет, мы по другому делу.
— Перед тобой новый герцог Торендский Вольдемар Старинов, — сказал Арвид.
Старушка еще раз оглядела Володю с ног до головы, не проявляя, впрочем, особой почтительности.
— Вот, значит, ты каков…
«Вот ты какой, северный олень», — снова развеселился Володя и рассмеялся, уже не скрываясь.
Мда, расслабился. Стоило исчезнуть тому давящему напряжению, что постоянно присутствовало в армии, когда приходилось контролировать каждый свой поступок и жест, и вот что получается. Впрочем, а кто говорит, что это плохо?
Володя вдруг сорвал с головы шапку и отвесил поясной поклон.
— Что ж ты, бабушка, так гостей встречаешь? Ты сначала их напои, накорми, спать уложи, а потом уже расспрашивай.
Русских сказок старушка явно не знала и откровенно Растерялась от такого приветствия. Была бы тут Аливия, вот она повеселилась бы. Володя же, сбросив напряжение, забавлялся вовсю. Наконец старушка что-то поняла и хмыкнула.
— Ох, молодежь. Герцог, а ведете себя…
Непонятно, то ли знахарям позволялось вести себя с благородными достаточно свободно, то ли старушка благодаря своему жизненному опыту сообразила, как стоит говорить, но она перестала подозрительно коситься на них и распахнула перед гостями дверь дома.
В избушке оказалась одна комната и закуток перед дверью, где можно было снять верхнюю одежду зимой или в дождь. В комнате стояли две кровати и большой грубый деревянный стол посередине. Еще, правда, печь в углу — не русская, но занимающая довольно много места.
— Вы здесь одна живете? — поинтересовался Володя, осматриваясь. — Так далеко от людей?
— Не так уж и далеко, ваше сиятельство, — старушка мигом уловила смену интонации и ответила уже серьезно: — Деревня рядом расположена. А что в лесу, так лес — мой кормилец. Я в нем травы собираю, готовлю. — Тут она перехватила взгляд князя, который рассматривал две кровати. — А со мной еще ученица моя живет.
— Понятно…
Володя огляделся, придвинул лавку поближе к столу и сел. И о чем тут говорить? Наверное, придется все честно объяснить.
Так он и сделал.
— Понятно… — теперь уже сказала старушка. — Странно, что ваш врач не отговорил вас, милорд. Они нам, знахарям, не очень верят.
Арвид фыркнул:
— Потому что шарлатаны! «Сорвать в полнолуние и ни в коем случае в другое время», — явно кого-то передразнил. — Милорд, вы ведь образованный человек! Ну какая разница, в какое время должен быть сорван цветок, даже если предположить, что он обладает какими-то лечебными свойствами? Это же совершенно неразумно.
— Почему?
— Что почему? — Арвид даже растерялся. — Почему я не могу сорвать его днем, например? Вот как это можно объяснить?
— Легко. И вполне научно. У растений, как у всего живого, есть свой ритм жизни, в котором чередуются периоды активности и периоды сна. То растение, о котором тебе говорили, скорее всего, ночное. А значит, именно ночью оно наиболее активно тянет соки из земли, которые несут разные вещества и наполняют его листья и стебли. Если сорвать его именно в этот момент, то все эти вещества останутся в нем. Днем же оно «спит», соки текут медленно, обмена веществ почти нет, а потому сорванное в момент его наименьшей активности оно ничего не даст, а то и навредит.
Арвид открыл рот, чтобы возразить, но так и замер, обдумывая слова Володи. Он дураком не был и мог признать, когда не прав, но…
— Это точно или ваши предположения?
— Скажем так, мои предположения, основанные на научном знании. Я мог бы наговорить кучу умных слов типа хлорофилл, клетки, минералы, питательные вещества, но смысла не вижу. Травы ведь лечат не сами по себе, а потому, что умеют накапливать в себе и преобразовывать разные элементы, добытые из почвы, в вещества, которые воздействуют на людей. Чай из ромашки, например, отличное успокаивающее средство, а также противовоспалительное.
— Все равно это звучит как-то…
— Не научно? Извини, но я читал кое-что из твоих книг. Может, по-вашему, это не научно, но в случае болезни я предпочел бы именно этот ненаучный метод, чем ваш строго научный: «При воспалении горла положить в рот жабу и держать ее там некоторое время». Конечно, это не навредит, но и не вылечит ангину, зато очень противно. Но вот фокусы с ртутью гораздо более опасны. Арвид, вы вообще представляете, что ртуть ядовита? Вылечить ей язвы, может, и можно, но зато потом приобретаешь такой букет болезней, что проклянешь все на свете.
— Вы же сами говорили, что любое лекарство так действует.
— Не любое, и не так Арвид, тебе ли не знать, что разница между ядом и лекарством всего лишь в дозе или в способе приготовления. Ртуть же не полезна в любом количестве. Потому исключи ее из своего арсенала лекарств. Поверь мне, не стоит она того.
— Кто ж из вас врач? — вдруг спросила старушка, до этого молча слушавшая их разговор. — Милорд, вы говорите очень правильные вещи, но откуда вы можете знать, если не врач?
— Меня учили на врача, уважаемая. При случае могу оказать помощь…
— Он спас свою сестру от воспаления в боку, — вмешался Арвид. — И он многое знает. Потому я и слушаю, когда он советует обратиться за помощью к травникам. — Врач вздохнул. — Нам надо найти кого-то, кто согласился бы отправиться с нами и поделиться знаниями в обмен на знания.
— Я согласна!
Володя развернулся. В дверях стояла девушка лет семнадцати в простом платье, пшеничного цвета волосы свободно лежали у нее на плечах. Чистые, в отличие от волос многих крестьянок, которых приходилось встречать Володе.
— Беатрис! — Старушка поднялась.
— Все в порядке, бабушка. Я слышала разговор… Не ты ли мне говорила, что я уже знаю все, что знаешь ты, и что мне пора отправиться в дорогу за новыми знаниями?
Старушка покачала головой:
— Беатрис-Беатрис… всегда спешишь… Как была непоседой, так и осталась.
— Бабушка…
Володя быстро понял, почему именно старушка не хочет отпускать свою ученицу с ними.
— Я обещаю, что позабочусь о ней. Врач очень уважаемый человек, и его ученицу никто не посмеет обидеть.
Уговоры длились еще долго, но под общим напором старушка сдалась. Перед отъездом Беатрис даже всплакнула.
— Ну-ну, не переживай так, девочка, — травница погладила ее по голове. — Рано или поздно это должно случиться.
— Но ты одна останешься…
— О, не переживай, — старушка улыбнулась. — Мне уже давно предлагали взять новую ученицу. Дадут боги, успею воспитать еще одну. Езжай, девочка.
Вещи собрали быстро. Двоих солдат вызвали в помощь, и они старательно паковали платья, пучки разных трав, коробки с какими-то глиняными баночками. Девушка вполне освоилась и уже покрикивала на солдат, когда те что-то делали не так. Правда, это у нее получалось как-то по-доброму: вроде бы и сердится, но обидеться на нее совершенно невозможно.
