Ольга Болдырева - Скелеты в шкафу
— И что же станет этим финалом?
— То же, что и в прошлый раз, — удивилась его неосведомленности Хель. — Ах да! — спохватилась женщина. — Я же не сказала: это все уже было. Там, в вашем настоящем, Оррен всегда знал, что не Лареллин мать его дочери, просто старательно это скрывал. Это замкнутый круг, который заканчивается смертью княжны, только не той больной девчонки, а самозваной Лареллин — тебя, Юльтиниэль Рит.
Юля отступила на шаг, когда безумная женщина уставилась на нее темными запавшими глазами. Не стоило глупой полуэльфийке забывать, что неспроста Хель ненавидели, боялись и называли Убийцей. Просто так репутация ужаса не возникает. Может быть, Алив и не была идеальным творцом, который бы заботился о своих созданиях, но Хель олицетворяла собой самые темные и мерзкие закоулки человеческого сознания.
— Что ж, пока вы пытаетесь убедить себя, что обязательно из этого выкрутитесь и вернетесь домой, я добавлю несколько слов. Если сможете найти способ самостоятельно вернуться в настоящее, я наплюю на все свои обещания. В конце концов, миров у меня достаточно, и ваш будет очень просто списать со счетов. Надеюсь, вам знакомы слова «героизм» и «жертвенность» — ведь без них вы не спасете дорогих вам людей. Теперь о более простом и низменном: если мне не изменяет память, Лареллин должна познакомиться с Орреном завтра. Способ, которым она это сделает, придумайте сами, — для будущего это значения не имеет ровным счетом никакого. Но только учтите, что ее кузен Эльрад по сценарию появится на сцене через еще один день. Удачи.
Женщина развела руками, словно пытаясь извиниться за столь непродолжительный и малопродуктивный визит, после чего исчезла с легким хлопком, оставив паршивое настроение и тяжкие думы о результатах поспешных решений.
Хотя где их, полуэльфячья, не пропадала?
Почему-то Кристиан даже сочувствовал Убийце, решившей так поступить с Юлей. Теперь полуэльфийка сделает все, чтобы не только выжить и сохранить прошлое, но и всеми возможными способами отравить жизнь Хель.
Все-таки творец творцом, а Юльтиниэль Рит — это уже диагноз.
Утро началось с того, что я открыл для себя нечто новое: оказывается, Альга храпит! То ли до этого она хорошо маскировалась, то ли это я спал как убитый и ничего вокруг себя не слышал, а может, ее вчера где-нибудь протянуло — и результатом стал насморк со всеми вытекающими… Но сей факт меня очень позабавил.
Альга, как обычно, спала на спине, разметавшись по кровати, заняв большую ее часть и отобрав большое пуховое одеяло. Я же предпочитал устраиваться на боку и не протестовал против того небольшого куска постели, что великодушно оставляла мне Альга. Она вообще оказалась весьма неспокойной соседкой, то и дело во сне пытаясь меня пихнуть, лягнуть, столкнуть с кровати или разбудить, заехав по лицу рукой.
— Эй, ты храпишь, — насмешливо позвал я.
Несколько секунд Альга продолжала спокойно сопеть, потом встрепенулась и недовольно отозвалась:
— А еще я живу, дышу и сплю! — Воровка сделала особый акцент на последнем слове и попыталась уснуть дальше, но не тут-то было.
Раз уж я проснулся, то почему остальные должны нежиться в сновидениях? Непорядок!
— На зарядку пора, — продолжил я насмешничать, — а то скоро в дверь не протиснешься, вон какие складочки на боках наела от хорошей жизни… Балует тебя Марта, балует.
Альга недовольно приоткрыла один глаз и смерила меня презрительным взглядом.
— На себя посмотри, жертва герцогской короны…
— Я, между прочим, каждый день тренируюсь! — оскорбился.
— А жирок на пузе, чтобы удары смягчать? — хихикнула Альга и тут же снова, нарисовав на лице безмятежное выражение, притворилась спящей принцессой, которую пробудит к жизни только дружеский пинок принца.
Я подавился заготовленной фразой и перевел недоуменный взгляд на собственный живот: конечно, уже не идеальная фигура двадцатилетнего парня, но нечто напоминающее пресс определенно имелось в наличии.
— Врушка, — беззлобно усмехнулся я, поднимаясь с кровати и довольно потягиваясь.
— Сам не лучше, — отозвалась Альга, — никогда не считала идеалом фигуры швабру. — Потом опомнилась: — Эй! Ты куда собрался?! А поцеловать?
— А кто вчера ночью ворчал, что я колючий?
— Это я случайно!
— Ну-ну, — согласился. — Знаю я твое «поцеловать», а потом оправдывайся, почему опоздал на три часа на совет. — Подойдя к стулу, я принялся разбираться с одеждой.
— Ну как хочешь, я не настаиваю. — Альга обиженно нахохлилась и, выскользнув из-под одеяла, направилась прочь из комнаты. Естественно, перед сном она не озаботилась тем, чтобы надеть спальную рубашку. А чего стесняться? Можно подумать, что я обнаженных женщин не видел.
— Искусительница! — пробормотал я, отводя взгляд и скептически изучая носки, стремясь решить извечный вопрос: следует ли отправиться на поиски другой, более чистой пары, или же и эти сойдут.
Да… все у меня не как у людей, вернее — нормальных герцогов. Им ведь как? Каждое утро свежий комплект одежды. Все выглажено, выстирано, отпарено. И не приведи Алив, где складочка спряталась — сразу громы и молнии на голову нерадивых слуг. А кто мне носки стирать будет? Вик? Ну-ну… Старую орчанку совесть не позволяла загружать лишней работой, а от Альги я скорее снега летом дождусь, чем такой заботы. Нанимать же кого-то нового не хотелось, и дело было не в деньгах, а в нежелании приводить незнакомца в дом, где слишком часто звучали разговоры, не предназначенные для чужих ушей. К тому же если я не ленился, то без труда сам поддерживал комнату и вещи в относительном порядке: времени на это уходило немного, зато хорошо отвлекало и занимало. Да и было в этом что-то приятно-обыденное, чего мне почему-то ужасно не хватало.
Воровка хитро прищурилась и показала мне язык. После чего собралась, гордо приосанившись, чтобы уж точно никаких складочек заметно не было, выйти из комнаты и тут же с мышиным писком юркнула обратно, плотно прикрыв дверь.
— Доброе утро, Альга, — раздался из коридора жизнерадостный голос Василия, — можешь идти по своим делам, я уже спускаюсь вниз — просто решил вас разбудить… Оррен, собирайся, у нас час до совета.
— Ага, — отозвался я.
— Да я в общем-то просто полотенце забыла, — поспешно выкрутилась воровка, пытаясь отыскать в комнате хоть что-то похожее на оное под мой тихий, но весьма злорадный смех.
— Ладно, три не три, а час, пожалуй, потратить можно. — Я проиграл сражение самому себе, решив, что никуда лорды не денутся из дворца.
Альга торжествующе улыбнулась.
