Мария Версон - Южная Грань
- Защите? - Брови Стижиана поднялись вверх, а в левую руку хозяин заведения вложил огромную бутыль с какой-то желтой жижицей, убрав от него вино. - Нет... Впервые слышу.
- Ну да, да. Не все там собрались, не все знали, а клятые церковники замяли событие как смогли.
- Трудно им, наверное, было! - Милф загоготал, застучал ногами по полу, так что дамочка на его коленках начала подпрыгивать. - Как вспомню!..
- Расскажи, расскажи! - Запищали девочки, Стижиан кивком их поддержал.
- Ну а что рассказывать? Стражи города да мы. Правда, оружие и доспехи стражей заколдо... что я как недоучка! Зачарованные были, да! Магичка заговорила. Ледовичка. Амитре.. Амельте..
- Или Амельнта? - Брат тоже пытался вспомнить.
- Амельера?! - В вопросительной интонации подсказал им монах, и к его задранным бровям прибавились выпученные глаза, что, правда, со стороны заметить было трудно - просто черноты в глаза стало больше, а белые колечки чуть сузились.
- Да, точно! Амульера! Аруинэт! - Маретти засунул в рот приличный кусок копченки и по-прежнему пытался что-то говорить. - И близнецы огневики, оранские выскочки! Как она их!
- Амельера одолела братьев Амеверо?! Сама?! Они же вроде бы...
- Ну да, да, сама! Как же! Девочка с ней была какая-то, и Млинес! С её слов мы все знаем, потому что эти два олуха оранских использовали запретное заклинание, такой удар, что и до Ормарты дойти могло, и дальше пойти. Но ледовичка им показала, какие у монтерцев друзья. Поговаривают, один из этих близнецов лишился силы, перестал быть магом и покончил собой. Но не знаю, правда ли то! Эх, если ты тот Стижиан, то тебе бы там понравилось! Какие она заклинания творила!
- А какие у неё ноги! - Подхватил Милф, гогоча.
- Тощие! - Прыснул Маретти, и девочки засмеялись.
Амельера...
- Два месяца всего прошло. - На пару минут голос Милфа поутих. - Но вот! Приз! Её величество вернула нам нашу честь! Мы снова делаем свое дело, но уже не как враги и предатели!
Стижиан улыбнулся, взялся за кружку, но рука обнаружила её неприлично легкой - пустой. Рядом засуетился хозяин, и её тут же наполнили вновь.
- А что за праздник сегодня? Зачем пожаловали в Ньебель?
- Ой, да это целая история! - Маретти хрюкнул, щелкнул пальцем, и ему принесли ещё выпивки - куда уж больше пить то? У него уже и глаза покосились! У монаха! - Давеча, приехали мы по приказу, мол, замечены здесь церковные подстрекатели, мол, собираются горожан против правительства поднимать, против королевы настраивать.
- Чей приказ?
- Ну мы приехали, - он проигнорировал, или же не услышал вопроса, - и что вы думаете? Целый отряд молодых и старых послушников... Не инквизиторов, послушников! Богиня, ниспошли кару на их головы! И чем, думаешь ты, они ту занимались? Готовили восстание? Да какое там! Девочек обижали!
- Да-да! Говорят - нечестивые, грязные, противные Богине женщины, вы должны покаяться!.. И покаяния послушнички требовали бесплатного! И ясное дело их с их угрозами девочки отправили ведомо куда! Ха-ха. Ну и тогда, святые наши слуги Богини, взяли в руки молоты и факелы, и пошли сжигать бордели, а тут уже и мы приехали!
- Да, правда эти недоноски подожгли ещё и пару жилых домов, несколько магазинов... Да какой несколько, когда мы приехали добрая треть города горела! И подоспели мы как раз к тому ключевому моменту, когда эти олухи несли масло и факелы к этому трактирчику! Ну не гады, а?
Стижиан хотел было как-то это прокомментировать, но не смог слова выговорить внятно - язык заплетался, так что он продолжал по-глупому улыбаться и налегать уже и на вино - пьяному все равно.
- Ах вот почему вас так любезно принял хозяин заведения! - Девочки повернулись к нему и почти синхронно послали пять воздушных поцелуев.
Один из близнецов, Стижиан никогда не умел их различать, гаркнул что-то о том, что хорошему монаху все трактиры открыты, хозяин на это ответил чем-то о покорном слуге и неумело, но попытался театрально поклониться. Девочки смеялись, а напитки становились всё крепче. Стижиан совершенно забыл об утреннем корабле, а потом какая-то легкая фея потащила его за руку в комнату наверху, он отлично помнил, что ступеньки там были крепкие, но почему-то шатались как по волнам, и когда с него уже стянули новенький плащ и принялись расстегивать ремень, монах упал на кровать и крепко уснул.
- Так... - Почти шепотом протянул Милф.
- Я против. - Ответил Маретти.
- Почему? - Он вскинул брови.
- А что бы сделал ты, если бы проснулся от того, что два мужика нашего сложения кидаются тебя обнимать и хлопать по плечу? И не забывай, что если это - действительно он, то реакция будет на две проломленные стены.
- Твоя правда. А что делать то?
- Ждать пока проснется.
И они, сидя на полу рядом с кроватью, где дрых полуголый Стижиан, подперли головы левыми руками и уставились на дивное диво.
Они не видели Ветру одиннадцать лет. Так? Так. Семь с лишним лет назад его сожгли. Так? Так. О... Та истерика мастера Тео Ветру должна войти в историю, потому что в зале, где монахи обедали, в тот день стало одной колонной меньше. Они были на пепелище Ринеля, своими глазами видели что осталось от города, и помнят отлично, что Млинес, медиум, пыталась услышать голос духа Стижиана, но по её лицу потекли слёзы, и она молча зашаркала в обратную сторону от пепелища.
Он совершенно точно умер сель лет назад. Но...
- Это он. - Заключил Милф. - Посмотри на него. Он не выглядит на тридцать лет. На двадцать - да, ему как раз было где-то столько, когда он приехал в Ринель.
- Ага, а если смотреть с этого ракурса, то он просто вылитый Тео. Нет, правда! Сам взгляни!
- Тише, тише! Разбудишь ненароком! Я конечно никогда не видел его с похмелья, но кто знает!..
Тельце на кровати шевельнулось и снова замерло. Стижиан поелозил носом по желтоватой мятой простыне и приоткрыл один глаз, окинув взглядом трескающиеся от счастья лица братьев:
- С добрым утром! - Одним потоком прогремели голоса обоих.
Сын Тео сощурился, скривил морду, и глаза его снова закрылись. Он уснул.
Опохмеляться Стижиан отказался наотрез, и близнецы, как бы в поддержку своего авторитета перед только очухавшимися девочками, тоже решили бороться с головной болью самостоятельно, и вместо чего-то крепкого яростно налегали на крепкий черный чай и горячую выпечку, которую принесли в двух корзинах другие дамы. Все-таки проститутки как никто другой умеют быть благодарными.
Девочки не торопились уходить, особенно когда трое монахов, немного сонные, но все же бодренькие, сели за тот же стол и принялись разговаривать. Естественно, Милф и Маретти игнорировали все вопросы Стижиана, заставляя его рассказывать о том, что с ним случилось, что вообще произошло и было в Ринеле. Все присутствующие затаив дыхание слушали.
