Птицы - Торин Владимир
– Покорми… покорми нас!
– Отстаньте, – велел Финч. – Как отсюда выбраться? Вы знаете?
– Покорми… ну пожалуйста…
Финч понял, что ничего не добьется от вязаных коротышек, огляделся по сторонам и увидел дверной проем. Осторожно подойдя и выглянув, мальчик обнаружил лишь еще одну комнату – почти идентичную той, в которой находился: ткацкие станки, верстаки, окно, и… еще одна дверь. Он ринулся к ней. Но и за ней его ждало то же самое. Еще один чердак. И повсюду были вездесущие вязаные куклы. Словно коты, они терлись о ноги и молили:
– Покорми нас!
– У меня нет для вас еды! – раздраженно бросил Финч.
– Зато у меня есть, – раздался голос из угла.
Финч замер, глядя на то, как нити в стенах расплетаются, образуя проход, и из него медленно выбирается Одноглазый.
– Мои милые глупые вязанки! – сказал он. – Хозяин дома!
– Покорми… – Они устремились к нему гурьбой. – Покорми нас…
Старик отшвырнул их ногой, после чего засунул руку в стену и вытащил из нее, словно взял с полки в шкафу, свой клинок.
– Конечно, мои милые, только сперва угощу нашего гостя.
Шевеля длинным скрюченным носом, Корвиус двинулся к Финчу.
– Где я?! – закричал мальчик.
Одноглазый окинул взглядом стены и пожал плечами.
– Это мой дом, – сказал он.
– Но как я сюда попал? Этого… этого просто…
Одноглазый подходил все ближе…
– Ну да, – кивнул он. – Этого просто не может быть. Чтобы кто-то вдруг взял и оказался внутри клубка? Нет-нет, это совершенно невозможно.
Финч опешил. О чем говорит этот безумец? Внутри клубка?!
– Ты не сбежишь, как ни старайся, – изрек Одноглазый. – Отсюда для тебя нет выхода.
Несмотря на его слова, Финч сорвался с места и бросился бежать. Не разбирая дороги, он выскочил из дверного проема, быстро преодолел чердак, не останавливаясь ни у вязаных сундуков, ни у ящиков, полных клубков, ни у одинокого окна, за которым открывался жуткий нереальный вид на простирающиеся кругом нитяные кварталы. Финч оказался на точно таком же чердаке – уже третьем по счету. Пересек и его. И снова он попал в угрюмую вязаную комнату. Старик не солгал. Выхода отсюда не было…
– Эй! Внук Птицелова! – позвал Одноглазый. – Куда ты подевался?! И почему нынешние дети не верят на слово? Вот в наше время старших уважали, прислушивались к ним…
«Если нельзя сбежать, – подумал Финч, лихорадочно озираясь по сторонам, – нужно спрятаться!»
Отчаянно надеясь, что у старика нюх хуже, чем у ищейки Кэрри, Финч нырнул под один из заваленных грудой красной пряжи верстаков.
Оказавшись в укрытии, он замер за ткацким станком, прислушиваясь.
Кто-то подергал его за штанину. Финч опустил взгляд и увидел нечто, напоминающее крошечного бордового осьминога. Вязанка была старой, вся в пыли, нити на ее «шкурке» в некоторых местах порвались. Она выглядела очень грустной – так показалось Финчу.
«Ну вот, – раздраженно подумал он. – Сейчас попросит покормить ее».
– Забери меня… – неожиданно взмолилась вязанка. – Забери меня с собой…
– Я не могу.
– Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…
– Я не могу тебя взять.
– Здесь плохо… мне здесь очень плохо…
Рассуждать не было времени, и, подхватив нитяное существо, Финч засунул его под сюртучок. Вязанка оказалась на удивление теплой. Она немного покопошилась, а потом затихла, будто заснула.
И тут Одноглазый нашел Финча. Зайдя в комнату, старик сразу же понял, где прячется мальчик. Он подошел к верстаку, резко наклонился и без предупреждения ткнул шпагой в Финча. В самый последний момент мальчик успел крутануть колесо ткацкого станка, и клинок, попав в прорезь между спицами колеса, вырвался из руки злобного не-птицы.
Финч не стал дожидаться, когда старик схватит его, и, выбравшись из-под верстака, отпрянул от Одноглазого. Тот поглядел на него, усмехнулся.
– Ну давай, внук Птицелова, – прохрипел он, наклонился и поднял клинок. – Сделай то, что сделал бы твой дед. Убей меня! Сними с меня шкуру! Давай же, чего глядишь своими перепуганными глазенками?
