Татьяна Гуськова - Дети ночного неба
Император резко привстал, вскинув брови.
Горячий скакун, слыша ропот зрителей, артачился, выгибал лебединую шею, чуть ли не поднимал двоих конюхов на поводьях.
— Что это? — Император с гневом обернулся к главе клана Тайри.
— Скакун, ваше императорское величество. Хорошо, правда? Выращен на виларских землях.
— Надеюсь, это не один из твоих родственников? — хмыкнул Император. — Где ты только прятал такое сокровище? — слова Тайри о том, что конь выращен в Империи, заметно его смягчили — появилась возможность утереть нос соседям.
— Я его не скрывал. Баргаш рос на пастбищах Тайри вместе с другими скакунами.
— Что ты делаешь с ним после победы? — с алчным блеском в глазах поинтересовался Император.
— Посвящу Маргш. Только ей пристало ездить на белых конях.
Император закусил губу. Значит, конь ему не достанется, нельзя отнимать жертву у богини, тем более у самой богини смерти.
Глашатаи протрубили начало скачек, лошади остановились у натянутой веревки…
* * *
Двух других собеседников скачки не интересовали, хоть и сидели они на одних из лучших мест. Беседа их была не столь эмоциональна, но куда более значительна.
Военный министр Империи отчего-то вдруг пожелал поговорить со смотрителем свечей императорских покоев. Это многих бы заинтересовало, если бы хоть кто-нибудь видел, как неприметный старик скользнул в ложу министра, где, кроме того, никого больше не было. Гость плотно прикрыл дверь, чтобы ничье случайное ухо не уловило ни слова. И внимательные глаза военного министра впились в собеседника.
— Какие новости?
Глава воинов скай-линь хихикнул, вспомнив, что другой его собеседник недавно спрашивал о том же и интересовался тем же.
— Какие новости интересуют господина? У меня их много, разных.
В синих глазах министра вспыхнул гнев, породистое лицо исказилось.
— Ты знаешь, что меня интересует!
— Откуда же я могу знать, господин. Я обычный человек, а не огненноглазый шэнт и мысли читать не умею.
Военный министр с трудом справился с собой — не стоило забывать, кто этот хлипкий старик с жидкой бороденкой, заплетенной в косу.
— Есть какие-нибудь новости о девчонке?
— Господин, тот человек, которому вы доверили это дело, очень опытен, но времени прошло слишком мало…
О ярости военного министра ходили легенды, она принесла ему многие победы на поле брани. Не смог он ее укротить и сейчас, вцепившись в плечо скай-линя. Но тот не сделал ни малейшей попытки высвободиться, даже выражение кротких глаз не поменялось, а министру показалось, что он ухватился за металл, а не за человеческую плоть.
— Войска Адна стоят у наших границ! — капельки слюны летели прямо в лицо старику. — Они ждут только одного — открытия перехода! А эта девчонка — ключ к нему! Наверняка аднские шпионы сейчас тоже разыскивают ее! Понимаешь ты это! — военный министр тряхнул своего собеседника, как кот крысенка.
— Я все понимаю. Как только появятся новости, я вам их сообщу.
— Мне нужны не новости, мне нужно знание, что она безвестно погибла где-нибудь под забором. Тогда переход Каеш будет закрыт, так же как и переход Шевер.
— Но купцы очень этим не довольны. Удобные торговые пути закрылись, им приходится делать немалый крюк, чтобы доставить товары через другие переходы.
— Плевать на купцов! Я хочу, чтобы все переходы закрылись! Только тогда Империя будет в безопасности!
Даже скай-линю захотелось отодвинуться от военного министра, чтобы не обжечься об огонь безумия, горящего в его глазах.
Защититься… Но ведь не только переходы с горными кланами защищают Империю, есть ведь еще армия. Та великая армия, что когда-то создала эту самую Империю. О ней мог бы спросить министра глава белых воинов, только не стал. Каждый знал, что за то время, что оборотни защищают узкие горные проходы к Империи, за то время, что их крепости стали замками в переходах, обленилась армия, перестала быть защитой. Так только — на парадах покрасоваться, да изредка с Тил-Мером погрызться на границе.
* * *
Белоснежный жеребец, выставленный на скачки главой клана Тайри, победил, опередив соперников на восемь корпусов. Все, кто ни присутствовал на скачках, с восхищением следили, как легкий, будто облако, несомое небесным ветром, конь пронесся по полю.
Император с удовольствием отметил, как посол Тил-Мера, почтенный Энк-Тан с досадой стукнул кулаком по колену, когда Баргаш обогнал выставленного тил-мерцами вороного жеребца. Красивое зрелище было. Будто день и ночь помчались ноздря в ноздрю прекрасные кони, а потом белоснежный легко ушел вперед. Император даже не расстроился, что выставленные им скакуны и вовсе отстали.
— Жалко. Такого красавца и в жертву, — посетовал он, обернувшись к Тайри.
— Я знал, ваше величество, что вас это расстроит, но жертву отменять нельзя, поэтому я позволил себе пригнать еще одного коня. Он единокровный брат Баргаша, от тех же отца и матери, но младше, и ничем не отличим от старшего брата, кроме масти. Хотите, можем пойти посмотреть?
Император с тоской покосился на нетерпеливо переминающегося на месте распорядителя церемоний.
— Сейчас не получится. Нужно объявить завершение скачек, раздать призы…
Девушка в темной вуали, все время молча сидевшая рядом с Императором, вдруг подала голос:
— Я приготовила торжественный танец в честь победителя.
Тяжело вздохнув, Император кивнул.
— Да, Ксаниш. Мы все жаждем увидеть твой танец. Позже, Тайри! Мы непременно посмотрим скакуна позже.
Глава клана Тайри улыбнулся вслед торжественной процессии, выходящей из ложи. Уж он-то знал, чем можно порадовать своего четырнадцатилетнего правителя.
* * *
Глава клана Тассан не присутствовал в ложе Императора, ему хватало того, что там находится его дочь, прекрасная Ксаниш.
Всем оделили боги красавицу: высоким чистым лбом; глубокими, как безлунное небо, темными глазами в опахалах густых ресниц; пушистыми блестящими волосами; прекрасным гибким телом, глядя на которое любой мужчина забывал обо всем, — только ума забыли вложить в прелестную головку. Ксаниш, несмотря на то, что перешагнула двадцатилетний рубеж, была наивна, как маленькая девочка, но зато не в меру обидчива и злопамятна. Немало золота из кошеля Тассана ушло, чтобы потакать капризам дочери, или задабривать тех, кого она обидела. Удача, казалось, постучала в дверь, когда пропала любимая шайньяр Императора из клана Каеш. Тассан знал, что его дочь танцует с мечом не хуже, он тут же появился с ней при дворе. Но и тут прекрасная Ксаниш так и не проявила себя, не сумев покорить сердце Императора, чтобы занять почетное место рядом с ним. Она все так же, как привыкла дома, капризничала, обижалась на любое, даже хвалебное, слово и — уже порядком вывела Императора из себя. Тассан чувствовал — еще немного, и его дочь попросят покинуть императорский замок.
