Елена Ларичева - Охотник И Его Горгулья
- Хорошо, - не узнавая своего голоса, объявил я. - Я, Ванитар Гарес, принимаю условия и обещаю сделать все возможное для сохранения наших жизней.
Сине- малиновый сочувственно посмотрел на меня и покачал головой. Мол, ничего у тебя, парень, не выйдет, закатай губу.
Обедать расхотелось, но я заставил себя проглотить тарелку супа. Силы мне сегодня понадобятся. Хотя бы для того, чтобы не согнуться под грузом ответственности.
Я не знал, в какую сторону бежать, чтобы нащупать ниточку подозрений и улик. Заклинанием повторял про себя: город, землетрясение, красхи, старый маг… Что дальше в цепочке, я предположить не мог. Как и понять, чего стыдился Аганьер. Казалось - получится выяснить причину стыда, и загадка будет разгадана.
Учитель, как мне не хватает твоей подсказки! Еще два года назад я всецело доверял тебе, сверял каждый шаг с твоим мнением, пока ты однажды не решил, что я достаточно знаю для взрослой жизни и вытолкнул меня из гнезда в свободный полет. А я так и не полетел. Теперь лежу на земле с переломанными крыльями.
Учитель… Орлиный профиль, соломенного цвета волосы до плеч, выразительные серые глазищи, зачаровавшие мою мать и заставившие ее следовать за ним на далекие острова… Вы так далеко, что даже весточка в те края идет больше десятка дней.
Я задумался, проморгал приближение южанина. Он подсел ко мне, хлопнул ладонью по плечу и принялся допытываться:
- С чего ты решил, что это не Одноглазый? Чтобы Ронвелу досадить?
- Нужен мне ваш проклинатель, - буркнул я.
- Тогда почему? Пойми, я за себя пекусь и людей своих. Сегодня троих лишился. И в ваших магических штучках на щепотку соли не понимаю. Разъясни мне, неразумному, можно ли тебе доверять?
Ох, как я понимал его опасения. На месте южанина сам бы из неизвестного чародейчика душу вынул и в лупу рассматривал.
- Я место вызова обнаружил. Вернее, не я, горгулья.
- Горгулья? Что-то слышал про нее. Откуда она в этих местах?
- Вчера ночью с магом прибыла.
- С магом? - задумался южанин. - А он что говорит про призраков?
- Он разделяет мою точку зрения, - я отодвинул тарелку и встал. - Даст Всевеликий, как-нибудь дотянем до разбора завалов.
Мне стало стыдно. Что может пообещать испуганному человеку неудачник вроде меня? Не появись старик со своей спутницей, я бы даже не додумался подозревать в случившемся кого-то, кроме Одноглазого, да не найдет его душа нового рассвета. И действую я большей частью по Нюкиной указке. Она, хоть и ученая, но горгулья. Учитель бы меня призирал…
Поднявшись к себе в комнату, я оставил куртку, ибо день выдался теплым. На обратной дроге подергал дверь комнаты Второго мага Ордена Путей. Не окочурился дедуля? Смерти не чувствую. Не хочешь общаться, старый пень, плесневей и дальше в своем склепе.
- Чародей, - схватил меня за локоть Сервено уже внизу. - Запамятовал сказать. Маг просил никому про него не говорить. Горгулья пусть летает. Она крылата, вольна путешествовать, где заблагорассудиться. А господин маг не желает, чтобы его тревожили по пустякам, пока нога заживает.
- Учту, - я вежливо кивнул и вышел из гостиницы, злой на вредного старикана.
На улице жрец приставал к уже знакомому могильщику, небось, вымаливая защиту у Аганьера. При моем появлении оба повернули головы. Могильщик узнал меня, кивнул, но я не остановился. Пусть косточки перемывают, раз больше делать нечего. К ним направлялся южанин - подольет маслица в костерок презрения? Пусть. Я ускорил шаг, ощущая собственное бессилие перед обстоятельствами.
Люди, которых я вызвался защищать, не доверяют мне. И верно поступают.
Доверие… Поэты называют его хрупким цветком. Как выясняется, сие растение еще и опасно. Оно прячет выстреливающие ядом шипы. Не предугадаешь времени следующего выстрела, как не старайся. Тычешься наугад слепым кротом, теряешь ориентацию в пространстве, опьяненный, одурманенный. А шипы вот они, нацелены в твое сердце. Я напоролся на них, поверив Энафару, увлекшись Ассельной. Почти год безмятежной жизни слепого крота не прошли зря. Я получил главный приз - статус безнадежного должника. Так стоит ли доверять?
Нюка дожидалась меня на площади Старых Часов неподалеку от княжеского дома. В двух кварталах отсюда шумел рынок, звучали струнные переборы дофры, доносились голоса зазывал. На площади прямо у здания ратуши две бабки, одетые в почти одинаковые вязаные кофты, торговали горячими пирожками. Дождавшись, пока у бабусь затоварится возвращающаяся с покупками молодежь, я прямиком направился к местными источниками информации, нащупывая в кармане остатки монет. Выискалось почти на полтора серебряных медью. Хватит на пирожки и мне, и спутнице.
- Ты не наелся? - удивилась Нюка, вышагивая справа от меня.
- Тебя угостить хочу. Тихо, не мешай.
Я церемонно поклонился торговкам, минут пять допытывался про начинку, торговался, выбирал. А потом как бы невзначай поинтересовался:
- Скажите, а здесь проделки Одноглазого - обычное дело?
Одна из бабулек сочувственно посмотрела на меня и с неожиданной ловкостью запихнула в кулек еще один пирожок. Что, старая, не хочешь, чтобы я на голодный желудок погибал?
- Обычное. Но скоро все закончится, - обнадежила нас сердобольная бабуся. - Еще ночь или две.
- Даже удивительно, что сейчас никто умом не тронулся, - буднично заметила ее товарка. - Лютует в этот раз Одноглазый. Видать, совсем его душе тяжко без прощения Всевеликого.
Меня передернуло от этих слов. Они еще душегубов жалеют. Хотя, что с них взять? Они выросли с этим знанием, для них подобные убийства - обыденность, лишний повод для разговоров. Горгулья как следует поработала, подняла бумаги в архиве. Чаще всего одержимыми и их жертвами действительно оказывались чужаки. А тех не жаль…
- Мой сын завалы разбирает. Говорит, скоро дорогу откроют, - обнадежила щедрая бабуля.
- Отчего же маги-землеройки не защитили от проделок разбойника? - продолжал выпытывать я.
- Должны, да не прибыли, - покачала седой головой щедрая бабуся, - сами удивляемся. Иногда после землетрясения на вторую ночь уже тихо. А бывает так, что вообще Одноглазый с шайкой из-под земли не выбираются.
- Наверно магам обвал помешал, - предположил я.
- Куда им обвал? А экипажи летучие на что? - удивились бабуси.
Вот оно как! Выходит, в подобных случаях запрет на полеты снимается.
- А бывало так, что землеройки не прибывали вовсе, как сейчас? - задал я последний интересовавший меня вопрос.
- Это впервые, - подтвердили бабки.
Нюка непонимающе воззрилась на меня. Зачем я выспрашиваю и так известные вещи? Погоди, милая, меня по дороге сюда посетила очень интересная мысль. Понять бы, верно ли я поступаю? Не совершаю ли непоправимого?
