Валентин Никора - За гранью игры
– И это все?
– Да.
Заботливый пес, нечего сказать. Проницательный...
– Ладно, и что было потом?
– Мы вдвоем ворвались в шлюпку, выволокли бесчувственных солдат и стартовали.
На меня снова обрушился поток странных, мутных воспоминаний... Да, я летел. Но вот только где и когда? Я был эсминцем. Да. Но, кажется, еще до Блокиратора. И топливо давно выгорело в моих баках. А мое тело изменилось. У меня выросли живые крылья, а Аллана, Дэвид, Банга и Кеннек находились внутри меня, так же, как я в свое время – в мире хрустального шара. И вот так мы и полетели. Очень быстро...
Я просто замахал крыльями. Как канарейка. Хотя птицы среди звезд не летают, там только драконы...
И тут мысли мои застопорились.
Это чему же меня Ким в детстве научил?
«Нужно слиться с сознанием дракона, и тогда высокое и низкое, близкое и далекое сольются в одной точке».
Это что, я – оборотень?
Похоже, здесь никогда не докопаться до истины.
Или выйти из игры можно только в том обличии, в котором вошел?
И когда началась эта самая игра? Когда я первый раз вставил диск, когда заявился голодный Банга, когда...
М-да... Полет до Блокиратора помню. Но вот как с Алланой лаялся и шлюпку угонял, хоть убей, не представляю.
– Дэвид, хорошо, угнали мы патрульную лоханку, и что потом?
– Нас подбили у самой Земли. – Дэвид сжался в комок. – Синий луч прошел сквозь обшивку, ударил тебе, Иван, в спину и вышел из груди. Шлюпку закрутило и швырнуло вниз. Потом был взрыв. Мне повезло. Я очнулся без единой царапины.
Я посмотрел на хитрое мальчишеское лицо и понял, что Дэвид немного привирает. Ему тоже досталось, но ран не было, вот он и хорохорится. Впрочем, в его возрасте я поступил бы точно также. Это у меня – грудь в бинтах, а в мозжечке, похоже, дыра «и все время вытекает пиво из него»[8].
Стоп! Игра еще не закончена. Диск-то все еще у меня!
Я кинулся к компьютеру:
– Дэвид, посмотри, что есть в холодильнике, и тащи сюда.
– Вы доверяете мне, доктор?
– Конечно, парень! Ты же большой и абсолютно здоровый. Завтра же мы отправим тебя к родителям.
Монитор моргал таблицами настройки и кряхтел.
Дэвид, нагруженный колбасой, сыром, печеньем, копченой курицей и еще какой-то ерундой, появился из кухни. Славка постарался, понатащил. Кто больше-то? Не выросло же все это изобилие.
Мальчишка вывалил еду на пыльный журнальный столик, который тут же подтащил поближе к компьютеру, и мы разломили курицу пополам.
Эх, давно я не ел нормально, без спешки. Все как-то в бегах, на скорую руку...
Сканер завершил работу. Выскочило окно «Microsoft Windows 98».
Дэвид радостно закивал головою, всем своим видом показывая, что в компьютерах он дока.
– Я тут игрушку одну хочу открыть, – сказал я. – «Summer House» называется. Может быть, слышал?
– Не надо, – пролепетал побледневший Дэвид. – Не играйте с дьяволом. Я тоже думал, что меня бог спас. А теперь не верю.
Мышка пробежала по списку:
Открыть
Проводник
Найти
Архивация данных
Browse with ASD See
Автозапуск
Install
Read Me
Win Zip
AntiViral Toolkit Pro
Извлечь
Отправить
Вырезать
Копировать
Вставить
Переименовать
Свойства
– Не открывай игру.
Значит, Дэвид попал в мир этой долбаной Империи так же, как и я... Развлекся ребенок.
Несколько мгновений я колебался и все же нажал «Автозапуск».
Дэвид попятился от меня, как от чумы:
– Доктор, я уже здоров. Я хочу домой. Я никогда не буду в это играть. Я все понял.
Мне стало жаль пацана, и я нажал «Esc».
Но компьютер не подчинился.
Странно.
Я слегка испугался, а потом понял: вот оно! Диск сам формирует условия игры и реальности и после запуска уже не отвечает на системные запросы.
Заставки про глупую оккупацию Нью-Йорка инопланетянами больше не было.
На экране сразу возникла знакомая комната. В лужах анимационной крови валялись охранники. А на столе лежал шар. Тот самый, который остался в Зале Ожидания на Морддроме. Только он был не хрустальный, а такой, каким я его видел в игре до встречи с Алланой, темно-зеленым.
Я заставил своего юнита сделать вперед несколько шагов и взять шар.
Ну и что теперь?
Раздался треск, экран потемнел. И выползло сообщение об ошибке.
Уже догадываясь, что произошло, я открыл CD-ром и уставился на осколки матрицы. Аррах дважды в Империю никого не пускает!
И в тот же миг в моей руке начал тревожно пульсировать темно-зеленый шар. Словно перепуганное сердце пойманного воробья. Что это? Безумие продолжается? Фрэдди Крюгер вернулся? Армагеддон-2? Или – прощальный подарок?
Я не показал шара Дэвиду, а торопливо засунул этот долбаный артефакт в карман и сказал:
– Вот видишь, все нормально.
Но Дэвид таращил на меня глаза и явно не понимал, о чем я толкую.
– Дэвид?!
Мальчишка мотнул головою.
– Ты меня слышишь?
Мальчик молчал.
– Do you speak English?
– Yes.
Кажется, у меня начинался приступ неконтролируемой истерики. Я схватился за телефонную трубку и набрал сотовый Славки:
– Немедленно приезжай. Пожалуйста. Нужно отправить мальчишку домой. Первым же самолетом.
– Иван, ты, главное, не нервничай. Какой базар: надо, значит надо.
– Отправь его с гидом, Слав. Ну, хочешь, стряси бабки с его родителей, но доставь домой.
– Да ладно. Я все понял. Уже выезжаю...
Несколько минут мы с Дэвидом молча сидели у черного экрана монитора, предлагавшего согласиться с ошибкой или отменить сообщение. Кажется, в эти чудовищные мгновения мы понимали друг друга без слов.
Это был конец.
Двери в иные миры захлопнулись.
Навсегда.
Аллана, похоже, знала о том, что я мутант, что только я и могу спасти мальчишку.
А я-то думал, что журналистка – это сухарь и синий чулок...
Раз по нам стреляли, значит, солдаты очнулись. Да и не может же Банга сидеть на той кнопке вечность. И к тому же, к чувствам можно привыкнуть. Вон на Аллану же не подействовало облучение. Это, наверное, потому что она долгое время со мной общалась. Понахваталась страстей и эмоций. Понемножку. А на пограничников сразу ушат чувств вылили, вот их и скрутило.
Их, наверное, уже схватили: беса и лучшую имперскую журналистку. Что им будет за попытку нелегального проникновения за Блокиратор на Землю? А еще они пересекли две границы. Не думаю, что это произошло совсем незаметно. Ведь за нами еще гнались патрули Чужих...
Аллана... Я попробовал слово на язык. Звучит красиво. Почти как Аэлита. Почему я раньше об этом никогда не думал? Неужели мы все такие тупицы, что понимаем истинную ценность кого-либо, только потеряв его безвозвратно?
Аллана. Видимо, мы уже больше никогда не увидимся. Ты сделала свой выбор. Ты спасла ребенка. Бездушная интеллектуалка... А я, весь такой душевный... Я даже не понял этого вовремя, не оценил.
