Ирина Котова - Королевская кровь
…Дай ее избраннику твердости и крепости,
Дай им здорового потомства
Пусть тот, кто хочет сразиться с ним,
Заявит свое право сейчас или молчит вовек…
На другом конце города взбешенный Владыка врезал в челюсть ворвавшемуся в номер и разбудившему его брату, и, страшно рявкнув, выпрыгнул из окна, на лету разворачиваясь в огромного дракона. Уже не стесняясь ничего и никого, не слушая криков ужаса видящих его снизу людей, огромный ящер молнией полетел к амфитеатру, в ярости обещая себе разорвать проморгавшего перенос церемонии Энти, если он не успеет и коронация состоится.
— Других претендентов на руку принцессы нет! Время выбора истекло! Можно начинать коронацию! Благослови дочь свою на трон и наследие твое, Красный Отец! — торжественно объявил Его Священство, кланяясь Огню и выливая в него драгоценное ароматное масло. Огонь взмыл выше статуи, соглашаясь, и корона, светящаяся, будто раскаленная, медленно поднялась в воздух под ритмичный звон гонгов и двинулась к Ангелине.
— Красота, — выдохнула рядом со мной Василинка, и я молча кивнула. Корона, как лепестками цветка, была обвита танцующим и меняющимся белым, красным, оранжевым, золотым пламенем, двигалась высоко — на уровне глаз пылающего Бога-Огня, и не спеша, позволяя проникнуться красотой момента, направлялась к старшей сестре.
Огненный Бог развел руки и проревел:
— Благословляю сильнейшую дочь свою!
Я почувствовала, как на глазах от восторга вскипают слезы, а в низу живота легкими крыльями порхают страх перед сверхъестественным и неземное счастливое возбуждение, не имеющее отношение к сексуальному. Скорее, это было так, будто я долго-долго о чем-то мечтала, и, наконец, получила. Захотелось упасть на колени от счастья и восторга.
И в этот момент по ушам ударил резкий звук, будто лопнула огромная струна. Сверху заблистали разряды, но я не могла поднять головы. Потому что пылающая корона Рудлог пролетела над застывшей Ангелиной и направилась ко мне. Ани обернулась, и я увидела ее огромные непонимающие глаза и бледное лицо.
Завизжали люди, а я, каменея, беззвучно крича от ужаса и предвкушения, смотрела на приближающуюся корону, опаляющую меня нестерпимым жаром. Неужели…? Протянула к ней руку…
… но меня отшвырнуло, будто котенка, позарившегося на хозяйские сливки. Я упала на спину и увидела, как, остывая и постепенно принимая нормальный цвет, сияющий венец опускается на голову оставшейся стоять Василины.
Дальше взгляд выхватывал только куски просходящего.
Выгибающаяся дугой и закатываюшая глаза Василина, падающая на руки Мариана.
Бегущие к нам Ангелина и Люк. Что-то кричащая нам царица Иппоталия. Застывшее Его Свящество и звонящие гонги.
Огромная белая крылатая тень, стремительно летящая вниз.
Полный ужаса ор людей, оборачивающийся Люк, выхватывающий пистолет и начинающий стрелять.
Крик не приходящей в сознание Василины, повышающийся до невыносимого, и красное свечение, окутывающее ее фигуру, жгущее руки крепко прижимающего ее к себе мужа.
Угрожающий рев остывающего Бога, застывшего с поднятым вверх кулаком.
Зубастая пасть, подхватывающая Ангелинку за тяжелую юбку и уносящая ввысь.
Начинающие падать вокруг люди, от набирающего оборота крика новой королевы. Ее тело бьют судороги, она выгибается, с нее падает корона, но это ничего не меняет и у Мариана не получается зажать ей рот. Он прижимает ее телом к песку и что-то кричит мне, но я не слышу его и вижу только открывающийся рот. Читаю по губам.
— Помоги! — кричит он. — Помоги же!
Я, пошатываясь, подползаю к ним, хватаю обжигающе горячую, не прекращающую кричать сестру за голову и судорожно пытаюсь вспомнить, как это делала мама. Как замыкала выброс на себе.
— Вася, Васенька, — кричит Мариан, и в его голосе столько страха, что я начинаю рыдать. Прижимаю ладони к вискам бьющейся и выгибающейся сестры и представляю, как забираю себе лишнюю энергию. Ничего не получается, проходит мгновение, второе, и вдруг она открывает совершенно черные глаза, у нее начинает меняться лицо, а в мои ладони словно бьет убийственная электрическая дуга, выжигающая все внутри и ослепляющая мозг белоснежным искрящим светом. Я отшатываюсь, успеваю увидеть, как отлетает Мариан, и теряю сознание.
В божественных чертогах неспокойно — Красный в ярости крушит хрупкие призрачные стены, выжигает пламенем их с Водой дворец, и в небесах над столицей начинает ворочаться темная гроза. Богиня-Вода плывет к нему сквозь бушующее пламя, а братья держатся чуть позади, не решаясь подойти к обезумевшему брату.
— Чем ты недоволен? — спрашивает она, опускаясь перед ним на колени и заглядывая в лицо супругу.
— Вы пошли против меня! По традиции королевой должна быть старшая! — ревет он, замахиваясь на нее, но останавливает кулак у ее спокойного лица и, пошатываясь, смотрит на нее с виной и ужасом. Ударившего не простит, это они знают точно.
— По Правилу ей должна стать сильнейшая, — мягко говорит его божественная супруга и трется щекой о кулак, умиротворяя и успокаивая. Как и всегда. — Правило сильнее традиции. Ты сам установил Правило!
— У нее трое детей, брат, — говорит подошедший Белый Целитель, — и муж, который причастился и усилился ее кровью. Их брак произошел по древнему обряду. Ее ветвь сильнее. Ее огонь горячее.
— Старшая может родить детей и стать сильнее ее, — рычит окружаемый со всех сторон Огонь. — Я устроил ей мужа с сильной кровью!
— Может и не родить, — говорит Желтый, вставая рядом с братом. — Вторая сейчас пылает ярче. Пусть ее Огонь меньше, но он греет мощнее. Правило не учитывает возможного будущего. Отступись.
— Ты должен им пятьсот лет и много сотен жизней. Отступись — повторяет эхом Зеленый Пахарь, кладя руки на плечи их божественной супруге, все-таки сейчас его сезон. Но Богиня-Вода не обращает на него внимания, ласково гладит огненного мужа по бедрам, трется об него телом.
— Отступишься? — спрашивает она искушающее, и в голосе ее обещание. — За тобой долг, возлюбленный муж мой.
Зеленый медленно шагает назад под горящими глазами брата и качает головой. Они все любят свою божественную сестру, но только двое из них способны убить за право быть с ней. И один стоит перед ним.
— Обряд весь нарушен, — ворчит Божественный Воин, угасая, в который раз покоряясь этой женщине.
— Ничего, — веселясь, отвечает Белый, и его глаза смотрят сквозь пространство, — сейчас его выполнят до конца.
— Посмотрим, или…? — спрашивает Богиня, улыбаясь мерцающим красными огнями глазам супруга. Тот рычит, хватает ее за волосы, поднимает рывком, а она смеется, льнет к нему в поцелуе, оборачивается вокруг него водяным вихрем, и они изчезают под печальным взглядом Зеленого.