И Финч сделал то, чего от себя не ожидал. Его руки словно сами собой схватили из ближайшего ящика клубок ниток и швырнули его в старика. Вскинув клинок перед лицом, Одноглазый отбил клубок прочь. Финч схватил следующий, ловко метнул и его.
– Грязный маленький ублюдок! – закричал Одноглазый и шагнул к мальчику.
Но Финч не прекращал обстрел. Клубок за клубком отправлялся в полет, причиняя не-птице недюжинное раздражение и даже боль. Хоть клубки и казались мягкими, но при этом они были довольно увесистыми. Все их отбить не-птице не удавалось – какие-то клубки достигали цели: они били Одноглазого в грудь, попадали в лицо…
И тем не менее Финч не успел ни придумать, что делать дальше, ни хотя бы насладиться своей маленькой местью. Потянувшись в ящик за очередным клубком, он почувствовал, что не может вытащить руку. Опустив взгляд, он с ужасом увидел, что клубки в ящике ожили и расплелись – один вцепился в его пальцы, другой схватил за манжету.
– А ну отпустите! – воскликнул мальчик и с силой выдернул руку.
Сорвав с рукава прилипчивый клубок, Финч уже развернулся, чтобы броситься бежать, но тут из ближайшей стены вырвались нити – они стремительно обхватили его запястье. Пол под ногами зашевелился и начал опутывать башмаки и штаны. Сам чердак Одноглазого ожил!
– А-а-а! – закричал Финч и принялся срывать с руки нити, но другие тут же оплетали его.
– Пустите! Пустите!
Нити не слушались. Вырываясь из пола, они охватывали его путаными корнями, поднимаясь все выше по ногам. Те, что выросли из стены, затягивали руки, и стоило ему оторвать одну кисть, как тонкие, но сильные красные путы с удвоенной силой пеленали другую.
Всего за несколько мгновений Финч оказался в коконе, напоминая большую вопящую катушку. Одноглазый подковылял к плененному мальчику.
– Выбившиеся нити… – проговорил он, – всего лишь выбившиеся нити…
Финч врастал в стену, нити оплели его горло, пережали его, и он почувствовал, что задыхается. Раскрыв рот, мальчик, попытался сделать вдох и не смог. В глазах начало темнеть…
И тут кто-то закричал:
– Фи-и-инч!
Горан Корвиус дернул головой и оскалился. Подобного он, судя по всему, не ожидал…
– Гости пожаловали! – злобно прохрипел Одноглазый, и тут чердак исчез…
Финч брыкался и дергался. Он снова был в коридоре гостевого крыла на четвертом этаже Уэллесби. Хоть и не осознавал этого. Мальчик не стоял, примотанный к стене, а лежал на полу, и не было никаких нитей, но он продолжал биться, все пытался вырваться из несуществующего кокона.
В коридоре появились люди. Они пришли со стороны лестницы. Краем глаза Финч успел заметить Фанни и Арабеллу. Кто с ними был еще, мальчик не видел, но сразу же узнал голос мистера Риввина.
– Ну почему вы меня сюда притащили? – проканючил тот. – Зачем вы меня разбудили? Мне снился такой приятный сон. Я пил чай. И там был слон. И слон пил чай. Я выловил его из снежной бури. Он попался мне на удочку, но потом убежал, и мне пришлось приманивать его вареньем. А варенье я сварил из башмаков и старых барабанов.
Но никто его не слушал.
– Финч! – снова завопила Арабелла, с ужасом глядя на распростертого у ног Одноглазого мальчика.
– Все по порядку, – рявкнул Горан Корвиус. – Сперва ты…
Он резко вскинул клинок и прямо на глазах у пораженной Арабеллы вонзил его в грудь Финча.
– Нет! – закричала девочка.
Но Финч и не думал умирать. Он упер руки в пол и попробовал отползти.
– Что такое? – недоуменно проговорил Горан Корвиус. Его клинок оплетали щупальца из бордовых нитей. Вязанка, которую Финч вытащил из клубка, попыталась его защитить.
– Гадкий предатель! – закричал Одноглазый.
Он дернул рукой и вырвал клинок из вязанки, разрезав ее конечности. Вязанка заныла и заползла обратно, к мальчику под сюртучок. Ее бывший хозяин снова вскинул клинок, намереваясь вонзить его Финчу прямо в лицо, но так и не успел этого сделать. И помешал ему, как ни странно, мистер Риввин.
