«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г.
– Мэм, если вы считаете, что мы рискнем нашей свободой ради капли этого напитка, значит, принимаете нас за дураков, – мрачно заметил Берри.
– Иными словами, черта лысого! – вставила Селина.
– Хочешь сказать, «черта с два», – услужливо поправил Том.
– Как могу, так и говорю, – фыркнула фея. Белла проигнорировала перепалку.
– Я не хочу, чтобы вы его пили. Достаточно поклясться на зернах.
– Смотрю, мэм, у вас просто какая-то тяга к клятвам, – процедил Берри. – Сначала на благословенной Мельнице, теперь на Бобах блаженства. Не шутите с нашей верой ради собственного развлечения!
– Это не шутка. Если вы действительно пришли освободить Биксби во имя священных уз дружбы и братства тюленей…
– Сили! – завопила выведенная из себя Мел.
– …Тогда клянитесь на этих бобах, и я поклянусь, что отпущу его прямо сейчас. Но если не сделаете этого, придется исполнить мое желание, то самое, что не по силам исполнить даже Биксби. Именно то, чего я всегда желала всем сердцам.
– Обаяние и привлекательность? – предположила Селина.
– Вечеринка, ты, летучий комок соплей, – холодно ответила Белла. – Потрясающая вечеринка, чтоб я смогла наконец втереться в доверие ко всем важным персонам в «Сперанца сторм косметикс». Единственный способ преуспеть в этом бизнесе – научиться целовать задницы этих кляч с налаченными прическами. Прямая дорога к получению всех премий как лучшему продавцу: круизы, машины…
– Словом, предел желаний! – пробормотала Мел, исподтишка обозревая капельки, поблескивающие в уголках рта Беллы; от предвкушения бесплатных сокровищ у той потекли слюнки.
– Я считал, что награда лучшему продавцу выдается на основании соответствующих заслуг, – заметил Берри.
– Много ты понимаешь, карлик, – хмыкнула Белла. – Это жестокий мир, и единственная возможность продвинуться – брать, брать, брать все, что можешь, хватать обеими руками и, самое главное, быстро соображать.
Она вдруг швырнула пакет с кофе прямо в лицо карлику. Мел встревоженно вскрикнула, но прежде чем нос Берри столкнулся с темной погибелью, карлик инстинктивно выбросил вперед руку и перехватил снаряд в воздухе. У Беллы был вид кошки, слизавшей сливки.
– Священный кофеин теперь в твоем распоряжении, великан. Так как насчет клятвы?
– Я инженер и не боюсь правды.
Берри благоговейно баюкал кофе в сложенных ладонях.
– Клянусь честью, мы пришли спасти Биксби исключительно из дружеских побуждений.
– Вот как…
Белла выглядела потрясенной, словно не только поставила на безнадежную лошадь, но и сделала то же самое на собачьих бегах.
– И еще потому, что если мы не заполучим Биксби на еженедельную партию в покер, придется заменить его Линдоном.
Карлика передернуло.
– Линдоном? – переспросила Белла.
– Чудовищем-людоедом, – пояснил Том.
– Кровожадным сокрушителем костей, пожирателем плоти, паршивым игроком в покер, вечным неудачником, истязателем троллей, палачом карликов, угнетателем ундин и ненавистником фей. Великаном-людоедом Линдоном, – пояснила Селина. – Линдоном, который терпеть не может проигрывать.
– Да, тем самым Линдоном. Флористом из независимого цветочного магазинчика в вестибюле отеля, – добавил Берри. – Нашему маленькому покерному клубу завидуют служащие других гостиниц, и не только из-за нашей тесной дружбы, но и возможности выиграть серьезную сумму.
– Что Биксби и делал последние шесть недель до того, как вы его захватили! – горячо воскликнула Селина. – Этот негодяй разорил нас, и мы все хотим получить шанс отыграться!
– И на сколько разорил? – осведомилась Белла.
– На пару тысяч.
– М-м, действительно большие деньги, – почтительно прошептала Белла.
– Не деньги. Подарочные сертификаты «Старбакс»[4].
– Наши коллеги знают, что мы играем честно. Всякое применение магии недопустимо. А вот они не доверяют друг другу настолько, чтобы организовать собственную игру, – продолжал Берри. – Поэтому и попросили завести список очередников, на случай, если кому-то из нас суждено выбыть из игры по той или иной причине. Первым в списке значится Линдон. Еще одна неделя без Биксби – и нам придется позволить людоеду войти в игру.
От волнения Берри с такой силой сжал злополучный пакет, что треть зерен превратилась в мельчайший порошок.
– Поэтому, мэм, ради искренней дружбы и из сочувствия к нам, несчастным, ради честной игры в покер умоляю вас, отпустите нашего брауни!
– Попросите еще раз – после моей вечеринки, – провозгласила Белла, взорвавшись торжествующим кудахтаньем, сходившим у нее за смех.
Биксби с пачкой бумаг под мышкой стоял под знакомым зеленым с золотом навесом, укрывавшим главный вход в отель «Тернан». Дежурным швейцаром в тот день был гном по имени Хорк. При виде пропавшего брауни он широко улыбнулся.
– Клянусь благословенной Мельницей, старина, неужели ты снова свободен? – воскликнул Хорк, широко распахнув двери. – Мел рассказывала мне о твоих тяжелых испытаниях. Ужасно, дружище, просто ужасно. Но теперь ты опять дома…
– Закрой дверь, Хорк, – мрачно перебил Биксби. – Я не свободен. И пришел сюда только для того, чтобы передать список пожеланий миледи относительно вечеринки, которую она выиграла на пари. Не хватает воли переступить порог горячо любимого отеля. Будь хорошим домовым, позови кого-нибудь из моих партнеров по покеру. – Биксби многозначительно потряс кипой бумаг. – Я уполномочен передать ему вот это.
Хорк заложил в рот два пальца и издал такой пронзительный свист, что к отелю, словно чайки на баржу-мусоровоз, слетелись такси едва ли не со всего города. Резкий звук привлек внимание Мелузины, прелестной в своем комбинезоне водопроводчика. Биксби молча вручил ей список и повернулся, чтобы уйти.
– О, Биксби, как жаль, что мы так и не смогли тебя спасти! – крикнула она ему в спину.
Биксби остановился и оглянулся.
– Это неудивительно, – пробормотал он с таким трогательным смирением, что из глаз ундины покатились капли чистейшей морской воды. – Я заточен в темницу жестокой смертной, с пальцами более липкими, чем нити паутины. Ей нравится выставлять себя жертвой тяжких обстоятельств, но я ни разу не слышал от нее слова сочувствия другим страждущим. Она ощущает лишь собственную боль и не замечает страданий других. Я умру у нее на службе, Мелузина.
– Биксби, ты не должен думать ни о чем подобном.
– О смерти? В данный момент это было бы, как говорит Клинт Иствуд, наилучшим выходом.
