Катерина Малиновская - Дневник Илирии
— Кира… — Артем сделал шаг ко мне, но резко остановился.
— Что-то я сегодня часто плачу в твоем присутствии. Ты думаешь, что я идиотка. Ведь ты пережил две мировые войны, и я кажусь тебе такой низкой по сравнению со всем.
Он не ответил. Артем подошел и взял меня под локоть.
— Я тебя проведу.
Я молча кивнула, мы вышли из кабинета, и он оказался соседним с тем, где я была утром. Мы молча спускались в лифте. Я продолжала плакать, даже начала задыхаться, как это бывает во время истерик. Артем неожиданно протянул о мне руку и вытер большим пальцем слезу со щеки. Кажется, я тогда потеряла дар речи.
— Я двести лет творил зло. Я видел убийц-людей и сумасшедших магов. И я не считаю кем-то плохим человека, который плачет потому что ему больно.
Он резко нажал на кнопку СТОП и повернулся ко мне.
— Тебе не станет легче, незачем себя успокаивать. Миры Магика — это не ожившие фантазии. Все очень жестко и реально. И тебе предстоит охранять это. А еще переживать тайну Илирии. А еще жить обычной жизнью. Ты это выдержишь?
Я закрыла глаза и медленно сползла по стенке на пол. Я не плакала, я ничего не чувствовала, кроме пустоты.
— Что-то ты жестко со мной.
— Кира. Я хочу тебе помочь.
— Помогал бы детям Африки. Ты бы сказал им: да, голод вас уничтожит, но зато вас не продадут в рабство.
Я тогда не могла понять: что же от меня хочет этот демон. Да, я была молодой и глупой. Он хотел, что б я не страдала. Он всегда хотел, что б я была счастлива…
Лифт снова поехал, и Артем поднял меня с пола. Мой абсолютно пустой взгляд встретился с его зелеными глазами. Никакой реакции. Мы вышли на улицу. Он достал сигареты и протянул пачку мне. Я не курила, но с радостью достала одну. Мы молча курили около пяти минут.
— Я кое-что для тебя достал. — он первый нарушил тишину. — Утром ты загадала мне самое бредовое желание. И я его выполнил.
— Ты… ты про Нину говоришь?
— Вот дай им выпить это.
Мне стало так стыдно, за то, что я только что так его ненавидела.
— Спасибо. Я…я…
— так, только не плачь. Мне ничего не стоит, и это не унижает мою демоническую гордость.
— Это любовное зелье?
— нет, это на много сильнее. Это эликсир Правды. Все тайное становится явным.
Мне стало очень смешно. Тяжесть улетучилась, и мы побрели к троллейбусу.
— когда ты расскажешь родителям о том, что ты нечисть.
— Нечисть- это ты. — я улыбнулась.
— Кира, когда моя мать узнала, кем я стал — она умерла.
И тут будто волна боли. Я даже согнулась.
— Что с тобой?
Это боль явно принадлежала ему и я ее уловила.
— этой силой из шарика могла быть импатия?
— Нет, Кира, ты не импат. Это остаточные явления. Может все же перенесешься домой. А то в троллейбусе много резких эмоций. И…
— Мне нужна шоковая терапия.
Он замолчал. Подъехал транспорт, и я протиснулась вовнутрь, мне не удалось развернуться и помахать ему рукой, но я почувствовала, как Артем проводил меня взглядом.
Клуб "Гипнос"
Лучше всего я умею страдать. Моя любовь, мое сердце, моя душа — они так истерзаны, они столько всего перенесли. Часто, после очередного потрясения мне казалось, что я больше не умею чувствовать, но рано или поздно на горизонте появлялось новое испытания, и я убеждалась — что раз болит, значит жива. Я не знаю, что я испытываю сейчас. Мне так тяжело, так больно. Я чувствую, что душа умирает, я слышу ее крики и ее страдания, она мучается и эта предсмертная агония передается всему телу.
Мои пальцы вгрызаться в подушку и соленая слеза медленно стекает по щеке. Но одновременно, где-то в глубине, где обитает бессмертная надежда, ощущается безграничное тепло и…и счастье.
Я встала и быстро оделась; тепло и радость постепенно успокоили разрывающееся сердце. Я поймала свое отражение в зеркале: красивая, но измученная. Все, что я пережила за это время печатью легло на мое лицо. И где же эта Кира, с ее глупой улыбкой? Она осталась в прошлом. Столько существ желало моей смерти — Марек, Марина, Азарх, а сколько я потеряла друзей. А всего то меньше десяти лет тому назад я думала, что получила прекрасный дар. Наверно единственное счастье, что было даровано мне судьбой — это он…
Я нагнулась над его ухом, слеза капнула на его волосы. Он спал и не слышал того, что я сказала.
— Я люблю тебя…
Я растворилась…
День начинался ужасно, по причине того, что Повелитель хранителей порталов Марек пытался меня уничтожить, пропустила пару лекций, на которых, как оказалось, выставили очень важные зачеты. Нет, на последнем курсе это уже не так страшно, но неприятно. К тому же еще с утра был очень веселый диалог с мамою. Она вызвонила меня только для того, что б напомнить мне, что должно быть приоритетным в моей жизни. Но хуже стало днем, когда я вернулась домой. Домашний телефон зазвонил, и я подняла трубку. Беспокоила меня регистратура городской психиатрической больницы имени Павлова…
Было у меня в жизни много ужасного. Мой двоюродный брат, с которым мы с самого детства были вместе… сошел с ума. Хотя, так очень плохо так говорить. Борис был сыном маминой сестры и всего на год меня старше. Еще в школьные годы я замечала за ним всякие странности, бывало, он начинал говорить об абсолютно не понятных вещах…которые потом сбывались… Мог принести мне книгу неизвестного содержания и автора, а на следующий день учительнице задавала задание по ней. Все еще удивлялись, откуда я ее взяла. Было и такое, что я поехала на рынок, где купила диск с компьютерной игрой, а он оказался запорчен. И не успела я оценить глупость ситуации, как Борис принес мне точно такую же.
Сам по себе он был не общительным. Помню, пришли ко мне подруги, сначала он с ними разговаривал, а потом как заорет, что, мол, Наташа уже неделю, как отбила у меня парня. Это было правдой, хоть и никто и не знал, но все быстренько ушли. Ситуация ухудшилась, когда я занялась поиском университета. Случилось несчастье, и Борис получил черепно-мозговую травму. Из аутичного состояния он так и не вышел. И все эти годы лежит в больнице, изредка позванивая нам и говоря ужасные вещи. До недавних событий я сочувствовала безумному Борису, была уверена, что все дело в травме. Но теперь я прояснила ситуацию. Часть моей силы передавалась по крови от материнской линии. И он, очевидно, обладал неким даром с рождения. Но судьба распорядилась так, что Магик не открыл перед ним свои тайны, и теперь он пациент "Павловки".
Меня просили приехать, что я и сделала. Нет ничего трагичней, чем психиатрическая больница. В обычных в воздухе витает и сила пациентов, и мужество врачей. Здесь же, каждой своей клеточкой чувствуешь отчаяние и безумие. Сестра вела меня к палате Бориса, и все ее обитатели оборачивались мне в след, один подскочил ко мне и заорал:
