Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
На холме шансы повышаются, но не сильно: винтовки и пушка позволяют не опасаться ни тяжелой пехоты, ни рыцарей. Даже если окружат и попытаются задавить одновременной атакой, вряд ли у них это получится... сразу. А потом все будет зависеть от количества трофейных патронов и снарядов. На часик-другой огневого боя хватит, а вот потом... Да, потом придется туговато. Но даже тогда они смогут пустить алкам кровь. Не то что на дороге. Решено: занимаем здесь оборону и... И будь, что будет. Видно, судьба. Главное - Эвинна по любому успеет дойти до столицы и сделать дело.
Атаковать алки не спешили, наоборот, они деловито обложили сколенцев со всех сторон, обходя по той самой тропе, за которой был лагерь. Сперва Моррест искренне пожелал предателям, чтобы на их делянку выбрели хотя бы полсотни алков и застукали тех врасплох. Потом вспомнил, что, помимо Оле Мертвеца, там есть еще и Ирмина. Ладно уж, пусть живут. Если Эвинна войдет в столицу, она докопается до правды, и тогда головы полетят дождем.
Полчаса спустя алкские латы замелькали и в зелени в тылу у Морреста. Отовсюду слышалась алкская речь - Амори не таился, пытаясь произвести на окруженных впечатление. И правда, бледнели лица, белели костяшки пальцев, сжимающих древки копий и винтовки, кто-то закусывал губу, кто-то молился, кто-то матерился, готовясь к последему бою. Моррест был благодарен алкам за невольную передышку: можно отхлебнуть из фляжки. Вода, кстати, тоже обещает стать проблемой - как и еда, и бинты, и целебные снадобья... Ну, да не в первый раз, главное до ночи продержаться, а там видно будет. Давайте, ребята, попробуйте - увидите, что мы не слабее предков, смешавших вас с дерьмом на собственной земле. Не медлите - или кишка тонка?
Но атака все не начиналась. Наверное, Амори рассчитывал сломить волю осажденных, и ждал, пока все проникнутся. Наконец на дороге появилось какое-то шевеление, потом над алкским строем поплыло имперское знамя. Моррест даже протер глаза. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.
- Это же Мертвец едет, - прошептал кто-то рядом. - Ну и свинья же, алкам продался...
- А рыцари-то, рыцари... Смотрите, это же он их увел!
- Вот же ...! - произнес кто-то слово, одинаково непристойное что по-русски, что по-сколенски. Приснопамятная "хирве" была по сравнению с этим словечком комплиментом. Мысленно Моррест прибавил еще много слов из великого и могучего русского матерного.
- Сколенцы! - на ходу прикладываясь к фляге, обратился к ним принц Оле. Рука жестикулировала и размахивала фляжкой, он, наверное, представлял себя святым Эгинаром, но выглядел спившимся клоуном, каковым, в общем, и был. - Вас столкнули с союзниками-алками предатели и авантюристы. Моррест ван Вейфель, давно строивший козни, дабы разрушить дружбу алков и сколенцев. Его бандиты, захватившие Лакхни и выбитые из крепости доблестными алкскими войсками. И моя недостойная рабыня, которая, пользуясь моей болезнью, вошла в сговор с Моррестом и от моего имени повела вас в самоубийственный бой с алками. Ее бесстыдство так велико, что она пыталась соблазнить меня, пока алкские и сколенские рыцари убивали друг друга на потеху черни. К счастью, мне удалось предотвратить кровопролитие, в бой не успели вступить рыцари. Но и вам надо знать: алки не держат на вас зла. Выдайте нам Морреста и верхних сколенцев, пришедших с ним - и каждый, сдав оружие, сможет уйти безвозбранно. Если же вы осмелитесь сражаться и дальше - знайте: король Амори беспощаден к предателям...
Оле Мертвец еще продолжал разливаться, когда его оттеснил бородатый, коренастый алк. Он, наверное, хотел еще что-то добавить к условиям сдачи, может быть, даже их смягчить - но тут у кого-то из окруженных не выдержали нервы. Хлестко грохнул винтовочный выстрел, заметалось между деревьями перепуганное эхо. Целились, несомненно, в принца-алкоголика, но как раз в этот момент между его туловищем и стволом винтовки оказалась грудь алка. Полутонный удар швырнул рыцаря наземь, не спас щит, не спасла и кираса. За первым выстрелом загрохотали другие, свистнули стрелы, в делегации еще кто-то повалился. "Вот тебе, хирве!" - расслышал Моррест.
Чего-то подобного алки, похоже, ждали. Ахнула пушка, в мареве жаркого дня разнесся треск винтовочных выстрелов и посвист стрел - лучники старались вовсю, опустошали колчаны, стрелу за стрелой выпуская в зеленый остров леса. На головы осажденным посыпались срезанные пулями и картечинами листья и целые ветки, надрывно застонала, скрипя и заваливаясь, огромная береза...
Не успел отбушевать короткий, но яростный огневой налет, а вперед уже шла алкская пехота. С севера, горяча коней и опустив копья, летели рыцари: там почти не было подлеска, а значит, только с той стороны они могли разогнаться по-настоящему.
Хотя именно ему ничего хорошего от алков ждать не приходилось, от срыва переговоров Моррест не испытал облегчения. Теперь алки точно не станут никого жалеть. Хотя плен в этих краях - почти наверняка рабство, и уж точно требование выкупа у родных, но это лучше смерти. Теперь у них есть и повод: все-таки расстрел парламентеров - это серьезно.
...Моррест ни за что не решился бы поменяться с пушкарями местами. Смотреть, как несется на тебя стальная лавина рыцарей, та самая, воспетая Эйзенштейном "свинья", и ждать, пока выстрел картечью станет наиболее убийственным. Бить издали нельзя: снарядов в повозке всего-то штук тридцать, а кто знает, сколько времени придется сражаться? А вообще проще удрать, и никто бы их особенно не осудил: здешние стратеги уверены, что отразить атаку рыцарей почти невозможно - разве что контратакой других рыцарей, превосходящих в числе...
Бывший лучник, а теперь командир орудия дернул шнут в самый последний момент. Ахнуло так, что у всех поблизости зазвенело в ушах, пушка дернулась на лафете, но загодя подложенные под колеса поленья выдержали. А в десятке метров от дымящегося среза ствола валились, опрокидываясь навзничь, кони, вылетали из седел рыцари, слетали шлемы вместе с головами и щиты вместе с руками... Прямо в дымную мглу, уже не целясь, загремели винтовочные выстрелы, и рыцари отвернули назад. В отличие от наемников, они не нанимались идти под свинцовый шквал. А стрелки, на бегу меняя обоймы, уже бежали туда, где поднялась в атаку латная пехота. Как ни старались лучники, ничего подобного винтовочным залпам у них не получалось. И перекатывали пушку, готовясь встретить таким же свинцовым шквалом новую атаку, артиллеристы. Помогало не везде, и тогда меж вековых деревьев, в кустах и на прогалинах кипели отчаянные схватки.
Через полчаса, устлав холмик трупами и заметно уменьшив количество осажденных, алки откатились. Но передышка была недолгой: за первой атакой последовал ураганный обстрел, и снова атака, вторая, потом еще и еще. Амори была нужна победа сегодня - и уже неважно, какой ценой.
