akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Да какая разница?! – возопил Рики.
Кристаллуотер спустился с трибун, когда вся команда уже была на поле, бормоча, что с самого начала не хотел в этом участвовать. Однако, мешочек с монетами оказался при нем.
— Будешь считать? – равнодушно осведомился он.
— Обязательно! – ответил Артур.
Герой дня, порядком раздраженный тем, что друзья постоянно решают за него, метнул в Артура сердитый взгляд, но почему‑то снова промолчал. Казалось, теперь, когда испытание осталось в прошлом, его беспокоит что‑то другое, и не менее серьезное.
— Все честно, — сообщил Артур через пару минут, покопавшись в мешочке.
— Я – гриффиндорец! – гордо ответил на это Кристаллуотрер.
Чувство приятной завершенности в душе Рики разливалось, подобно приливу, затапливающему берег. Казалось невероятным, что всего десять минут назад он мог нервничать.
— Конечно. Ребята, для нас это великий день. Вы не согласитесь разделить с нами стол? – в голосе Артура отчетливо слышались нотки его бабушки, гостеприимной хозяйки.
— Будет любопытно взглянуть на вашу комнатку, — снисходительно кивнул соперник, переглянувшись с друзьями. – Я много слышал о вас…
Рики не успел и рта раскрыть, потому что параллельно прислушивался к другому разговору.
— Дик, половина выигрыша твоя, — говорил Ральф.
— Вот еще! Мы так не договаривались, — категорично отказался Дик и, давая понять, что дискуссия на эту тему окончена, протянул руку за своей метлой.
Компания медленно тронулась в замок.
— Это благородно с твоей стороны, — пригнувшись к равенкловцу, тихо произнес Рики.
— А если бы он разбился, я бы ему наполовину похороны оплачивал? – отмахнулся тот, героически борясь со смущением.
— Не понимаю, какого черта понадобилась тебе эта компания, — обратился он к Артуру, кивая на ушедшего вперед Кристаллуотера, беседующего с Ральфом.
— Я его специально пригласил, пусть занимается Мелани, — ответил Артур. – Не выгонишь ведь ее, досталось нам сокровище!
Рики не впервые оценил мудрость и дальновидность гриффиндорца.
Глава 25. Трудности счастья.
— Я на кухню! – счастливый Артур помчался туда, приплясывая. Рики понимал его – конечно, такую победу следует отметить.
— Я все равно предпочел бы, чтобы он этого не делал, — проворчал Эди.
— Рики, ты не мог бы спуститься в слизеринскую гостиную и найти Тиффани Флинт? – попросил Ральф.
Рики не пришел в восторг от этой просьбы, но категорически отказывать герою дня после того, что он пережил, было неудобно. Слабые отговорки, что Тиффани может быть в другом месте, привели к тому, что Марго с той же просьбой отправили в библиотеку, а Дика – во внутренний дворик. Это предложение исходило от Доры, которая сам пошла прямиком в комнату старост ждать угощения.
Когда Рики поднимался из подземелий, где побывал совершенно зря, Ральф уже говорил что‑то Тиффани, а у нее было такое выражение лица, словно она вот–вот сорвется и начнет орать на него. Рики не стал к ним подходить и прошмыгнул наверх.
Впрочем, когда они чуть позже появились вместе, Тиффани уже успокоилась. Артуру, который поручился за Ральфа, она ничего не сказала, но пару дней держалась с ним холодно.
Вместе с ними пришел ее брат, причем было заметно, что его отношение к Ральфу изменилось в сторону большей уважительности. В штабе, как и ожидалось, пришлось мириться с присутствием Мелани. Ральф лично пригласил ее к столу, а поскольку она все равно занималась за ним, ей ничего не оставалось. Рики показалось, смысла приглашать Кристаллуотера не было: они реагировали друг на друга не больше, чем на мебель, и нисколько не возражали, когда их усадили рядом.
— Вот теперь можно гулять в Хогсмиде, сколько угодно! – обратился Ральф к Тиффани.
— Жаль, что нельзя написать твоему отцу, как здорово ты утер ему нос, – высказалась Тиффани.
— Родители все равно будут вам мешать, не деньгами, так другим способом, – предупредил Генри.
— Перестань! Тост за удачу, – предложила Дора.
За столом сидели часа два, и весь остаток дня так или иначе находился повод, чтобы не заниматься уроками. Рики, вдохновленный переживаниями сегодняшнего дня, нарисовал полеты в кольцах и повесил картину на стену рядом с сэром Финеаном, чтоб он не мог видеть ее. Девушки восторгались и ахали, особенно Бетси. Старосты были очень довольны тем, что никто из учителей так и не вмешался в авантюру. Отправляясь спать, Рики впервые за много дней не чувствовал себя измотанным. И снилось ему что‑то приятное…
— Рики, проснись!
Лео тряс его за плечо довольно энергично, если не грубо. Поэтому, открыв глаза, Рики скорчил недовольную гримасу и снова закрыл их, собираясь перевернуться на другой бок.
— Тебе послание, – сурово произнес ближайший друг, поняв, что его действия достигли цели.
— Ну и что? Подождет, — проворчал Рики. – И в воскресенье нет покоя…
— Я не виноват, что ты так популярен, – ответил Лео угрожающе.
Рики неохотно сел на кровати.
— Вот, полюбуйся, — предложил друг, указывая на одеяло, которое сползло с него.
Умом Рики понял, отчего друг так взволнован. К его одеялу, похоже, на уровне груди, красной печатью была прикреплена записка: «Вот теперь берегись, итальянское отродье!».
Но его это почему‑то не напугало, а оскорбило.
— Вот найду того, кто это сделал!… – зашипел он.
— Тише! – потребовал побледневший Лео. – И не говори здесь на серпентарго!
— Который час? – спросил Рики, немного успокоившись.
— Почти десять. Ты пропустил завтрак, – порадовал друг.
— Ну и плевать, — сердито заявил Рики, прекрасно зная, что через час будет второй.
— Никто в спальне этого не видел, и не надо поднимать панику, – рассудительно заметил Лео.
— А кто это написал, по–твоему?! – интуиция Рики без малейшего колебания указывала на одного такого соседа по спальне…
Но Лео в недоумении покачал головой.
— Ни у кого из наших нет такого почерка, – уверенно заявил он. – Я же иногда помогал учителям проверять контрольные и знаю. Вот, погляди. Такие вытянутые пляшущие буквы. У того, кто это писал, тряслись руки! Но я разбудил тебя не поэтому. Прочитать можно и потом.
— А что тогда?! – вскинулся Рики.
— В гостиной ждет Мирра Жанн. У нее неприятные новости. Одевайся.
Кузина Эйвери, которого Рики обвинил бы в первую очередь, скромно сидела в самом дальнем углу, сложив руки на коленях. Явно расстроенная, девочка, казалось, занимает меньше места, чем обычно.
— Что случилось? – участливо спросил Рики, усаживаясь напротив.
— Моему папе стало хуже, — ответила она. – И я вчера была дома.
— А, — растерялся Рики. Он не ожидал такого разговора и почувствовал себя виноватым, словно допускает редкую бесчувственность и бестактность. Он вопрошающе повернулся к другу, желая знать, почему тот не предупредил его, и какой смысл ему узнавать о семейных делах Мирры.
