Фиона Макинтош - Мост душ
— Замечательно, ваше величество, — согласился военачальник. — Греет душу.
— Лайрик, — не удержалась Валентина, — а вы поэт.
Так приятно было слышать, что она шутит. Таким тоном королева не говорила уже несколько недель.
— Нет, ваше величество, но я никогда не уставал любоваться вересковыми пустошами. Особенно приятно видеть их после долгого отсутствия.
— И как мы с вами откажемся от всего этого?
— Отчего, моя королева?
— От этого, — ответила она, делая широкий жест рукой. — Мы должны будем все отдать Моргравии. — В ее голосе явно слышался гнев. — Пустоши больше никогда не будут нашими.
— Не отдать, ваше величество, — мягко возразил Лайрик. — Я предпочитаю думать, что мы поделимся ими.
— Селимус заставит нас отдать Бриавель, — холодно заметила Валентина. — Он шантажирует меня, Лайрик, и я ничего не могу с этим поделать. Если я хочу сохранить жизнь нашим людям, придется отдать королевство.
— Извините, ваше величество, но я не стал бы так говорить. У меня совсем другое мнение. Мы одобряем ваше решение.
Королева вздохнула.
— И я благодарна вам за это, — сказала она. — Но будете ли вы благодарны мне, когда король Селимус начнет устанавливать в Бриавеле свою жесткую форму правления?
Лайрик не ответил на ее вопрос, да она и не ожидала этого.
— Какие, кстати, новости?
— Легион совершенно точно готовится к продвижению на восток, ваше величество. Если мы хотим успокоить короля Селимуса, это нужно сделать как можно быстрее.
Валентина закрыла глаза и вздохнула. Еще раз бросив взгляд на пустоши, она сказала:
— Пригласите, пожалуйста, Криса Донала. Я поговорю с вами обоими в своем кабинете. Да, еще пусть Элспит придет.
— Сию минуту, ваше величество.
Валентина смотрела ему вслед — ей очень не нравилось то, что она собиралась сделать.
Королева отпустила слугу и сама налила обоим мужчинам вина.
— Где Элспит? — спросила она Лайрика, передавая ему бокал.
— Ваше величество, мы не смогли ее найти, — ответил он, втайне радуясь отсутствию настырной гостьи. Генерал был согласен с Креллем, что влияние Элспит на королеву становится опасным. Элспит воодушевляла королеву. Заставляла ее чувствовать себя сильной и способной противостоять Селимусу.
Валентина перевела взгляд на Криса — тот пожал плечами.
— Я не видел ее пару дней и думал, что она с вами, ваше величество.
— Странно, — пробормотала Валентина. — Вы хорошо искали? — спросила она Лайрика.
— Я послал нескольких человек прочесать дворец, ваше величество. Ее нет ни в одном из обычных мест.
— Кто-нибудь проверил ее покои? — спросил Крис. — Вы отдали ей несколько нарядов, ваше величество, — добавил он. — Они на месте?
— Полагаете, она сбежала? — воскликнула королева.
— Говорила она вам что-нибудь о мужчине по имени Лотрин? — спросил Крис, спокойно сделав глоток из своего бокала. Он подозревал, что найти Элспит им не удастся. Она несколько раз повторяла, что здесь в ней больше не нуждаются. Ему также казалось, что и он здесь нужен все меньше и меньше.
Королева задумчиво кивнула.
— Что-то припоминаю.
— С этим человеком связана одна история, — пояснил он. — К ней и Корелди имеет отношение. — Реакция королевы на это имя уже не в первый раз болью отзывалась в его сердце. Уил предупредил его, что Валентина не должна знать правду о Корелди, но Крис считал несправедливым скрывать от нее, что человек, которого она любила, не умер, как она считает, а путешествует по стране в новом образе. Он и сам бы в это не поверил, если бы не был свидетелем перехода души Уила из одного тела в другое. От правды не уйти, Уил Тирск жив. Из-за проклятия он был сначала в образе Корелди, затем Фарил и с недавних пор собственной сестры Илены. Крис испытал чувство безысходности при воспоминании о той ужасной ночи в Фелроти. Следующий день был еще хуже, но он знал, что думать об этом сейчас не стоит. Его мать говорила: «Прячь свою боль. Вспоминай о ней, только когда остаешься один и только когда чувствуешь в себе силы справиться с ней». Теперь ему приходилось скрывать отчаяние из-за потери семьи и стараться не думать все время об их смерти.
— Крис.
Он смутился, когда понял, что на него смотрят и королева, и Лайрик.
— Простите, задумался, — сказал он, не желая что-либо добавлять.
— Вы упомянули об Элспит и Лотрине, — напомнила. Валентина, сознательно избегая упоминания имени своего возлюбленного.
— Да, — продолжил Крис. — Горец Лотрин спас жизнь Элспит и Корелди в Скалистых горах. Никто не знает, что сделал с ним Кайлех после бегства пленников. Элспит решила узнать, как сложилась его судьба.
Никто не упоминал о том, что Элспит и Лотрина связывала любовь.
— Так вы думаете, она сбежала? — повторила свой вопрос Валентина.
— Я думаю, она вполне способна на какой-нибудь глупый поступок, — ответил он и улыбнулся, давая понять королеве, что восхищается мужеством Элспит.
— В Скалистые горы? — спросил Лайрик. — Одна?
— Не знаю. Она девушка отчаянная. Не думаю, что страх может ей помешать что-то сделать. Если бы не Элспит, я разделил бы участь моей семьи.
Новый герцог Фелроти уже мог говорить о своих близких без гнева и слез. За то короткое время, что он находился в Верриле, образовалась некоторая дистанция между привычным порядком вещей и его новым титулом, в соответствии с которым к нему теперь относились люди; между Крисом, пережившим агонию от безутешного горя, и Крисом, доросшим до самостоятельного принятия решений. Именно таким его хотели видеть родители.
В дверь постучали. Лайрик поставил бокал на стол.
— Посмотреть кто там, ваше величество? Может быть, курьер?
— Пожалуйста, — рассеянно ответила королева, размышляя об исчезновении Элспит. — Мне не хватает Крелля, — пробормотала она.
Крис промолчал. Никто не слышал разговора между королевой и ее канцлером, предшествующего его смерти, но Валентина открыто винила себя за резкие слова, возможно, заставившие Крелля свести счеты с жизнью. Криса восхищала прямота королевы, то, как она мужественно переносит душевные страдания. Смерть Крелля стала потрясением для всех, особенно для Лайрика, но бесстрашный воин скрывал переживания и стойко держался во время похорон и последующего траура во дворце.
Крис спокойно сделал глоток вина из бокала, гадая, зачем его позвали на это обычное, казалось, совещание. Моргравия только выиграет от того, что на троне будет находиться женщина, пусть даже деля его с ненавистным ей Селимусом, подумал герцог. Для Валентины будет лучше, если и он тоже покинет Бриавель. Возможно, ему следует самому это предложить и тем самым избавить королеву от необходимости просить его уехать.
