Владимир Корн - Звезда Горна
— Но бумажные деньги крайне недолговечны, они могут порваться, сгореть, попросту потерять свой вид. —
— Ничего страшного, недолго отпечатать новые купюры, главное, чтобы количество золота в Имперском банке им соответствовало. —
— А что будет в том случае, если напечатать бумажек больше чем золота? -
— Будет инфляция, Коллайн и деньги обесценятся. Вырастут цены на товары и услуги, но это регулируемые процессы, ничего особенно страшного не произойдет, ведь золото останется у государства. —
Я еще достаточно долго объяснял все преимущества такой реформы, рассказывая о государственных займах, и рынках ценных бумаг вообще.
В заключение разговора Коллайн поинтересовался, был ли у меня разговор с Ее Величеством на подобную тему. Я улыбнулся, погружаясь в воспоминания.
Да, мы разговаривали с Янианной на эту тему и не раз. Она даже заявила мне как-то о том, что выпустит бумажные деньги, причем немедленно и только для меня. Видимо ты привык к ним больше, поскольку не желаешь принимать от меня те, что имеют обращение в Империи. Неприлично, когда Императрица не одаривает своего любовника всякими благами — имениями, титулами, золотом и орденами. Теперь же у нас будет все, как у людей, сказала она. А то, что блага бумажные, так на то воля самого фаворита, горячо любимого Императрицей и потакающего ему во всем.
Яна долго смеялась, глядя на мое ошеломленное лицо. Но разговор наш нашел продолжение, и, хотя до выпуска бумажных купюр было очень, очень далеко, но намерение сделать бумагу гербовой и защищенной обратилось в конкретные действия — при Имперской канцелярии появилась своя фабрика по ее производству.
Коллайн перебил мои воспоминания вопросом.
— Не поделишься? -
— Извини Анри, но это мое, личное — отвечал я.
В Монтерере мы с Анри остановились в доме местного наместника, герцога Монтейского. Хотя герцог Иллойский покинул город чуть больше недели назад, мы привезли с собой целую кучу столичных новостей, кроме того для герцога Монтейского было секретом то, какие отношения связывают меня с императрицей.
Наши люди разместились в расположении егерского полка, где для них нашлось все необходимое — и стол, и кров, и отличная компания.
Нас же ждал раут в доме герцога, на который собралась вся местная аристократия. Вечер прошел удивительно хорошо, мы с Анри вели себя скромно, совсем не кичась своей столичностью и близостью ко двору. Как мне показалось, большинство присутствующих прибыло для того, чтобы посмотреть на фаворита Янианны I, о котором, как мне не раз передавали, ходило много слухов по всей Империи.
Конечно же, мы имели повешенный интерес среди женщин, сразу по нескольким причинам, достаточно легко объяснимым. Мне пришлось напялить на себя оба своих ордена и гигантскую золотую зубочистку, как я всегда называл свою наградную шпагу, правда, Коллайн всегда морщился, услышав такой пренебрежительный отзыв о ней.
Единственное, что не доставило мне особого удовольствия, так это то, что пришлось отказать нескольким дамам во взаимной симпатии, в ответ на их излишнюю назойливость. Не совсем права была Янианна, вернее совсем не права, сказавшая, что мы, мужчины любим одну женщину, а спим, с кем получится.
Нет, когда любишь женщину по-настоящему, такого не может быть. А если может быть, то значит и любишь не по-настоящему, не до безумства.
У Коллайна такая проблема не стояла, и поэтому, на следующий день, когда мы ехали дальше, он усиленно зевал и тер глаза кулаками, пытаясь перебороть моривший его сон.
Майронский лес начался сразу за Монтенером и теперь будет нас сопровождать почти до самого Тромера. Дорога действительно стала значительно хуже — узкой, пыльной и извилистой. Но сам лес мне понравился, точная копия сибирской тайги. Мачтовые сосны с золотистой корой, густая тесная поросль ельника во влажных низинах, малинники, заросли иван-чая вдоль лесной опушки, мелькнувшая среди зеленой кедровой кроны рыжая белочка, все напоминало именно о ней.
Несколько ночевок на берегу Арны, уже бурлившей на перекатах и пенящейся в тихих заводях, и дорога пошла в подъем.
— Скоро перевал, но сегодня мы до него не доберемся. Там, наверху деревянный мост через пропасть, а за ним спуск, похожий на горный серпантин. Когда спустимся с перевала, нашим темпом до Тромера останется четыре дня. Ходко идем, не иначе послезавтра догоним Его Сиятельство — сообщил мне, подъехав, Нектор.
Но получилось совсем иначе, мы потеряли на перевале два полноценных дня.
Когда отряд взобрался на перевал, нашим глазам открылась следующая картина — моста нет, от него остались только обугленные останки, среди которых уже суетились строители. Прибыли они из расположенного на другом берегу обрыва селения с лаконичным названием Тог. Увидев нас, строители очень обрадовались, как же, теперь отпала необходимость перебираться через тридцатиметровую пропасть по веревке. Вернее, сама необходимость не отпала, но мы могли надежно закрепить конец той самой веревки на нашей стороне.
Пока парни крепили ее, я подозвал Нектора и поинтересовался относительно объездного пути. Тот отрицательно покачал головой — не знаю, вполне возможно, что и существует, но ему он неведом. Перебравшиеся на нашу сторону строители рассказали, что объезда как такового нет, но можно спуститься назад с перевала, затем перебраться через Арну, пройти некоторое расстояние по ее левому берегу, и форсировать ее снова. Этот путь займет те же три — четыре дня, что и на постройку нового моста. Но если господа дадут разрешение своим людям помочь в строительстве, то постройка займет времени намного меньше.
Почему бы и нет, я и сам с удовольствием помахал топором, валя вековые сосны и обрубая им ветки почти лигой ниже перевала. Затем бревна лошадьми буксировали наверх, впрягая их по паре голов. Коллайн тоже порывался схватиться за топорище, смотря на то, как ловко получается у меня. Но я отослал его пристреливать штуцер, один был изготовлен специально для него, намекнув, что хорошо бы использовать мишенью молоденького оленя, или еще какую вкусную живность. Анри понял намек правильно, и вечером из наших котлов заблагоухало похлебкой из свежего мяса.
От топора у меня на следующий день горели ладони, и ломило плечи, и все же дело того стоило, вчера я заметил, что парни поглядывают в мою сторону с уважением.
По ночам из ущелья дул пронзительный ветерок, но в нашем арсенале имелось достаточное количество палаток, одинаково непроницаемых, что для влаги, что для ветра.
Анри попытался выяснить, кто и зачем сжег мост. Строители только пожимали плечами, а их начальник, деревенский староста, предположил, что мост сожгли бандиты, такое бывает раз в несколько лет, заверил он. Им же самим жечь его нет никакого смысла, если господин думает об этом. Состояние моста и его целостность висит на жителях Тога, они только и имеют с этого, что небольшую скидку в податях и все.
