Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы
— Давайте посмотрим поближе, что там, — сказал он, устало обмякая в седле.
И войско снова пошло через бескрайний зал, как единый кулак, не сжатый больше стенами. Глазомер здесь подводил — отряд шагал и шагал, а яма никак не приближалась.
— Так бывает, когда идешь на паруснике к скалистому побережью, — заметил Блайт. — Оно всегда оказывается дальше, чем кажется на первый взгляд.
Но Тайрус не желал сдаваться, и его упрямство в конце концов принесло плоды. Отдаленное сияние сменилось ярким пламенем. Оно исходило из ямы в полу, настолько большой, что в нее запросто мог провалиться средних размеров замок. Испепеляющий жар не давал подойти близко, но яркий свет позволял все отлично рассмотреть.
Кивнув, Тайрус приказал располагаться на отдых. А сам спрыгнул с лошади и полез в карман за серебряной монеткой, желая связаться с Ксином во что бы то ни стало…
Стрелок подошел к нему.
— Огонь дымит, — сказал степняк, коверкая слова.
Принц заметил беспокойство в его голосе.
— Да, огонь дымит, — согласился он. — Но почти все огни дымят.
— Не так, — возразил Стрелок. — Этот дымит по-другому.
Нахмурившись, Тайрус обошел лошадь, чтобы видеть получше. Из пламенеющей ямы вырывались клубы черного дыма.
— Пусть все будут наготове, — приказал он Стрелку.
Подняв д’варфов по тревоге, принц внимательно наблюдал за дымом, исторгнутым ямой. Поскольку выше никто не заметил никаких отверстий, испарения не могли покинуть пещеру. Темное облако густело, уплотнялось, напоминая грозовые тучи, гуляющие во внешнем мире.
Вдруг в рядах воинов послышался беспокойный ропот.
Черное облако неторопливо раскинуло широкие крылья, сотканные из дыма, и вытянуло длинную призрачную шею.
Негромкие голоса перешли в крики. Но Тайрус продолжал смотреть молча. Хотя очертания сложившегося из тумана существа оставались размытыми, он узнал его. Тем более Ксин уже рассказал ему о случившемся у Южных Ворот.
Имя слетело с губ принца в тот самый миг, когда в облаке вспыхнули багровые глаза, наполненные яростью и желанием убивать.
— Рагнар’к.
Охнув, Сай-вен выпрямилась на спине дракона. Ей показалось, что внутри нее что-то лопнуло и в разрыв проникло нечто инородное. Ощущение немного напоминало прикосновение сималтра — темное и липкое, но с неуловимым оттенком знакомого, близкого сердцу.
«Сай-вен, — спросил Каст, — с тобой все хорошо?»
Встречный ветер сбросил ее капюшон и развевал мокрые волосы. Снизу доносились звуки сражения, но она не замечала их, роясь в душе, пытаясь отыскать просыпающуюся тьму, нащупывая связь, которая, как она думала, была утеряна.
«Рагнар’к?»
«Что с ним?» — Каст прочитал ее мысли и направился в сторону от поля боя, проникшись растерянностью всадницы.
«А разве ты не чувствуешь? Он пробудился».
«Я ничего не чувствую. Но он был связан с тобой, а не со мной».
— Я ощущаю его ярость, слышу запах дыма, — сказала она вслух.
«Где он?»
— В Блэкхолле… — уверенно заявила она.
Позволив глазам закрыться, Сай-вен направила свои чувства вдоль нового, открывшегося пути. Появилось неустойчивое изображение. Пещера, огонь, чьи-то тени во мраке…
Вперед вышел человек, сжимающий в одной руке меч. Вторую он поднял, угрожая неестественно черными пальцами. Когда он столкнулся с драконом, Сай-вен узнала светлые, чуть рыжеватые волосы, плащ моряка, испачканный и порванный.
— Тайрус… — пробормотала она.
«Пиратский принц?» — вмешался Каст.
— Он и д’варфы столкнулись с тенью Рагнар’ка.
«А что с драконом?»
Связь между Сай-вен и драконом крепла с каждым мгновением. Заглянув в сердце зверя, она пришла в отчаяние. Его переполняли темные желания и безумная ярость. Правда, от которой не отмахнуться так просто.
— Он одержим, — прошептала она ветру. — Он — Темный Страж. — Осознание этой истины больно жалило сердце. — О, мой милый гигант…
Ее страдание услышали. Издалека пришел ответ:
«Родная… приходи сюда… присоединяйся ко мне…»
Мысли Рагнар’ка, но в них ощущалось что-то от сималтра, такое же черное, скользкое, сулящее боль. Места для любви в них не осталось, только древние узы крови и смерти.
«Присоединись ко мне, раздели вкус сырого мяса, отделяемого от костей, услышь вопли врага, когда мои клыки вопьются в его мягкое брюхо… Приходи и объединись со мной, моя родная».
Сай-вен попыталась разорвать мысленную связь, но не смогла. Пробудившийся дракон не давал рассоединиться.
Рагнар’к ощутил ее попытку. Он захохотал.
«Отныне и навеки мы вместе».
Она открыла глаза. По щекам катились слезы. Даже стремительные ветры не могли осушить их.
«Сай-вен?» — услыхала она Каста.
Его мысленный призыв наполнил ее кровь теплом, растопив лед, но с содроганием она поняла, что Рагнар’к прав. Она скована одной цепью с темным чудовищем.
— Мы должны остановить его, — простонала мер’ай.
«Рагнар’ка? Но как?»
Но она почти ничего не соображала, сердце рвалось на куски. Древняя связь между драконом и его всадником, однажды созданная, впечатывалась в плоть и кости. Часто случалось, что гибель дракона повергала связанного с ним человека в глубокое отчаяние, из которого не было выхода. Потеря связанного равносильна потере самого себя. Но Сай-вен понимала, что выбора у нее нет.
— Мы должны убить Рагнар’ка, — громко заявила она, чтобы услышать слова, сорвавшиеся с собственных губ.
Натягивая капюшон, она преисполнилась решимости свершить поступок, который ни один драконий всадник за всю историю мер’ай не делал. Она уничтожит своего связанного дракона.
Каст лег на крыло, возвращаясь к бушующей внизу битве.
Под его раскинутыми крыльями возникла война во всей ее кровавой неприглядности. Армия мертвецов, которыми управляла черная тварь, теснила соединенную армию мер’ай, дри’ренди и элв’инов. Это сражение было невозможно выиграть. Каждый корабль, каждый дракон, каждый воин, умирая, тут же порабощался чудовищем, пополняя силы Темного Властелина.
Только огонь давал призрачную надежду на успех.
В разгар битвы стало ясно, что пламя способно уничтожать маслянистые привязи между воинами тьмы и их хозяином, а после разъединения мертвецы падали бессильные и неподвижные. Теперь сумеречный воздух пронзали сотни горящих стрел, бочонки с горючей смесью летели с катапульт, вспыхивая посреди расплывшейся твари.
И тем не менее чудовище оставалось потоком тьмы без конца и края. Пока одна его часть сгорала, другие ползли дальше.
